В твоей голове

Глава XL

«… Сколько ей придется здесь пробыть? …Мы проведем обследование… Может быть, месяц, может быть годы. Ее состояние очень запущено. Лучше было бы начать лечение до возникновения зрительных галлюцинаций, они явились усугублением состояния… С ней все будет хорошо? …Сейчас главное провести обследование и начать терапию… Мы сделаем все возможное для того, чтобы ее пребывание здесь было комфортным… Вы правильно поступили, что привезли ее в клинику и все рассказали нам… Скрывать такие ситуации - значит подвергать дополнительному риску больного и его близких. У нее есть близкие? …Мне кажется, что нет… Она жила одна и никогда не упоминала о родственниках… Кроме брата… Я думал, она шутит о нем. Только я… …Вы можете посещать ее в любое время. Если ваше присутствие ее не будет утомлять и пугать, то ваше нахождение рядом будет даже полезно. Если вы считаете, что она испытывает к вам симпатию. …Я не могу утверждать наверняка, но… Посмотрим… Спасибо за помощь…»

Она лежала в белоснежной палате и вслушивалась в речь за плотной ширмой. Это был его голос. Она находилась в какой-то клинике. В какой? Похоже, что… Но как? Сильно болела голова, и тело было покрыто датчиками.

Ширма зашевелилась и очень осторожно приоткрылась. Она увидела  милое сердцу озабоченное лицо.

- Привет… - она ему улыбнулась. Чтобы там ни было, он был сейчас рядом с ней и все остальное не имело большого значения.

Он аккуратно подошел, боясь задеть сложные аппараты, и присел на край кровати.

- Почему ты не рассказала мне?, - его голос был нежным и суровым одновременно. - Все могло окончиться очень плохо.

- Как ты узнал?

- Я тебе звонил, ты не отвечала, я пришел и… дверь оказалась открытой, я вошел и увидел тебя… там, на полу. Испугался. Ты не реагировала. Я позвонил в скорую. Они так долго ехали… Я уложил тебя на диван в гостиной, а там… там на столе… дневник, он был распахнут. Прости. Но я не мог не… Потом я нашел номер и позвонил сюда.

- Пусть это будет лучше дневник. Я бы все равно не смогла.

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо. Уже лучше.

- Пообещай мне.

- Что?

- Что отныне ты ничего не станешь от меня скрывать.  Вместе мы справимся. Одна ты не сможешь. Ты пыталась. Я готов… Есть способы… Я говорил с докторами…

- Я все тебе расскажу. Обещаю. Позже.

Он сидел на краю и крепко держал ее за руку. И в этот момент она чувствовала, что если он ее больше никогда не отпустит, то лечение ей и не понадобится.

Глава XLI

И снова май. Такой же, как всегда. Но другой.

Вчера ночью весь город сотрясали удары первого весеннего грома, и сегодняшним утром свежая зелень красиво переливается каплями росы и остатков проливного освежающего дождя. На детской площадке, усыпанной разноцветными постройками и окаймленной нежной зеленью, копошилась кучка беспокойных детишек. Они уже успели стянуть с себя толстые зимние одежды и сейчас наслаждались наступившей свободой в движениях и первыми по-настоящему теплыми днями.

Она сидела на резной скамейке и наблюдала за ними. Все дети так сильно похожи, несмотря на внешние различия. Они одинаково реагируют на происходящее - громко радуются, заливисто смеются, удивляются всем сердцем и если расстраиваются, то до конца. До мокрых ручьев по щекам. Но что происходит с ними дальше? Почему они меняются? Когда? Почему взрослые постоянно скрывают свои чувства? Как проще было бы жить на планете, если бы каждый взрослый мог бы правильно реагировать на то, что происходит вокруг него. Не скрывать обиды, не таить злобу, не сдерживать радость и любовь, и не пытаться казаться тем, кем он на самом деле не является. Одно вытекает из другого, и в конечном итоге, наш внешний образ рождается совсем не из нашей сущности. Скопированный, сподраженный, исковерканный.  И каждый, абсолютно каждый взрослый считает, что умение контролировать реакции - это и есть проявление житейской мудрости, взрослости. Но, по большому счету, самоконтроль выступает лишь временной отсрочкой неизбежного. И приводит либо к саморазрушению, либо к гиперболизированному всплеску внутреннего естества.

В руках она держала книгу. Свою первую книгу, которую ей только сегодня вручили в издательстве. Казалось, что она еще хранит тепло печатного станка. И аромат… Это непередаваемое ощущение. Она ощупывала переплет и не могла поверить. Все, что пугало ее больше всего, все, что сейчас уже можно было назвать ее прошлым, вся ее история, все переживания, в конце концов подвели ее к будущему, о котором она так долго мечтала. Счастье - оно все-таки существует, только некоторым требуется приложить чуть больше усилий, чтобы его разглядеть.

- Мамочка! Мам!

До сих пор и каждый раз при этом слове ее душа сжималась от нежного счастья, а сердце наполнялось благодарностью за возможность испытывать эту радость.

- Что, малыш?

Она с умилением смотрела на него. Он был копией своего отца. Те же глаза, улыбка… И еще его доброта и уверенность. От нее ему достались разве что уши. Хорошо хоть они не краснели. Хотя может это еще впереди?

- Иди скорей сюда! Я тебе что-то покажу!

Ласковое солнце на синем полотне небес так расслабило весь город, что ей совсем не хотелось вставать. Она примерно представляла, что может ждать ее в песочнице, в которой он ковырялся. То, что всегда вызывает наибольший восторг у еще пока мало о чем задумывающегося ребенка, и самые худшие опасения у его родителей. Мысли об этих опасениях ее взбодрили и она все-таки поспешила к песочнице.