Свинцовый ливень

– Ха! Представляю, что с ним будет.

– Я тоже, Вася, я тоже, – Богдан опять улыбнулся.

– Ой, кто-то пришел. Мне работать надо, Богдан, – звук колокольчика был слышен даже сквозь трубку. – Давай, я тебе попозже позвоню, или сам звони.

– Сомневаюсь, что в ближайшую неделю мне будет до этого.

– Да ладно, все равно позвони, будем ждать новостей.

– Ладно, пока.

– Удачи тебе, Богдан. Видишь, она все же пришла, – Вася бросил трубку.

– Только одну, Ярик, я не хочу напиваться, мне завтра еще ехать, не хотелось бы трястись в автомобиле с похмелья.

– Да ладно тебе, когда еще выпадет случай!

– Нет, только одну. Тебя же я не ограничиваю, в конце концов!

Ярослав налил в две рюмки темную жидкость, которую назвал «одним из лучших коньяков на свете», а теперь уговаривал Богдана хорошенько отметить невероятное стечение обстоятельств.

Как только Ярослав приехал на своей «Ладе», первым делом он громко поздравил друга, обняв его и несколько раз хлопнув по плечу. После этого сразу направился на задний двор, своими глазами увидеть бассейн, к тому моменту уже почти опустевший. Последние литры воды насос поглощал с удвоенной скоростью, уже набирая огромную цистерну на втором тягаче. За Богданом постоянно наблюдала Марина, выглядывая из-за угла дома, насчет чего удостоилась нескольких шуток со стороны Ярослава.

Сотрудники неодобрительно наблюдали за Ярославом, но Богдан махнул им рукой, и они перестали обращать внимание на восторженного врача, то и дело смеющегося во все горло. Его черная куртка на замке-молнии постоянно тряслась, выдавая крайнюю степень возбуждения, его намеренность задержаться у Богдана на как минимум половину дня. Богдан был не против. Хоть один знакомый человек посреди, может и вежливых, но абсолютно чужих сотрудников.

Устроившись в гостиной, придвинув стол поближе к дивану, а кресло к столу, Ярослав откупорил бутылку коньяка, спрятанную за пазухой, Богдан вымыл и протер рюмки по старой привычке и принес их к дивану. Сейчас они сели с рюмками в руках, и, чокнувшись, выпили. Точнее, выпил Ярослав, а Богдан лишь тихонько пригубил, решив добираться до дна маленькими глоточками, не желая опьянеть раньше времени. Свой организм он прекрасно знал и понимал, что ему ничего не стоит забыть происходящее с помощью алкоголя.

– Так значит, уезжаешь? – Ярослав налил себе еще, и откинулся на спинку кресла.

– Да, теперь мое место, по словам этих людей вокруг меня, там.

– Когда тебя провожать? – причмокнув, Ярослав пристально посмотрел на Олега, грустно смотревшего в окно.

– Полагаю, – Богдан проследил за взглядом друга, – полагаю, что мы сейчас делаем и есть проводы.

Ярослав повернул голову:

– То есть как? Уже завтра я тебя больше не увижу?

– Я не знаю, теперь, когда у меня есть столько… – Богдан избегал слов «теперь я богат» или «у меня много денег», – столько возможностей, вряд ли мне захочется сюда возвращаться. Или наоборот, я могу вернуться, когда захочу.

– А как же твои близкие?

– У меня из близких только ты, Ярик.

Сменив тему, Богдан продолжил:

– Говорят, что богатые люди во Владимирограде занимаются политикой, как думаешь, мне стоит туда соваться?

Ярослав пожал плечами:

– Я никогда не думал о тебе, как о политике или человеке, занимающем высокую должность. Может быть, тебе пойдет, но это, безусловно, только тебе решать. С такими деньжищами можно до конца жизни не задумываться о работе. Какое твое состояние теперь?

– Цифр мне еще не говорили, узнаю в банке Владимирограда, судя по всему, – Богдан отпил из бокала.

– А что нужно чтобы попасть во Владимироград?

– Наверное, быть богатым, либо целеустремленным.

– Но там же есть работники, обслуга?

– Я задал тот же самый вопрос, мне сказали, что получают они в десять раз больше, чем наши местные. Однако, как туда устроиться в наше время, я не имею понятия.

Немного помолчав, Ярослав спросил:

– А этому парню обязательно здесь стоять?

