Страница 22 из 118
Слабым местом в этой, на мой взгляд, весьма удачной теории, были часы. Вернее, их механизм, или, еще точнее, отсутствие в нем большей части необходимых шестеренок и пружин. Я много раз пытался понять, как их починить: мне очень хотелось сделать Марине Юрьевне приятное. Но, в конце концов, пришел к выводу, что часы созданы только для украшения интерьера.
Сработавший их часовщик изначально отказал им в функциональности. Словно он хотел сделать нечто парадоксальное, что к отсчету минут и секунд не имеет отношения, однако по неизвестным причинам бросил дело на полпути. Я решил поискать в интернете чертеж похожего механизма, желая понять, как завершить тот, что находился в нашей гостиной. Но оказалось, что, как и в случае с космогонической резьбой, ничего, даже отдаленно похожего, нет ни на одном из специализированных сайтов.
Продолжая свои исследования, я обнаружил на некоторых шестеренках даты их производства, и пришел к выводу, что часы не такие уж старинные, как я первоначально думал. Они были переработкой артефакта 18 века в некий новодел, возрастом не старше моего.
Учитывая, какие шикарные вещи Марина Юрьевна обычно покупала у антиквара, и как трепетно она относилась к тому, чтобы квартира была на "уровне", такой "кич", выставленный ею на самом видном месте, выглядел, по меньшей мере, странно. Ну да бог с ним, ей виднее, возможно, она мечтала приобрести оригинальные часы в будущем, а пока тешила себя их дешевой незавершенной копией. Это было не принципиально. Гораздо сильнее меня волновал вопрос: а все - таки, как возникали ночные звуки?
Тайна открылась мне таким образом, что даже спустя много лет я отказываюсь верить в то, что тогда увидел и услышал.
ГЛАВА 36.
В жизни каждого молодого человека наступает день, когда он, поддавшись на уговоры "опытного" приятеля, пробует алкоголь. Но, не зная его силы, пьет лишку, и становится очень пьяным. В результате происходят нехорошие события, о которых потом стыдно вспоминать. Такое произошло со мной в выпускном классе, на школьном празднике, посвященном наступающему новому году.
Пить начали в мужском туалете, чтобы, когда начнутся танцы, одноклассницы оценили, как от нас "приятно пахнет". А продолжили на школьном дворе, где из пижонства "занюхивали" водку снегом. Когда спиртное закончилась, глотали таблетки. В результате танцы превратились в нечто непонятное, склоняющееся к скандалам и даже дракам, в которых, как ни удивительно, лидировали девочки, тоже что-то употреблявшие.
Две взъерошенные подруги из параллельного класса пристали с предложением уединиться и выкурить "косяк". Я не хотел этого делать, но они были настойчивы. Обещали научить целоваться, что очень пьяному мальчику, каким я тогда был, показалось не такой уж плохой затеей. К тому же приятель авторитетно произнес, что уже "курил", и в этом нет ничего плохого. Убедительно заявил, что попробовать нужно, без этого "взрослым стать нельзя". Я согласился при условии, что, если мне не понравится, докуривать и целоваться они будут без меня.
От едкого дыма самокрутки мне стало плохо. Увидев приближающиеся губы одной из подруг, я оттолкнул ее. Девочка обиделась и залепила мне пощечину. Я почувствовал привкус крови во рту и неожиданно для себя принялся громко хохотать. Кто-то из преподавателей сразу нас обнаружил и заставил вернуться "в коллектив".
В теплом помещении меня совсем развезло, начались галлюцинации и "двоения" в глазах. Я расплакался. Приятель сжалился, помог уйти с праздника и добраться до дома, где я с радостью отправил все содержимое желудка в унитаз. А затем, несмотря на "детское" время, ушел в свою комнату, сказавшись больным. Решил побыть до утра под одеялом и обождать, пока организм не переработает все "излишества".
Моё сонно - пьяное забытье вышло прерывистым: я постоянно ходил к унитазу с явно выраженным намерением, которое, впрочем, не осуществлял. При очередном "походе" меня разозлили "световые мелькания" на стенах коридора. Мне показалось, что именно из-за них мой мозг не успокаивается.
Я подошел к комнате Марины Юрьевны и тихо постучал по стеклу двери, более чем уверенный, что она заснула, читая книгу на экране смартфона. Его свечение (о чем она даже не догадывается) может повлиять на ее подсознание, и вызвать приступ лунатизма. Со всеми вытекающими, вплоть до исчезновения на несколько дней, последствиями.
Потом я подумал - но что если в коридоре "мельканий" нет, а я все еще во власти галлюцинаций? Что ж, тогда мне следует признаться во всем Марине Юрьевне и выпросить у нее лекарство, которым она в таких случаях приводит в чувство Игоря Витальевича.
Не услышав на мой стук ответа, я приложил ухо к двери, надеясь таким образом определить, что происходит у тети. Каково же было мое изумление, когда я услышал храп Игоря Витальевича. Если супруги, в кое-то веки, легли спать вместе, то тревожить их уединение было крайне бестактно. Я тяжко вздохнул и собрался идти в кровать.
Однако тут услышал "те самые" звуки пианино и боя часов, доносящиеся (как я и предполагал) из гостиной. И еще странное (словно из проколотого мяча) шипение. У меня странным образом возникла новая версия случаев с тетей. Я почему-то подумал, что Марина Юрьевна, никакой не лунатик. Она замешана в преступлениях (вспомнил криминальную атмосферу возле касс театра), и нас периодически посещают скрывающиеся от милиции уголовники. Тетя с ними уходит, чтобы разделить "левые деньги" на тайной воровской "малине".
Конечно, это был пьяный бред. Но я искренне поверил в него.
Подрагивая от нервного возбуждения и стараясь ступать как можно тише (чтобы не вызвать интерес у проникших к нам злодеев), я направился к двери в гостиную. Хотя меня и беспокоил резкий позыв рвоты, зовущий не туда, куда я шел, а в более прозаическое место, где я теоретически мог получить облегчение.
В таком состоянии я взялся за медную ручку, и, пока собирался с духом, намереваясь повернуть ее, заметил под ногами яркую полоску света. Она образовывалась лучами, проникающими в щель между дверью и полом. Через эту щель также уходил воздух, постепенно уплотнявшийся до такой степени, что его неторопливое истечение фиксировали мои глаза. Такое необычайное явление усилило мой испуг, и заставило отказаться от всех предыдущих предположений о происходящем в нашей квартире.
Сгорая от желания узнать правду, я не выдержал и открыл дверь. Но... лучше бы я ее не открывал! Меня пронзил необычайный холод, а вместо гостиной я увидел бесконечное черное пространство с миллионами звезд. Округлившимися от страха глазами я смотрел на полупрозрачное существо, отдаленно похожее на тетю, которое стояло на поверхности (начинающейся у моих ног) кометы и созерцало космос во всей его полноте.