Выжить

- Понял, понял. Ложусь, снотворное ты моё, - сказал я после того, как в голове вновь возникли образы. - Сам не рад, что проснулся.

Уилсон фыркнул, осторожно поставил передние лапки мне на грудь, словно опасался раздавить. А затем уставился, как умеет только он, и мне стало куда лучше. Лучше даже, чем стало через секунду после того, как сладостный дым проник в мои лёгкие. Я облегчённо выдохнул и очень быстро погрузился в царство Морфея...

...Когда проснулся, Дейдры уже не было. Матрас был аккуратно расправлен, а её самой и след простыл. Дверь была приоткрыта и рядом с ней котёнок принимал утренние ванны. Прищурившись, я посмотрел на него и поднялся.

- Который сейчас час, ты не знаешь? - задал я риторический вопрос. Ответа ожидаемо не получил и задал следующий. - А дама наша где? Не видел?

К этому вопросу Уилсон проявил больше интереса, но так же ничего не ответил.

- Ну вот и относи их после пьянок домой - благодарности не дождёшься, - буркнул я и широко зевнул. Да так и застыл с открытым ртом, потому что увидел у входа Дейдру. Она держала в руках две тарелки, засушенную рыбёшку подмышкой и смущённо улыбалась.

- Доброе утро, аниран. Доброе утро, матан, - вежливо поздоровалась она. - Можно зайти? - и не дождавшись приглашения, переступила через Уилсона и проследовала внутрь. Поставила дымящиеся тарелки на стол и протянула котёнку рыбку. - Бери, красавчик. У-у-у, ты мой хороший... Можно я тебя поглажу осторожно?

Пока я обалдевал от увиденного, Уилсон принял взятку из её рук и дал себя погладить. Замурлыкал и подставил под ладошки голову. Дейдра потрепала его за уши с кисточками и тот не сопротивлялся.

- Глазам своим не верю! - я картинно потёр глаза. - Эй ты, дикарь! Что с тобой произошло?

Уилсон одарил меня пренебрежительным взглядом, крепче сжал рыбку в зубах, в два прыжка очутился на ближайшем дереве и исчез в кроне. Я неловко почесал макушку и лишь через десять секунд, не меньше, заставил рот произнести несколько слов.

- Привет, Дейдра. Ты ранним утром улизнула, что ли?

- Да, ты ещё спал, - ответила она и принялась перебирать верхний край юбки. - Я не помню, как вчера у тебя оказалась. Ты же... Мы же... Я же...

От этого "тыжемыжеяже" я засмеялся и с удовольствием наблюдал, как она неловко жмётся. Это было так очаровательно, так по-настоящему.

- Нет, никаких "тыжемыжеяже", - повторил я понравившееся слово. - Ты была доставлена со всей осторожностью и галантно уложена спать.

- Я принесла тебе поесть, - она облегчённо улыбнулась, словно мешок кирпичей с плеч сбросила. - И, если не возражаешь, присоединюсь к тебе.

- Нет, не возражаю, - я указал ей на чурбан у стола, но она не спешила сесть. - Ты выспалась? Хорошо себя чувствуешь?

- Да, хорошо. Только странная слабость в ногах... Наверное из-за секхи, - тихо прошептала она и отвела взгляд.

- Точно из-за неё, - подтвердил я.

- Аниран, я понимаю, что могла тебя обидеть... Ведь... Ты бы мог любую... Выбрать... Но не сердись, пожалуйста, - всё ещё смущаясь сказала Дейдра. И эти её слова меня безумно удивили. Тогда я, наконец, понял, что она чиста и невинна во всём, хоть поначалу казалась очень даже боевой.

Я протянул левую руку, закинул за ушко её кучерявый светлый локон и погладил по щеке.

- По-це-луи помнишь? - весело спросил я, так же как и она ранее растягивая это слово.

- Помню, - щёки Дейдра отчаянно покраснели, но она так и не отвела от меня свои серые глаза.

Я поцеловал её нежно и очень бережно. Оторвался от губ, чтобы отследить реакцию, а потом повторил, но куда более страстно. Девушка тут же откликнулась и её руки сошлись у меня на шее. А когда счёт времени мы окончательно потеряли, уста разомкнулись.

- Тебе не стоит переживать ни о чём, милашка, - подмигнул я, разглядывая её щёки, покрасневшие на этот раз не от стыда. - Я настаивать не буду, пока ты не будешь готова. Присаживайся, а то что-то голод разыгрался не на шутку.