Олег, сразу поняв, что говорят про него, а это, несомненно, указывало на его внимательность к разговору, приосанился и ожидал ответа Богдана.

– Это моя личная охрана, они будут сопровождать меня до моего будущего жилья.

– Все эти люди на улице твоя охрана?

– Нет, только трое. Этот, кстати, знакомься, Олег, девушку снаружи зовут Марина, а парень на кухне – Карим.

– Жуть какая, – Ярослав не стал вдаваться в подробности. – А пить тебе можно, Олег? – обратился он к сотруднику.

– Нет, я на службе, – коротко бросил Олег.

– Как все серьезно, прямо не верится, что наша Россиюшка может воспитать столь работоспособных сотрудников, – рассмеялся Ярослав, оглядываясь на Богдана. Тот лишь улыбнулся.

– Они очень ответственны, не стоит насмехаться.

– Кто насмехается? Ни в коем разе, только интересуюсь.

Олег был на время забыт, и разговор перешел в довольно обыденное русло. Обсуждалась ухудшающаяся погода, надоевшая однообразная жизнь, скучная работа и маленькие зарплаты. По большей части это все относилось к Ярославу, и в течение часа Богдан услышал множество увлекательных монологов от классика жанра. Врач был недоволен практически всем, все больше распаляясь. Алкоголь развязал язык, и друг не стеснялся в выражениях. Олег внимательно слушал, Богдан подмечал, проявлял заинтересованность и, время от времени, шутил, вставлял собственные мысли. Внезапно посреди очередной тирады, Ярослав остановился, и выдал:

– А Вероника?

Богдан поставил свою первую, наконец-то выпитую, рюмку на стол.

– А что Вероника?

– Ты с ней общаться не собираешься?

– Я собирался, – вздохнул Светлов, – но не могу.

– Ты издеваешься? – повысил голос Ярослав. – Ты ж ее любишь!

Богдан поморщился:

– Наша любовь давно прошла, причем ее любовь загнулась первой.

– Ее нельзя в этом винить, ты был полной свиньей.

– Ой, да ладно! Неужели я с ней плохо обращался? Я даже никогда ей не грубил!

– Это ты так думаешь, – Ярослав отклонил протестующую руку Богдана и налил ему еще коньяка, а потом вылил остатки в собственную рюмку, – женщине нужно внимание, а ты ей в этом отказывал.

– Я работал.

– Да у вас даже детей не было, а она хотела их, я уверен.

– Ты даже ее не знал, почему ты каждый чертов раз капаешь мне на мозги? – возмутился Богдан.

– Вот и капаю, потому что ты сам мне все растрепал! – Ярослав хлопнул себя по колену. – Ты жить без нее не мог.

– Вот именно, не мог, а сейчас могу! – Богдан схватил рюмку и опорожнил ее. – Не тебе решать, как мне строить мою жизнь!

– Да и сейчас не можешь, болван непроходимый. Ты бежишь от реальности, хлопаешь дверью, перепрыгиваешь ямы, залезаешь на крыши домов и снова свергаешься вниз, но не можешь понять, что если и был у тебя кто-то роднее матери, то это она, твоя Вероника!

– Прекращай!

– Это ты прекращай, как только я заговариваю об этом, ты начинаешь злиться! Это ли не признак?

– Нет, не признак, – Богдан чувствовал себя великолепно, коньяк говорил ему, что нужно спорить. – Ты мне не родитель, чтобы тыкать меня носом в мое же прошлое!

– Езжай к ней, Богдан, поговори, теперь ты дворянин, ты можешь увезти ее с собой!

– Могу, но не хочу!

– Не лги мне, Светлов!

– Зачем мне тебе лгать?

– Я тебя насквозь вижу!

– Да не захочет она со мной ехать! – крикнул Богдан. – Что бы я ей не сказал, она даже слушать меня не будет! Мы расстались, развод – это не шутка, никакие разговоры не помогут!

Богдан закрыл глаза и обхватил голову руками, снова пытаясь защититься от прошлого. У него случился резкий перепад настроения, от эйфории до угнетения. Ярослав опять разбередил прошлое, терзавшее Богдана острыми, обагренными кровью клыками. Все бы хорошо: теперь он богат, знаменит на всю страну, если не на мир, скоро будет жить среди элиты общества, но на душе опять паршиво. Как будто вышел из дома и забыл выключить свет. Нужно идти назад, снова и снова, наступая в те же лужи, подворачивая ноги в тех же ямах.