Страница 14 из 20
– Правда! – воскликнули удивленно все трое слушателей.
– Да, но это было так давно. – Взгляд таваннанны затуманился. На губах заиграла чуть заметная улыбка. – Мне исполнилось всего двенадцать. И я согласилась. Так хотелось, чтоб меня не выкупали, словно овцу на базаре, а дерзко украли среди ночи и увезли на быстром коне, сжимая в крепких объятиях.
– Ну и как? – сорвалось у чрезмерно любопытного Барбиша. Он слушал, раскрыв рот, и давно забыл, что перед ним великая правительница.
– Никак, – Фыракдыне горько усмехнулась. – Наш заговор раскрыли. Меня заперли на три месяца в храм богини Вурусему в Арине и кормили только хлебом и водой, заставляя часами замаливать грех. А смелого черноглазого юношу высекли и отправили подальше, телепурием в Куссару.
– Добрая госпожа, неужели ты так несчастна, – пожалела ее Асмуникал. – И вы больше ни разу не виделись?
– Почему же! – Таваннанна озорно поглядела на свою любимицу. – Я вижу его, чуть ли не каждый день. Это лабарна Суппилулиума! – ответила Фыракдыне и рассмеялась, увидев, как у всех от удивления округлились глаза.
– Лабарна Суппилулиума? – с сомнением произнес Барбиша. – Я в это никогда не поверю.
– А тебя никто и не заставляет верить. Ты думаешь, он всю жизнь был степенным и мудрым правителем?
– Таваннанна Фыракдыне! – послышался издалека голос стражника.
Уже спустились густые сумерки. Колесница таваннанны выбралась на дорогу. Впереди горела цепочка огней. Лабарна приказал выстроиться мешедям с факелами по обочине, чтобы Фыракдыне не заблудилась в темноте.
Стражники преградили дорогу.
– Кто такие? Зачем идете?
– Я сын телепурия Верхней страны Улия. А это мой брат Барбиша. Звездоподобная ждет нас. Мы принесли разноцветную шерсть, крашенную лучшими красильщиками в Самухе и железные иголки для шитья, сделанные нашими ювелирами.
Появился старший мешедь таваннанны, оглядел братьев с головы до ног и разрешил пройти. Улия и Барбиша оказались на женской половине халентувы. За плечами они несли плетеные корзины с крашеной шерстью.
Некоторое время спустя к стражникам подошел полный важный вельможа в расшитой красивой одежде. На ногах его нежно поскрипывали новенькие красные сапожки с загнутыми узкими носами. На голове поблескивала золотыми нитями круглая шапочка. Черная напомаженная борода тщательно завита и уложена ровными колечками.
– Кто такой? Зачем идешь? – встретили его стражники обычными вопросами. При этом их каменные лица ничего не выражали, будь то перед ними нищий или высокий сановник.
Вельможа выкатил вперед толстую нижнюю губу и важно представился:
– Я, Судхабия, повар солнцеликого лабарны Суппилулиумы. Пришел к великой правительнице по важному делу.
Просторный круглый зал украшала лепка из алебастра. Посредине журчал фонтанчик. На низеньких скамеечках сидели жены лабарны и дочери дворца. Все занимались обычными делами: одни вышивали золотыми и серебряными нитями на дорогих тканях; другие пряли; равномерно постукивал небольшой ткацкий станок. Под сводами звучала музыка, и звонкие высокие голоса выводили грустную песню. Служанки обходили всех с подносами и предлагали фрукты.
– Звездоподобная, – отвлек ее от размышлений старший мешедь. – К тебе прибыли двое юношей с крашеной шерстью.
Таваннанна в это время занималась чтением донесений из далеких стран.
– Пусть войдут. Я их ожидаю, – разрешила Татухепа и вложила свиток папируса обратно в деревянный чехол.
Появились братья. Поставили у ног правительницы корзины с шерстью и низко поклонились. Она с видом знатока стала перебирать тонкие пряди, сама же незаметно шепнула Улии:
– Иди. Она тебя ждет.
Фыракдыне подала знак одной из девушек. Та оторвалась от вышивания и юркнула в полутемный коридор.
– Следуй за ней, – указала таваннанна.
Пройдя за провожатой по узкому проходу, Улия очутился возле низкой двери. Девушка стукнула три раза, затем скрипнула засовом, впустила Улию в комнату и шепотом произнесла:
– Я посторожу снаружи.