Волнение Дедры сразу улетучилось. Это было заметно невооружённым взглядом. Она успокоилась достаточно, чтобы сразу схватить ложку и налегать на перловую кашу с грибами наравне со мной. Мы беспечно болтали, обсуждая вчерашний праздник, и смеялись. Я постоянно подшучивал над ней, рассказывая, как чуть не надорвался от такой тяжёлой ноши, но она не верила и смеялась.

Когда каша в наших тарелках давно закончилась, а мы всё ещё болтали, в гости нагрянул Джон. Посмотрел, улыбнулся и, подмигнув напоследок, удалился. Затем прибежал куда более опасный смотритель в виде хмурой пухленькой женщины, но её попытка нас разлучить не удалась. Мелея в секунду напридумывала кучу новых заданий для внучки, чтобы отвадить от такого опасного типа, как я, но Джон сам её отвадил от нас. Что-то прошептал на ушко и до середины дня нас никто не беспокоил. Мы сидели за столом и болтали. Я рассказывал ей про достижения нашей цивилизации, про технический прогресс, про возможности человечества. Рисовал картины мира, который стоял на пороге космических путешествий. И если эта часть рассказа её впечатлила, то когда я принялся рассказывать о том, чем занимался в этом мире, она неопределённо пожала плечами. Сказала, что не может понять, зачем 22 мужика бегают по полю и пинают ногами мяч. Ей казалось глупым тратить свою жизнь на такую ерунду. Я промямлил что-то в ответ, понимая, что не смог словами передать мою любовь к футболу, и решил сменить тему. Попросил Дейдру рассказать о своей жизни и её история произвела на меня глубокое впечатление.

Дейдра родилась в большой деревне в несколько сотен дворов. В деревне под названием Скайлия у самого берега огромного озера - самого большого озера на континенте. Её отец был мастеровой-плотник, а мать - простая домохозяйка. Семья у них, как и полагалось деревенским жителям, была многочисленной, а Дейдра - самой младшей. Но, как рассказывала бабушка, самой любимой. В детстве её баловали вниманием и подарками, а Мелея, жившая с ними под одной крышей, души в ней не чаяла. Часто брала малышку в лес, показывала полезные травки и учила разбираться в ягодах.

О тех старых временах у Дейдры остались обрывочные, но очень добрые воспоминания. Всё изменилось в тот день, когда в ночном небе запылал огонь. О пророчестве было давно известно, но духовники уверяли простой люд, что это случится не скоро. Но когда случилось, жизнь каждого человека в Астризии изменилась навсегда. Обычный деревенский быт не сразу начал разрушаться. Несколько зим в Скайлии, являвшейся одним из крупнейших перевалочных и торговых пунктов, прошли относительно спокойно. Но когда стало понятно, ЧЕМ Боги наказали людей за грехи их, начались гонения. Для Дейдры третья зима после появления небесного огня стала самой страшной. Она своими глазами видела, как сжигают Публичные Дома, предварительно заперев в них "падших женщин". Как она узнала позже, фанатики одного из новых религиозных течений - "отречённики" - обвиняли женщин в грехе. Выискивали тех, кого хоть кто-то мог обвинить в прелюбодеянии и безжалостно уничтожали, прикрываясь необходимыми карами во имя искупления. Тогда она потеряла самую старшую сестру.

Но самое ужасное произошло через несколько зим, когда в деревню нагрянули королевские войска. Из Винлимара пришёл указ всех ещё нетронутых девиц доставить во дворец, где духовники отберут самых лучших и отправят в Храм Смирения.

- Куда отправят? - тут же переспросил я.

- В Храм Смирения, - повторила девушка.

У самых гор, в нескольких лигах на северо-востоке от Винлимара последователи религии, ставшей скоро канонической, воздвигали огромный храм, благодаря усилиями паломников. Тысячи людей стекались к храму и умирали там, отдавая все силы строительству. Храмовники призывали верующих стать добровольцами и присоединяться, обещая духовное исцеление, а в последствии - излечение от поразившего мир недуга. Важные святые отцы - такие как отец Элестин - прибывали из каждого города, благословляли строительство и вскоре храм был завершён. Во славу триединого Бога ступени храма были окроплены кровью трёх девственниц и с тех пор страх поселился в тех краях. Служители церкви взяли под контроль золотые шахты, посадили на трон Винлимара наместника и тиранили окрестные территории, отправляя требовательные послания. И одно из них чуть не погубило Дейдру.