Вальгард

И всё же, это живые люди, которые зачем-то появились на этом свете. Имеет ли он право распоряжаться чужой жизнью? Мать говорила, что любое убийство – нарушение божественного замысла. Она вообще отрицала всякую магию, кроме лечебной. Но где она сейчас? Завтра её казнят и люди, которым она когда-то помогла, будут стоять там и смотреть.

– Я… Я не могу… Нет! – замотал головой мальчик, презирая себя за собственную нерешительность. Рухнув на колени, он поспешно провёл рукой по нарисованным линиям. Контур стёрся, но на пол упало несколько капель крови. Проклятье, он разодрал себе кожу о доски! Но хуже всего было другое: от волнения он неправильно завершил ритуал. Сначала надо было произнести заклинание, и только потом…

Сила, до этого заключённая в круг, с рёвом вырвалась наружу. На миг Вальгарду показалось, что он оглох, отброшенный невидимой волной. Распахнув глаза, он понял, что лежит на полу. Вокруг были раскиданы вёдра, а дверь, сорванная с петель, превратилась в щепки и осыпалась.

На трясущихся ногах, Вальгард вышел из комнаты. Крики, визг, треск и вой ветра – всё смешалось в неразличимую какофонию. В приюте царила настоящая паника: крышу сорвало и унесло в неизвестном направлении, оконные стёкла, мебель, посуда и черепица превратились в крошево, хрустящее под ногами. Хуже того – приют горел. Пляшущие языки пламени с голодным хрустом сжирали стены и развешанные на них детские рисунки. Альбомные листы, скукоживаясь, опадали на пол, словно листья с деревьев. Воспитанники в панике разбегались в разные стороны, не обращая внимания, что у них под ногами: обломки стола или чьё-то тело.

– Рэд! – зачем-то крикнул Вальгард, во всей этой суматохе окончательно растерявшись. Одна из стен с треском начала накреняться вовнутрь под действием огня. Рванув прямо по коридору, Вальгард свернул было в сторону выхода, но вместо этого едва не угодил прямо в огонь. Путь к отступлению закрыт. Здесь же рядом лежало тело одной из воспитательниц, уже практически полностью сожранное пламенем.

Круто развернувшись назад, Вальгард побежал в столовую. Может, удастся выбраться через окно? От дыма перед глазами всё расплывалось, а дыхание то и дело перехватывало от нового приступа кашля.

От просторного зала не осталось и следа. Совсем недавно он давился здесь кашей, а теперь тут не было ничего, кроме стен и бушующего повсюду пламени. И оленя с огненным хвостом. При появлении мальчика демон медленно повернул к нему голову.

– Это был знатный ужин, – хрипло проговорил он, но голос вновь прозвучал в голове у Вальгарда. Вокруг оленя на полу уже была целая гора из тел воспитателей и детей.

– Ты!.. Я ненавижу тебя!

– У тебя большое будущее, Вальгард. Принц будет доволен.

Олень вдруг ринулся вперёд, прямо на мальчика. Вальгард поспешно шагнул назад, но тут же едва не угодил в огонь. Отступать некуда. Демон решил его убить? Рухнув на колени, Вальгард закрыл голову руками и зажмурился. Но Фурфур прошил его насквозь, а затем… Затем наступил покой.

* * *

Вальгард не знал, сколько проспал, но первое, что он услышал – это на редкость забористый мат вперемешку с надсадным кашлем.

– Чёртов… колдун… мать его… чтобы я ещё раз… наизнанку выверну!.. – донеслись до его слуха какие-то бессвязные слова. Наконец, закашлявшись, он распахнул глаза. Вместо объятой огнём столовой, Вальгард увидел вокруг себя траву, желтеющие кроны деревьев и выглядывающие из-за них острые шпили крыш домов. Как он умудрился выбраться?

– Очнулся, потомственный психопат?! – зло прикрикнул на него Рэд, усевшийся рядом с ним прямо на земле. – Я тебе что сказал?! Я говорил отвлечь внимание, а ты чуть не снёс к чёртовой матери полгорода! Наверное, надо было тебя там и оставить. Тебе повезло, что у меня сегодня благородное настроение!

– Я… случайно, – неловко попытался оправдаться Вальгард, кое-как сев. После пережитого голова жутко гудела, ещё и почему-то непреодолимо хотелось спать.

