Страница 16 из 45
И с каждым годом исполнялись все более “сложные” желания…
Такими были все последние три года, сопровождающиеся с Его холодным голосом, идущим откуда-то из пустоты.
Откуда-то изнутри самой Джессики… – Что если никого заметнее меня дня Них больше не осталось? – взгляд ее стал еще более искренним. – А что если из-за меня что-то случится с Хлоей?!
Последним был не крик. Крик звучал в ее голосе, но сам голос был тих, как ветер, который перед этими холмами становился таким незаметным, как будто…
Как будто бы предупреждал кого-то своей внезапной тишиной, давящей на голову после шума леса так сильно, что желания идти дальше пропадало.
Однако не у нынешних его гостей, которых в Парке чтили.
Особенно одну из них…
–Почему ты не думаешь над этим? – уже прошептала Джесс, которая всегда впадала в подобную истерику, когда снова задавалась этим вопросом.
Джессамина снова подошла к ней и встала очень близко. Так, будто бы следующие слова должны были стать правдой…
И как будто бы Джессика должна была в них поверить…
–Я думаю над этим каждую секунду. Каждую из тех, что мы проводим в Парке. Каждую, перед сном…
Она нашла способ, как сказать хоть что-то убедительно. То, что прокатило бы только после сегодняшнего утра…
–И во сне – тоже, – Джессамина затихла после слов, давая девочке додуматься самой.
–То есть…
–И во сне – тоже, – повторила та. Она боялась сказать лишнего, потому что этот страх шел из ее же тела. Из ее боли, которая пронзала ее изнутри пылающим адом с самого утра. Боль, унять которую она могла только в Парке.
Только с Джессикой… – И сегодняшнее утро – особенный пример.
Джесс ласково схватилась за ее руки, которые она водила то водила по ее щеке, то ворошила ее волосы.
–То есть… – снова начала она. – Ты действительно не знаешь? Действительно не знаешь, почему Он все ближе и ближе ко мне?
Джессамина кивнула, понимая, что после этого девочка уже точно не убежит от нее в Парке. Точно сходит с ней на прогулку, ради чего этим утром и пыталась успеть за Джесс, вечно убегающей в Парк первой.
Теперь осталось сказать последнее перед тем, как подняться на этот холм, перейти который почему-то не мог никто.
Никто, кто приходил без приглашения…
–Да, Джесс. Я ничего от тебя не скрываю.
Ее взгляд уже был готов наполниться раскаянием за все те моменты последних трех лет уверенности, что ее мать врет ей.
Слезами, если говорить проще…
–Действительно не знаешь?.. – прошептала она уже, прижимаясь к Джессамине, которая была только рада убрать от нее свой взгляд.
–Да, Джессика…
Это были последние слова Джессамины, прижавшей дочь к груди. Последние слова Джессики, которые она услышала, пряча свои глаза в ее одежде.
Но не последние слова в принципе…
Нет, Джессика…
Самый искренний и легкий взгляд девочки, которая впервые за три года поверила своей матери, распался как хрустальная ваза – на самые мелкие кусочки, собрать которые было уже невозможно.
Потому что сейчас в этом месте был кое-кто еще. Кое-кто третий. Тот, что был с Джессикой всегда. Каждую секунду последних трех лет. Тот, кто был все ближе и ближе.
И тот, кому она доверяла больше…
Теперь ее взгляд больше не блестел хрустальным отражением легкого солнца, которое перестало падать на ее красноватого оттенка глаза, как только она уткнулась в Джессамину…
Джессика показала матери, что хочет наконец вздохнуть и вышла из ее объятий.
Теперь это была плавленная сталь, ставшая еще более прочной и жесткой.
Сталь, которая лишь продолжала делать вид, что она все еще тот же хрусталь доверия.
–Ну что, пойдем? – Джессамина взялась за руку, которую девочка подала с большим желанием наконец подняться на самый верх холма, чем они и принялись заниматься последующие минут десять.
Хрусталь, который, к несчастью для Джессамины, оказался разбит…
Не к несчастью.
