Страница 2 из 20
Чудаковатой считали меня и мои подруги. Первая, Саша, хрупкая блондинка со вздёрнутым носиком и большими голубыми глазами, ещё в старшей школе начала встречаться с одноклассником. И достаточно быстро их отношения из невинных перешли в интимные. Чем старше мы становились, тем чаще Саша меняла мужчин. Бывало, она встречалась одновременно с двумя или тремя любовниками, скрывая их друг от друга. Впрочем, любовники никогда не скупились, и благодаря им у Саши всегда были деньги, красивые украшения и модная одежда. И, кажется, ей это приходилось по нраву.
Вторая подруга, Карина, черноволосая, темноглазая армянка с красивым лицом и тяжёлым характером, была не столь искушена в сексе. Её суровый отец считал, что дочь должна оставаться невинной до свадьбы, потому запрещал ей любые отношения с мальчиками. Карина не спорила с отцом, но умело скрывала, что уже год встречается со взрослым мужчиной и давно потеряла невинность.
Артур был старше её на десять лет, ездил на белом «БМВ», держал три овощных магазинчика и мог себе позволить каждые выходные приглашать Карину в ресторан. Ресторан, правда, был небольшой шашлычной, принадлежащей его родственникам, и находился в получасе езды от города, но это ничуть не умаляло достоинств жениха в глазах Карины.
Порой мы с Сашей проводили вечера в компании Артура, Карины и его друзей. Самый настойчивый из всех, Карен, на три года моложе Артура, низкорослый, с круглым крупным лицом и большими глазами, похожими на две чёрные оливки. Он считал себя знатоком женщин, очень этим гордился и был уверен, что ещё чуть-чуть, и я непременно влюблюсь в него, потому при каждой встрече вёл себя так, словно мы встречались, хотя такого никак не могло случиться в реальном мире. Он вызывал у меня отвращение: неряшливый вид, вечно непромытые волосы, выпирающее брюшко, а самое мерзкое – постоянный запах табака, словно шлейф, следующий за ним повсюду. Я страдала от того, что у меня не было парня, но не настолько, чтобы позволить ему дотронуться до меня.
Можно сказать, мне не везло с мужчинами: к девятнадцати у меня было всего два мимолетных романа, и оба они закончились, даже не начавшись. Я мечтала о настоящей любви и страсти, такой, как показывали в фильмах и писали в книгах. Я была немного влюблена во всех книжных и киногероев: в чудаковатого Шерлока Холмса в исполнении известного британца, в холёного и обаятельного миллионера и филантропа Тони Старка, в сумрачного вампира Эдварда Каллена и во властного и пугающего откровенностью мистера Грея из нашумевшего романа. Эти герои подняли планку моего гипотетического возлюбленного так высоко, что ни один реальный человек до неё не дотягивал, и, видимо, потому я всё ещё была одна.
В тот пасмурный ноябрьский день, когда мне исполнилось девятнадцать, я проснулась ещё затемно от странного томительного чувства где-то в животе и подумала, что сегодня вечером повстречаю свою судьбу. Повертевшись с бока на бок, я поняла, что заснуть снова не удастся, и решила вставать.
Умывшись и перекусив, я вышла на балкон. День был плотный и серый, насквозь пропитанный влагой. Вдалеке, там, где море граничило с небом, висела тяжёлая свинцовая туча. Я понимала, что если ветер будет в нашу сторону, то дождь придёт на берег через пару часов.
Я ощущала сонливость – видимо, столь ранний подъём делал своё дело. Чтобы взбодриться, я решила пойти поплавать.
Я надела купальник, поверх натянула любимое мягкое кайт-пончо, ноги всунула в резиновые тапочки. Подумала взять сумку для телефона и ключей, но, поразмыслив, решила, что телефон мне не понадобится, а значит, незачем таскать и сумку. Накинув на голову капюшон, я отправилась к морю.
На улице было тепло и влажно, остро пахло дождём. Я видела этот дождь на горизонте, но ветра так и не было, и туча, кажется, не двигалась с места. Я перешла дорогу и вышла к морю.