– Случайно?! – взорвался Рэд, едва не подскочив на месте. – Леший меня раздери! Вот мой тебе совет, парень: пеки булочки, крась изгороди, в крайнем случае женись, но никогда – слышишь?! – никогда не колдуй!

Наверняка Рэду ещё много чего хотелось сказать, но подоспевшая стража не позволила ему такой роскоши. Вслед за ним скрутили и Вальгарда. Впрочем, у мальчика даже не было сил сопротивляться и кричать. Призыв демона и спасение из пожара выкачали из него последние силы. Зато у Рэда энергия плескалась через край:

– Пустите меня, твари! Да вы хоть знаете, кто мой отец?!

– И кто же? – не удержался от вопроса один из стражников.

– Не знаю. Думал, вы в курсе, – огрызнулся Рэд, исподтишка попытавшись пнуть одного из стражей, но те уже ждали от него чего-то подобного и с готовностью врезали ему под дых, на время перекрыв поток красноречия.

– Так-так, Арнгейр, – словно через пелену Вальгард увидел уже знакомую статную фигуру. Граф. – Я гляжу, ты весь в родителей.

– Не трогай их! – крикнул мальчик, хотя получилось это как-то тихо и жалко.

Граф задумчиво окинул его взглядом с ног до головы и вдруг расплылся в улыбке. Такая внезапная перемена настроения не обещала для Вальгарда ничего хорошего.

Схватив ребят за шиворот и туго перетянув верёвками запястья, их погрузили в повозку. Рэду, как особенно говорливому, заткнули рот кляпом, из-за чего тот возмущённо мычал ещё полдороги.

Безвольно обмякнув, Вальгард равнодушно глядел на остроконечные шпили домов и думал лишь о еде. Нормальное ощущение после ритуала или последствия его неправильного завершения? Руки мелко тряслись, губы онемели, а голод… Голод просто звериный. Мальчик нервно облизнул пересохшие губы.

Свернув влево, повозка остановилась. Плохой знак. Вальгард бессознательно попытался вжаться в угол, словно в самом деле верил, что так его никто не заметит. Но его всё же заметили и рывком выволокли из повозки, шмякнув на пыльную землю. Однако Рэда вытаскивать следом не стали.

– Этого в камеру, а мальчишку со мной, – распорядился Граф.

Нехорошее предчувствие быстро обрело почву под ногами и превратилось в твёрдое убеждение, едва Вальгард огляделся по сторонам. Толпа, никак не меньше половины города, и эшафот, возвышавшийся над их головами. Он сжёг приют, богохульно воспользовавшись чёрной магией, а теперь его за это казнят!

После ритуала сил у него осталось немного, но, осознав близость смерти, он без раздумий выплеснул их все без остатка, что есть сил рванувшись из хватки стражи. Увы, абсолютно напрасно, только на запястьях ещё туже стянули верёвки. Однако, вопреки его мрачным опасениям, Граф остановился неподалёку от эшафота, явно не собираясь отдавать мальчика в руки палачу.

– У тебя будет место в первом ряду, – сообщил ему Граф, едва склонив к нему голову. В чёрных глазах Вальгард увидел собственное отражение: жалкое, маленькое и напуганное. – Это будет тебе уроком, как использовать свою грязную магию.

– Хелена Арнгейр! – голос наверху прозвучал как-то слишком резко и громко, заставив Вальгарда вздрогнуть и, не веря себе, поднять глаза на эшафот. – Ты нарушила Божьи законы, ввела во искушение…

Мальчик открыл рот, но не смог вымолвить ни звука, словно какая-то неведомая сила стиснула ему глотку. Как он ни старался, у него едва получилось издать слабый всхлип, во всём этом гвалте попросту истаявший без следа. Людей вокруг было много. Очень много. Они напирали со всех сторон, придавливая Вальгарда к земле своими резкими, тяжёлыми запахами, щекотавшими нос, громкими выкриками и смехом. Для них это было развлечение, которое периодически устраивали на площади. Вальгард мог пересказать всё до мельчайших деталей: оглашение приговора, выкрики из толпы и пожелание смерти. Особо «щедрые» могут даже чем-нибудь запустить в козла отпущения. Потом исполнение приговора и… Вновь обычная жизнь. Кто-то пойдёт на базар, кто-то готовить обед, кто-то работать. К вечеру в лучшем случае о казни перекинутся парой слов, но, как правило, никто об этом даже не вспоминает.