Страница 39 из 45
И тогда ты примешь решение… Ты скажешь, как живое существо, понимающее, что такое человеческие чувства, которыми Джессика переполнена, что мне сделать… Показать ей только то, что ей приходилось делать, чтобы быть ближе ко Мне… Что значит, просто довести нынешнее воспоминание до самого конца…
Или помимо этого еще и объяснить с кем ей приходилось творить эти вещи… Напомнить ей, кем был один из этих людей, с которыми ей приходилось это делать…
Мне нужно знать, что заставит ее ненавидеть мать сильнее… Просто создать рану на ее теле…
Или помимо этого еще и надавить на нее… Со всей силы… До такой боли, которую она уже не сможет забыть…
Ты скажешь мне это, потому что ты человек… Пускай ты мертва уже больше пяти столетий, но ты все равно помнишь, что такое человеческие чувства… Помнишь или даже знаешь… До сих пор…
Санти хотела что-то сказать, бросить последнее слово, но она уже не могла говорить. Холодный взгляд, который она успела кинуть на девочку, показал ей, что с ней было все в порядке.
Конечно, не считая того, в какую историю вступила ее жизнь…
Санти не успели ничего, кроме этого. Она уснула снова.
Сейчас она “засыпала” в третий раз, погружаясь в ледяную пустоту, наполненную забытыми воспоминаниями девочки, валяющейся с ней на одном и том же диване. В третий, в отличие от самой Джессики, которая так и продолжала лежать на месте, наблюдая за тем ходом воспоминания, из которого Санти выкрал сам Дар.
Она уходила в “сон” лишь дважды.
Не беспокойся… Пока что они просто гуляют… Я показываю воспоминание полностью… Им предстоит пройти еще немалый путь… Джессамина никогда не делала это на людях…
Особенно на глазах тех, кто наполнял ее Парк… Они должны были оставаться верны ей… Должны были считать, что место, в которое их поочередно тянуло, каждый раз затягивая в Лес, было хорошим местом… И таким оно и было… Для тех, кто никогда не оказывался в самой дальней части Парка… Оставалось хорошим местом до тех пор, пока Джессамина не брала кого-то с собой на прогулку… В самый темный край ее искусственно созданного мира, о котором никто не знал… До тех пор пока из жителей Парка не исчезал еще один человек… Еще одна жизнь, которая была приглашена на прогулку с главными Хозяйками этих мест…
Но эту жизнь больше не помнили… Никто из тех, кто оставался в Парке, никогда больше не вспоминал тех, кто внезапно исчез…
Потому что Джессамина делала все, чтобы они верили и любили ее… Она дала им такую жизнь, при которой им больше не хотелось задаваться вопросами. Думать. Или начинать бояться за свою жизнь тоже. Нет… Она наполнила их жизни тем, с чего не хотелось бы сводить взгляда… А именно поэтому никто и не думал о своей безопасности…
Никто не смотрел за теми, кто уходил в Лес, а значит и не удивлялся их пропаже…
Точно также, как и сама Джессика, которая не могла помнить и половины того, что из себя представляла ее мать…
Той половины, которую она и забывала, возвращаясь из темной части Парка с болящей головой, продолжая верить матери с каждым днем все больше и больше…
Санти так и не смогла вырвать свою руку из ее хватки. Джессика лежала с закрытыми глазами, постоянно передвигающимися из стороны в сторону, двигающимися и жмурившимися. Это было единственным, что хоть как-то подтверждало, что она все еще была живой, а не мертвецом, на которого очень была похожа, держа Санти за руку так сильно, будто бы в этой позе она и умерла.
Но Санти тревожило другое. Она хотела увидеть это вместе с ней.
