Страница 16 из 115
Она не договорила - Перун и Смаргл, не сговариваясь, одновременно шагнули вперед, заслоняя брата от пылающей гневом Синегорки. Перун положил руку на меч.
- Ты здесь хозяйка, - прогудел он угрожающе, - а мы лишь гости и чужаки. Ты имеешь все права, ты можешь нам приказать, и мы должны повиноваться тебе, но я никому не позволю чернить моего единокровного брата. Будь ты мужчина и воин, я бы не посмотрел на то, что я гость, но ты женщина и мать. Горе помутило твой разум, но ты должна понять, что виновна перед нами.
Синегорка возмутилась было и собиралась кликнуть стражу, но взглянула на кулаки Перуна, на широкие плечи его и спутников и поняла, что она больше положит народу, пытаясь задержать строптивых гостей. А потому она только сжала кулаки, белея от душившего ее гнева.
Положение спас Стривер, снова выступив вперед.
- Прости княгиня-матушка, - быстро заговорил он, - брат не со зла, а от досады. Ему известно, как ты со мною обошлась. Моей вины в том, что случилось с Мерой, нет, а коли есть, то готов искупить ее - и братья мои в том мне порука и подмога. Ты же благослови нас на бой с твоим обидчиком, а заодно... Заодно обещай мне руку твоей дочери, княжны Меры, что отдашь ты мне ее в жены, когда спасу ее и приведу назад целой и невредимой!
Он говорил горячо и вдохновенно, Перун и Смаргл согласно молчали, и это тронуло Синегорку сильнее всего. Она уронила голову на грудь и сдержанно зарыдала, стесняясь своих слез.
Озадаченный ее слезами, Стривер замолчал.
- Что с тобой, матушка? - удивленно спросил он.
- Ты... ты, - еле выговорила Синегорка. - Теперь уже поздно!
Сварожичи переглянулись.
- Она за Змея замуж выходит, - выдавила княгиня и, прерывая речь рыданиями, рассказала об осаде города и об условии, которое поставил Змей.
- Раду уже третий день как увезли, - молвила она под конец. - Сейчас, верно, она уже там... Вы опоздали - и явились только для того, чтобы напомнить мне о моем горе...
Перун топнул ногой:
- Где это?
- В первый раз видели его у Козьего перевала, в восточной стороне.
- Верхами до него сколько?
- Как раз три дня, коль спешить...
- Верно, они не доехали, - молвил Перун. - А значит, мы успеем... Жди нас с дочерьми, княгиня!
Он махнул рукой братьям и первым ринулся к выходу так же стремительно, как и вошел. Княгиня посмотрела им вслед.
- Постой, - вдруг вымолвила она.
Уходивший последним Стривер остановился на пороге, готовно обернувшись.
- Если исполнишь, что задумал, - прошептала Синегорка, - тогда поговорим... о сватах...
Она отвернулась, чтобы скрыть волнение, и Стривер бегом догнал братьев.
Пока Сварожичи говорили с княгиней, к их оставленным без присмотра коням никто не решался подойти - встав плечо к плечу, те выкатывали налитые кровью глаза, лязгали зубами, как голодные волки, и ревели от ярости. Сварожичи вскочили им на спины, задержавшись только для того, чтобы вызнать, в какой стороне Козий перевал - и исчезли тем же путем, что и приехали.
Козий перевал встретил Раду темнотой и безмолвием. Окруженная чужими молчаливыми всадниками, над которыми, даже она чувствовала, витали чары, воительница испытывала страх и неуверенность. Она не боялась за себя, но понимала - исполнить то, что задумала, будет почти невозможно.
День еще не кончился, а в ущелье, из которого начинался Козий перевал, уже спустилась ночная тьма. Факелы в руках ее стражей бросали зловещие тени на скалы, казавшиеся толпой пробужденных чудовищ. В прошлом Рада не боялась видений, но сейчас страхи обступили ее со всех сторон, и она молча молилась богам, чтобы послали ей твердость духа и удачу.
Козий перевал вставал на фоне темного леса черной стеной. Когда всадники подъехали ближе, на его склоне замерцали огни и послышался искаженный эхом шум - навстречу всадникам двигались еще люди. Рада поняла, что пропала. Она нашарила под рубахой нож, готовая выставить его.
Но ничего не случилось. Без приключений отряд с пленницей поднялся к заставе, которую по весне разгромил Змей, миновали ее и стали спускаться в ущелье. Рада, заглянув с высоты в темноту, поняла, что это ее последний день на свободе, а может, и в жизни.
И тут сзади послышался свист рассекаемого воздуха, словно огромная птица или крылатая змея камнем падала из-за облаков. Всадники сразу оглянулись и застыли на месте, увидев троих витязей на одинаковых бурых конях, что появились действительно с небес. Припав к гривам распластавшихся в полете жеребцов, витязи вскинули мечи, с которых сыпались искры. Падая, они поджигали все, чего касались, и в рядах всадников началась паника прежде, чем витязи налетели на них, рубя сплеча.
Началась жестокая сеча - незнакомцы не щадили ни людей, ни лошадей и безжалостно добивали раненых. Быстро сообразив, что пощады не будет, большинство всадников бросилось удирать. На склоне среди камней была всего одна или две подходящие тропы, и там возникла давка. Чья-то лошадь споткнулась на осыпи и рухнула с седоком, увлекая за собой еще нескольких. Образовался затор, и всадникам поневоле пришлось снова принять бой.
О Раде все забыли. Девушка припала к шее коня, все силы прилагая только на то, чтобы удержать его на месте. В полутьме, разрываемой вспышками молний от мечей незнакомых витязей, ее белая рубашка виднелась издалека. Несколько всадников из числа слуг Змея прорвались к ней, но молнии достали двоих из них. Падая с седел, они выронили оружие. Раде удалось завладеть одним мечом, и она сама вступила в схватку. Ощутив в руке привычную тяжесть, она обрела уверенность и остановилась только тогда, когда занесенный для удара меч встретил пустоту.
Девушка выпрямилась в седле. Все произошло так быстро, что она не успела ничего понять и только озиралась.
Кругом валялись трупы людей и лошадей - большинство оказались спаленными. Где-то далеко еле слышно стучали копыта - удирали остатки отряда. Единственными живыми существами, кроме самой Рады, были те трое витязей. Они еще держали мечи обнаженными, и их лезвия светились как факелы.
Витязи подъехали к Раде. Один из них оказался Стривером - девушка узнала его и успокоилась.
- Мы приехали, чтобы спасти тебя и твою сестру, - сказал Стривер. - Ты в безопасности, княжна!