По камням пляжа, переваливаясь с бока на бок, прогуливались жирные, ленивые голуби. Махнув руками, я прогнала их и огляделась. Пляж был широкий, разделённый бетонными бунами. В сезон здесь яблоку негде было упасть, сейчас же я не встретила никого. Резкий порыв ветра сорвал с головы капюшон, и по телу побежали мурашки. Волны с рокотом ударялись о низкие буны, ворчали и перекатывались через них, опадая вниз белой шипящей пеной. Я любила купаться в волнах, поэтому скорее скинула пончо, завернула в него ключи, прижала всё это большим камнем и пошла в воду.
Холодная вода обожгла в первое мгновение, но уже через пару секунд тело привыкло, и я, зайдя глубже, повисла в толще воды и сразу же заметила, что на пляж спустился незнакомый мне мужчина, одетый во всё чёрное.
«Чёрт! – подумала я. – Только бы ничего не стащил». Меня не сильно волновали вещи, но я беспокоилась за ключи от дома, которые лежали на берегу. Оказаться босиком в мокром купальнике посреди города мне не хотелось. Я поплавала вдоль берега, поглядывая на мужчину. Но он, побродив со скучающим видом, сел прямо на камни, сложив ноги по-турецки, и стал смотреть на море. Я решила, что ему нет дела ни до меня, ни до моих вещей, развернулась и поплыла в сторону горизонта.
Волны били в лицо, но я не останавливалась. Мне нравилось плавать: ощущать прохладу на коже, чувствовать, как моё тело скользит сквозь тёмную плотную воду, нырять на глубину и выныривать на поверхность, жадно хватая ртом воздух. В этом было что-то первобытное, настоящее. В воде я была совершенно свободной.
Туча неспешно приближалась. Я видела косые струи дождя, похожие на серую пелену. Стоило поспешить домой – я повернулась на живот и изо всех сил поплыла к берегу. Подплыв ближе, я заметила, что мужчина, сидевший на берегу, теперь стоит в полный рост и внимательно смотрит в мою сторону.
«С чего бы такое внимание?» – подумала я и постаралась плыть ещё быстрее. Но, как только я приблизилась, он резко отвернулся и пошёл прочь. Я не видела его лица, но заметила, что мужчина высокий, худощавый, с короткой стрижкой и светлыми пшеничными волосами. Одет он был как байкер – в чёрную кожаную куртку и штаны. Не знаю, с чего я это решила, но мне показалось, что он симпатичный. Проводив его взглядом, я вылезла на берег.
Ветер усилился, и шум волн стал громче. Я видела, как вдали из свинцовой сердцевины тучи в море ударила молния, и через минуту глухой раскат грома прокатился над берегом. Я накинула пончо, схватила свои вещи и побежала домой.
***
Каждый день рождения я вспоминала об отце и втайне мечтала, что именно в этот год он наконец объявится. Но этого никогда не случалось. Мама почти ничего не рассказывала о нём. Когда я была маленькая, она говорила, что папа умер. После, когда я подросла, стала говорить, что он жив, но бросил нас, как только я родилась, и нам не следует искать его.
«Ты ему не нужна», – говорила она, и моё сердце сжималось от боли. Пару лет назад я попросила дать мне его адрес или телефон, но мама отказала.
– Твой отец – бандит, – сказала она, – и тебе не следует искать его. Он опасный человек, и нам нужно держаться от него подальше.
Но я не могла смириться, хотела узнать о нем всё и стала искать в интернете. Это оказалось не так просто. Я ничего не знала ни о возрасте отца, ни о его профессии, ни о том, где он родился и какую носит фамилию. Я знала лишь имя – Герман. Не самое обычное имя, но без фамилии оно ничего не могло дать. Мать категорически отказывалась говорить на эти темы, уверяя, что если я и найду его, то ничего кроме боли и разочарования не испытаю.
Я проводила собственные расследования. Пыталась схитрить – спрашивала не об отце, а о наших родственниках: бабушках, дедушках, но всегда наталкивалась на глухую, непробиваемую стену. Странно, но, судя по всему, у нас вообще не было ни одного живого родственника. Словно кто-то стёр прошлое, как это бывает в американских фильмах, где герои скрываются по программе защиты свидетелей. Ничего не могло вывести меня на след моего отца. Но неделю назад совершенно случайно я наткнулась на одну вещь, которая, возможно, принадлежала ему.