Ты успеешь… Я верну тебя до того, как она увидит, что ей приходилось делать… Помни только одно…
Она не должна бросить это… Ее желание разобраться в себе не должно потухнуть, иначе все будет бессмысленным… Иначе все предыдущие попытки окажутся пустыми, точно такими же какой окажешься и ты… Всего лишь бесполезная пятая попытка, которая была последней надеждой…
Для Меня… Для нее… Для тебя, а также для всего Рода и Семьи, которая совсем скоро загнется…
И ты сама знаешь от чего…
Ты увидишь кое-что… И после этого ты скажешь мне… Как живое существо, чувствующее и понимающее как работают человеческая чувства, существу, которая никак не связана с жизнью… Никак не связано с чувствами, которыми вы были наделены с рождения… Когда ты вернешься, ты должна сказать мне и обязана быть уверенной в своих словах…
Если она узнает, с кем однажды ей пришлось вытворять эти вещи, возненавидет ли она Джессамину еще сильнее и захочет разобраться во всем как можно быстрее.
Или она возненавидит саму себя…
Санти почувствовала Холод сильнее, чем когда-либо прежде.
––
–Хлоя! – закричала Джессика, когда та вышла из Леса прямо перед поместьем.
Поместьем Хайзенбергов, в котором проживала она. Джессика, Джессамина…
И Хлоя. Та самая девочка, которая так и не сумела стать причастной к Роду и Семье, хотя и родилась в далеко не обычном доме. У нее не получалось Связаться с главным Семейным Талантом, а после того, как первой это сделала Джессика, от нее этого уже никто и не ожидал, хоть общаться с ней Джессамина так и не начала, в отличие от другой дочери.
Маленькая Хлоя не могла стать ближе к Дару, зато с каждым днем становилась все ближе к самой Джессике. К своей старшей сестре.
К той, которой было неважно, Связана ли она с Даром или нет. От этого не зависело, будет ли она общаться с ней.
Как минимум, так ей казалось…
Джессике было важно лишь то, чтобы она оставалась рядом – чтобы Хлою не выгнали из дома, за ее небольшое, но самое значимое отличие от всей остальной ее семьи.
А ведь на подобное хозяйка поместья была готова пойти уже не один раз…
–Хлоя! Ты дома?
Джесс открыла и прошла сквозь ворота, окрашенные снаружи золотом, и, обернувшись по привычке, окинула их тем же взглядом, но уже изнутри.
Бронза. Никакого золота, которым они были покрыты для всего лишь гостей этой горы, которым было нельзя заходить внутрь.
Почему так было, Джесс никогда не понимала, но ее мать вечно говорила, что у этого есть скрытый смысл.
Вот только какой, она говорить забывала…
Пройдя всю главную площадь перед самим поместьем, Джессика заторопилась войти в дом, но на секунду остановилась.
–Хлоя!
Ответа она так и не услышала. У Джессики сразу же появились мысли о том, что поместье пустует и оно будет не против принадлежать одной только ей хотя бы пару часов, пока никто не вернется. Однако за девочку, которую она все равно продолжила бы искать, даже если бы пришлось подниматься на вершину горы к самому Марлину, где она проводила все свое время, ответили совсем другие звуки.
Джессика сразу же забыла о доме.
О доме, но не о поместье в целом…
Теперь ее интересовал задний двор. Тот самый, за которым Джесс так часто сидела по вечерам вместе с матерью, обсуждая новый мир, в который вступила совсем недавно, если та успевала приходить из Парка вовремя, когда Джесс еще не закрывалась в своей комнате.
Если Джессамина возвращалась из Него хотя бы раз в пару недель…
Джессика забыла о входе в дом и, развернувшись, пошла вдоль его стены к саду, который таинственным образом не зарастал ненужными растениями и сорняками, а продолжал сохранять свою красоту без какой-либо поддержки со стороны тех, кто должен был бы им заниматься.
Однако таинственным это было только для Хлои – для той единственной, что жила в этом поместье, так и не получив права быть посвященной в дела семьи. В ее главный талант, которым не была наделена только она.
Для Джессики же это перестало казаться странным в первый же день, когда она только почувствовала Его Голос. В тот же день, когда она получила кучу объяснений, за которыми следовал закрытый от нее ранее целый мир, наполненный куда более интересными вещами, нежели тот, в котором она жила раньше.