Страница 4 из 43
- Великолепно! - воскликнул Гютри.
- Ужасно! - вздохнула молодая девушка. Загипнотизированные зрелищем, увлекаемые той же страстью, какая владела римлянами в цирке, Гертон, Филипп, Сидней и сэр Джордж Фарнгем, не отрываясь, смотрели на широкие кровавые раны и прыжки колоссов. Звери тоже оставались зрителями: три льва и четыре самкигориллы, из которых одна прижимала к груди раненого детеныша.
Лев задыхался. Зубы его разжались, и пасть широко раскрылась, когтистая лапа била наугад. Из прокушенной гориллой артерии текла на траву красная струя.
В последний раз когти впились в брюхо гориллы; вслед за тем тела зверей рухнули на землю, черные руки выпустили окровавленную глотку, оба колосса были недвижимы.
Охваченный яростью и страхом, Сидней Гютри выхватил горящую ветвь и бросил ее в направлении львов. Негры завыли. Смутный страх охватил душу хищников, потрясенных гибелью вожака, они побежали с прогалины и исчезли в глубине леса.
Удивленный сам тем, что он сделал, Гютри разразился смехом. Прочие оставались серьезными. Им казалось, что они только что были свидетелями борьбы не двух зверей8 а льва с человеком. И как эхо того, что шевелилось в глубине сознания, прозвучали слова Гертона:
- Почему бы нашим предкам не иметь силы этого человекоподобного?
В это время молодая девушка воскликнула:
- Горилла как будто шевелится...
- Посмотрим? - сказал сэр Джордж Фарнгем. Гютри оглядел свое ружье, годное для охоты на слонов.
- Идем!
- Не забудьте взять факелы! - спокойно прибавил Айронкестль. Они взяли факелы и вышли из кольца костров.
Самки человекоподобных стали отступать перед существами, вооруженными огнем, и остановились лишь у края просеки. Оттуда с смутной тоской обезьяны смотрели на распростертое тело самца. Оно было недвижимо. Голова лежала на брюхе льва, грива которого была вся в крови,, а большие желтые глаза остекленели.
- Здесь больше нечего делать! - заметил Сидней. -~ Да и какая надобность в этом?
- Никакой, - ответил Маранж... - Но мне доставило бы удовольствие, если б он ожил.
- У меня такое чувство, точно это человек, - прошептала Мюриэль.
Гертон вынул из кармана зеркальце и приложил его ко рту гориллы.
- А ведь он еще жив, -решил он, указывая на чуть запотевшее стекло... - Но как бы он мог оправиться - ведь он потерял несколько пинт крови.
- А нельзя ли сделать попытку?- робко спросила молодая девушка.
- Мы ее сделаем, Мюриэль... Это зверье невероятно живуче.
Три негра перенесли гориллу в огненное кольцо, и Айронкестль принялся дезинфицировать и перевязывать раны.
Самки тоже вернулись за ними, и в мерцании звезд раздавался какой-то необычайный вой, точно стон.
- Бедные созданья! - промолвила Мюриэль.
- В памяти их все так смутно, и они быстро забудут, сказал Маранж. - Прошлое так мало значит для них!
Айронкестль продолжал осматривать раны.
- Не исключена возможность, что он оправится, - заключил он, дивясь громадному торсу человекоподобного. - Это животное по меньшей мере дальний родич наших прапрадедов.
- Дальний родич! Я не верю, чтоб наши предки были обезьянами или человекоподобными.
Айронкестль продолжал перевязывать раны. Грудь гориллы слабо трепетала, но она оставалась в бессознательном состоянии.
- Если есть для него какие-либо шансы возвратиться к жизни среди деревьев, то только при нашем уходе. Если же покинуть его...
- Мы не покинем его! - воскликнула Мюриэль.
- Нет, милая, мы не покинем его, если только этого не потребует наша безопасность. Но все-таки, это - обуза.
Его прервал короткий, глухой вскрик. Старший из негров, человек с кожей цвета грязи, указывал рукой на север просеки. Рука его дрожала.
- В чем дело, Курам? - спросил Гютри.
- Коренастые! - простонал негр.
Просека казалась пустынной. Вой зверей доносился издали с разных сторон.
- Ничего не вижу! - сказал Маранж, смотря в зрительную трубу.
- Вон там Коренастые, - твердил старый африканец.
- А они страшные?
- Это люди, рожденные беспощадным лесом, хитрые и неуловимые!
- Вон они! - воскликнул сэр Джордж.
Он только что заметил двуногий силуэт среди папоротников, но тот уже стушевался, и за освещенным пространством можно было разглядеть лишь черный лес да серебрящееся звездами небо.
- Бедняги должно быть еле вооружены, - сказал, пожимая плечами, Гютри...
- У них есть отравленные стрелы, каменные топоры, копья. Их много, они искусно расставляют ловушки и пожирают... Старый негр не решался продолжать.
- Пожирают? - нетерпеливо спросил Гютри.
- Побежденных, господин.
Костры шипели и трепетали, как живые существа; по временам слышался треск, как будто кто-то жаловался. Искры взвивались кверху, как рой светляков; лес испускал тихий вздох, полный тайной ласки и кровавой тайны.
Глава II КОРЕНАСТЫЕ
Курам рассказал легенду о Коренастых, рожденных лесом, болотом и сошедшим с туч зверем.
Может быть, это и не люди. Они видят впотьмах, и глаза их во тьме горят зеленым огнем; у них широкая грудь И короткие конечности; волосы их походят на шерсть гиен; вместо носа две черные дыры над ртом; они живут клана-Ми, по меньшей мере в сто воинов; они неумело обращаются с огнем, употребляют почти сырую пищу и не знакомы с употреблением металлов; оружие у них деревянное и каменное. Они не умеют ни обрабатывать землю, ни ткать, ни обжигать глину. Питаются они мясом, орехами, молодыми побегами и листьями, кореньями и грибами. Между кланами происходит ожесточенная война, причем они съедают раненых и пленных, даже женщин, и особенно детей. Коренастые Севера, рыжеволосые, питают непримиримую ненависть к Коренастым Юга, черноволосым, и к Коренастым Запада, гордящимся своей голубой грудью.
Численность их не растет, а уменьшается из поколения в поколение. Они мужественно презирают смерть и не сдаются перед пытками. Лицом они походят столько же на людей, как и на буйволов. От них пахнет горелым мясом.
- А ты их видел? - спросил Маранж, когда Курам кончил говорить.
- Да, господин. Едва возмужав, я попал к ним в плен. Они собирались меня сожрать. Уже готов был огонь, чтоб меня изжарить. Я попал к рыжим. Они радовались и смеялись, потому что у них были еще пленные и мертвые, раны которых еще сочились кровью. Нас связали лианами. Колдуны заунывно пели, размахивая топорами и цветущими ветками... Вдруг пронесся какой-то вой, полетели острые стрелы. Пришли голубогрудые Коренастые. Начался бой. Я высвободился из лиан и убежал на равнину.