Страница 6 из 115
- Спасибо!
Стривер посмотрел на нее, не веря себе.
- Ты...ты... - только и мог выдавить он.
- Ты научишь меня? - Мера со стыдливой улыбкой опустила глаза и прошептала совсем тихо: - Я хочу с тобой...
Их руки и мысли путались, они то улыбались, то отводили глаза, когда Стривер помогал Мере облачаться и объяснял, что надо делать, чтобы взлететь, а потом опуститься. Он, проживший на свете в полтора раза дольше, чем эта девушка, запинался и краснел как мальчишка, и все, что получалось у него более-менее складно, было: "Не бойся, я подхвачу тебя!"
Сильный ветер вдруг поднял девушку на руки и закружил над рекой. Мера завизжала, оказавшись вдруг высоко в небе совершенно одна, но в следующий миг к ней присоединился Стривер. Раскинув руки, он поднялся чуть повыше и подмигнул девушке, отчаянно пытавшейся выглядеть храбро - если бы не прыгающие губы, это бы ей удалось.
- Я держу тебя! - крикнул он и перевернулся в воздухе. - Не бойся ветра - он не собьет тебя!
Мера раскинула руки, подражая ему - ветер тут же принял ее на спину и толкнул в левое крыло, вместо нее делая поворот. Девушка бросила быстрый взгляд через плечо - Стривер следил за нею прищуренными глазами. Его ветер не трогал - он парил в воздухе словно подвешенный.
- Я не хочу! - окликнула его девушка. Пытаясь справиться с ветром сама, она покачала крыльями. И - о, настоящее чудо! - ветер ее послушался. Сделав поворот, он осторожно подтолкнул ее к Стриверу.
- Я с тобой, - повторил он. - Не бойся!
Теперь они висели рядом, не прилагая для этого никаких усилий.
- Это сделал ты? - догадалась Мера.
По узкому обветренному лицу Стривера пробежала тень.
- Я, - храбро сознался он и поспешил добавить: - Я почти двадцать пять лет, с тех пор как начал летать самостоятельно, еще отроком учился повелевать ветрами. Моя мать - полуптица, она научила меня многому. Я теперь тоже могу очень много, но, - еще быстрее добавил он, - я не хочу причинять никому зла. Я знаю, что даже простые люди могут силой мысли разгонять тучи или насылать дожди...
- Я знаю, - перебила Мера. - Ты чародей.
Стривера насторожило странное спокойствие, звучавшее в ее голосе.
- Я вниз хочу, - не то попросила, не то приказала Мера.
Он кивнул, и ветер толкнул девушку в бок. Могучая спираль вихря понесла ее к земле, прижимая, несмотря на все ее попытки, к самому берегу реки. Стривер спускался следом, на следующем витке спирали, но перед самой землей обогнал девушку и ступил на берег первым, протягивая ей навстречу руки.
- Прыгай!
Мера вдруг резко сложила крылья, явно подражая настоящим птицам. Она сделала это так быстро, что ни витязь, ни созданный им ветер не успели отозваться на ее порыв. Девушка почти упала в траву, но успела подняться на ноги прежде, чем Стривер подскочил на помощь. Сама, вспомнив его уроки, девушка высвободила руки. Лишенные основной опоры, крылья сложились сами нужно было лишь немного помочь им улечься на спине. Это вручную сделал Стривер -- Мера стояла неподвижно.
- Все сделано очень просто, - осторожно заговорил он, - так, чтобы мог справиться любой. Я хотел, чтобы не только я - все могли летать...
- Ты чародей, - вдруг сказала Мера, - ты летаешь потому, что умеешь управлять ветрами...
- Но если очень сильно захотеть, то полетит любой, даже если он тысячу раз не чародей! - воскликнул Стривер, волнуясь. - Дело здесь только в желании...
Мера подняла на него глаза. В них было нечто, заставившее Стривера притихнуть.
- А твои родители - они чародеи тоже? - спросила девушка.
- Да, особенно отец. А также мои братья и сестры. И мои дети, которые пока не родились, тоже станут чародеями...
- А я?
- А тебя я люблю.
Это выговорилось так легко и свободно, что только по вспыхнувшим щекам девушки Стривер догадался, что он, собственно, только что сказал.
По роще торопливым шагом, плавными движениями обходя стволы берез, шел молодой человек с решительным, строгим лицом. Безумным огнем горели глаза с длинными ресницами, красивые губы были плотно сжаты. Одет он был в жалкие остатки дорогого платья - лишь расшитый узорами пояс сохранял чистоту и целостность, остальное носило на себе следы долгого и трудного пути.
Человек шел напрямик, двигаясь целеустремленно, как одержимый или зачарованный. Кроме безумия, в его глазах было нечто зловещее - он появился здесь далеко не случайно и не с добрыми намерениями.
Постепенно безумец приближался к берегу реки. Тишину весеннего леса нарушали доносившиеся оттуда счастливые голоса - звонко смеялась и кричала что-то женщина, ей отзывался мужчина.
Эти двое были заняты только собой и не заметили бы и орду всадников, явись она перед ними, крича и потрясая оружием. Безумец направился прямо на голоса.
Подходя, он с удивительным для человека в его состоянии разумением таился, подкрадываясь так, словно подстерегал дичь. Ноги его ступали так тихо, что он и сам не мог различить своих шагов. Он почти сливался с березами и неровностями склона. Последние сажени он вообще прополз, двигаясь плавно, как настоящая змея.
Меж деревьями замелькали силуэты - девушка и витязь. Держась за руки, они сбежали по траве к воде, и девушка зашла в реку, замочив подол. Ее спутник что-то сказал - она весело рассмеялась на его слова.
Безумец внимательно посмотрел на девушку и перевел оценивающий взгляд на ее спутника. Сразу видно, что он лет на пятнадцать постарше - высокий, худощавый, но плечистый, с сильным и гибким телом. Длинные светло-русые волосы волнами падают на плечи и спину. Узкое лицо потемнело от загара и обветрено, на нем выделяются ярко-голубые глаза. В каждом движении его сквозила чародейная сила.
Девушка, в противоположность спутнику, была идеально сложена и сильна. Взглянув раз на ее туго обтянутое платьем тело, безумец сразу почувствовал сильное желание. А когда он разглядел темные, с чуть заметной рыжиной пушистые волосы, собранные в толстую косу, и такого же цвета зазывные глаза и маленькие яркие губы, он не выдержал и пристукнул кулаком по земле.
- Я хочу ее, - прошептал он горячо, словно кому-то доказывая. - Я хочу ее, и она станет моей!
Смущало одно - у девушки и чародея на плечах было что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось сложенными крыльями. Оставалась надежда лишь на то, что ни он, ни она не успеют ими воспользоваться.