К трагедии…
––
Невероятно тяжелый вздох и ее глаза открылись…
Потолок. Лишь потолок поместья, в котором она прожила последние семнадцать лет, после того, как Джессамина Хайзенберг, жившая на этой горе задолго до нее, позволила ей остаться на другом конце города. Настолько далеко, как это было возможно.
Находиться рядом друг с другом значило увеличивать ощущаемость Дара в этой местности, а учитывая, от кого они прятались, смысла в этом не было…
Лишь потолок поместья, в котором она прожила, не выходя из него на протяжении всей жизни в этом городе, оказался перед ее глазами, когда она открыла их после совсем уж необычного сна.
Или это был вовсе не сон…
Она не торопилась встать. Первым делом, она поводила взглядом по всей округе, чтобы убедиться, что это точно ее поместье.
Так и было, но вставать она все равно не решалась…
Она продолжила смотреть за жизнью вокруг себя, как будто бы заново чувствовала ее. Как будто бы кто-то заставил ее “уйти”, а потом вернуться.
Однако долго ей лежать бы не дали…
Санти…
Теперь она поняла, чего ей казалось странным.
Быстро поднявшись на ноги, она поняла, где находилась конкретно.
Это была прихожая ее поместья. Та, в которой она уж точно никогда прежде не засыпала, ложась прямо на полу…
Теперь она поняла, чего не хватало в первые секунды пробуждения.
Холод Дара вернулся к ней только спустя минуту…
Санти…
–Да, – прошептала она, потому что до сих пор не понимала, как последние семнадцать лет жизни в этом поместье, из которого она никогда и не выходила, превратись в то, что встретило ее этим утром.
В этой прихожей, в которой она и проснулась, не в состоянии вспомнить, что произошло перед этим.
Упасть и удариться головой она не могла. Полы в прихожей никогда не были скользкими. Потерять сознание она тоже не могла. Здоровье ее было в полном порядке.
Впрочем, с ним никогда не было проблем. Оно всегда было идеальным.
Идеальным, потому что над этим старался Дар, Связавшийся с ней еще много столетий назад…
Ты же не помнишь, что произошло позавчера?..
Голос холода звучал крайне тихо. Как будто бы…
–Ты… Ты Отвязался от меня?! Ты хотел меня кинуть?! – закричала Санти, когда она поняла, что лежала без сознания целую день и ночь.
И спустя сутки вернулся в тебя обратно?.. Нет, Санти, обычно так не кидают людей… Как минимум, не Я… Я бросаю раз и навсегда…
–Но…
Подумай… Попытайся подумать или даже вспомнить…
Позавчерашнее утро… Сутки назад…
–Что-то произошло? – спросила испуганно Санти. – Они были рядом и Ты… И Ты Отвязался от меня, чтобы Тебя не почувствовали во мне? Здесь были Они?!
Голос, хоть и пропитанный внезапной паникой, звучал тихо. Поместье Санти на другом конце города было в разы меньше, а значит и эха здесь никогда и не было. Однако сказать, что все было по-нормальному, было нельзя.
Ее голос будто бы уходил в пустоту.
Туда, откуда шел и ледяной голос Дара…
Нет, Санти… Хорошая теория, но нет…
Его голос затих и Санти поежилась. Она начала замечать, что пошло не так и что было не как прежде.
Его голос стал тише, будто бы дальше от нее. Прежний лед, которым Он дотрагивался до нее своими словами или действиями, выполняя ее просьбы, теперь был настолько слабым, что она едва Его чувствовала даже тогда, когда Он давал о Себе знать.
То есть ты все же не помнишь?..
–Еще раз повторяю! – Санти шипела на него, но делала это так тихо, как только могла. Она была в своем поместье, из которого, как ей казалось, она не выходила ни разу с того самого момента, как и вошла в него. Но дома она себя больше не чувствовала.
В этом доме, в котором что-то происходило впервые за все время. – Я ничего не помню! Последнее, это…
Она остановилась и подумала.
–Я была здесь. Как и всегда.
А после?..
Голос Дара звучал уже гораздо радостнее. Он добился хоть чего-то.