Язычок масляной лампадки слабо освещал крохотную комнату. В небольшом окошке, под самым потолком, проглядывал кусочек вечернего неба. Стены украшали тяжелые ковры с хеттскими и лувийскими орнаментами. Узкая кровать с резными ножками аккуратно убрана под пестрое льняное покрывало. На небольшом столике, в керамической, немного кособокой вазе стоял букет садовых цветов. Рядом лежала неоконченная вышивка. В углу низенькая скамеечка и тазик для умывания.
Улия не сразу заметил Асмуникал. Она сидела посреди комнаты на шерстяном ковре, поджав под себя ноги. Ее плечи чуть вздрагивали. Розовые щеки намокли от слез. Улия осторожно приблизился к ней, опустился на колени и поцеловал душистые черные волосы.
– Почему ты плачешь? – как можно мягче спросил юноша.
– Как не плакать, если птица должна покинуть родное гнездо и лететь неизвестно куда, – услышал он в ответ слова полные грусти.
Асмуникал заплакала еще сильнее. Улия старался утешить девушку, как мог.
– Посмотри, что я тебе принес. – Улия достал из дорожной сумки тонкий головной обруч. – Такие обручи носят все наши девушки. Видишь: черный камень в середине. Он убережет тебя от несчастья. Этот камень встречается только у нас в горах. Он обладает волшебной силой. Говорят, такие камни вылетают из-под копыт божественного оленя, на котором едет Еникей.
Улия осторожно надел на голову девушки обруч. Всхлипывания потихоньку стихали.
***
Старший мешедь вновь подошел к таваннанне и сообщил, что к ней просится повар лабарны, почтенный Судхабия.
– Что ему нужно? – поинтересовалась таваннанна, а в глазах ее промелькнул испуг.
– Сказал: по очень важному делу, – пожал плечами мешедь
– Не пускай его, Великая! – взмолился Барбиша.
– Не могу, – беспомощно развела руками Фыракдыне. – Может быть, он пришел по поручению лабарны. Пусть войдет, – приказала она, а когда мешедь удалился, шепнула Барбише: – Беги, предупреди брата, спрячьтесь на время. Я постараюсь поскорее выпроводить Судхабию.
Барбиша бросился на поиски брата. В освещенном проеме он увидел, как старший мешедь приказывает стражникам пропустить толстого Судхабию. Барбиша завертелся на месте, не зная, куда бежать. В боковом проходе заметил девушку, которая прислонила ухо к двери, пытаясь подслушивать. Она заметила несущегося Барбишу, хотела его задержать, но тот проскочил между ее рук и с грохотом растянулся на полу, до смерти напугав влюбленных.
– Улия, прячься! Сюда идет повар, – задыхаясь, выложил он.
Судхабия, действительно, не сразу направился к таваннанне, а решил заглянуть в комнату дочери. В коридоре послышались его грузные шаги и мерное поскрипывание новеньких сапог.
Выскочить незаметно братья уже не успевали. Улия, недолго думая, схватил Барбишу за шиворот и вместе с ним нырнул под кровать. Асмуникал поправила покрывало. Девушка быстро привела себя в порядок: вытерла с лица слезы, присела на скамеечку возле столика, взяла в руки иголку с нитью и сделала вид, будто занята рукоделием. Улия и Барбиша затаились, словно мыши и не смели дышать.
За дверью послышался протестующий голос стражници. Но его оборвал грубый сочный бас. Затем тяжелая рука осторожно постучалась в дверь.
– Войдите, – робко откликнулась Асмуникал.
Судхабия протиснулся в комнату. Его красные новенькие сапоги остановились прямо перед носом Улии.
– Здравствуй дочка, – приветливо сказал он и погладил своей широкой ладонью девушку по голове. Асмуникал, по обычаю, поцеловала руку отцу.
– Почему сидишь одна, скучаешь? – спросил Судхабия, не зная, с чего начать разговор.
– Мне нездоровится, – слабо ответила девушка. – Голова кружится.
– Скоро она у тебя еще больше закружится от счастья. Ты у меня станешь самая счастливая и самая богатая. Это, конечно, трудно будет уладить, но я обязательно своего добьюсь!
– О чем ты говоришь, отец?
– О твоей судьбе, – Судхабия самодовольно засопел. – Я сейчас иду к звездоподобной обговорить одно дельце: как лучше выдать тебя замуж за сына лабарны Арнуванду. Ведь Арнуванда – наследник престола и станет впоследствии лабарной, а ты, как старшая жена, взойдешь на трон таваннанны.