Вальгард

– Лучше ему вообще никогда об этом не знать. Если бы только можно было, я отказалась от этой силы!

От внезапно возникшей тишины Вальгард задержал дыхание, боясь себя выдать. Мальчик практически ничего не понял из странного разговора родителей, но физически ощутил злость отца и напряжение матери.

– Это – дар, – наконец проговорил Винсент.

– Это – проклятие, – отчеканила его жена. – Хоть кому-то из наших предков этот «дар» принёс счастье? Люди пользуются нами, пока им это выгодно, но первая же беда, первое обвинение и наши слова сразу же ничего не стоят! Вальгарда сторонятся дети, от меня в последнее время стали отводить взгляд. Нам надо переехать, это может плохо кончиться!

– Хелена, перестань, мы прожили здесь уже много лет…

Утратив всякий интерес к разговору, да ещё и почувствовав, как начали неметь ноги из-за неудобной позы, Вальгард тихо прокрался наверх. Лавка с травами была по совместительству и их домом. Пройдя вперёд, мальчик быстро скрылся за одной из дверей. Плюхнувшись на кровать, Вальгард уставился в потолок, отрешённо слушая шёпот волн, приносимый ветром.

Не выдержав, он вновь вскочил на ноги, подойдя к стрельчатому окну и опасно свесившись через край. Солёный морской воздух взъерошил его светлые волосы, словно нимб над головой засиявшие в ярком солнечном свете.

– Уплыву отсюда, – неизвестно к кому обратился он, не мигая глядя на кромку горизонта, где небо слилось с морем и теперь невозможно было отыскать границы между ними. – И стану волшебником.

Магия казалась ему чем-то сошедшим со страниц книг со сказками с яркими рисунками и красивыми людьми. В этом плане ему больше нравилось желание отца посвятить его в тонкости этого искусства, чем странное поведение матери и попытки оградить. Достаточно сказать пару слов или нарисовать нужную Печать, как сразу сбудется всё, о чём только пожелаешь. Разве может быть в этом что-то плохое и опасное?!

Набычившись, Вальгард продолжил рассуждать о несправедливости жизни, даже не подозревая, что до надвигающейся катастрофы осталось не так уж и много времени.

Глава 2

– Пап, пожалуйста, возьми меня с собой! – ныл Вальгард, практически повиснув у отца на руке, но тот был непреклонен.

– Чтобы потом твоя мать узнала и устроила массовую казнь? – невесело отшутился Винсент, мягко попытавшись освободиться от хватки сына, но тот лишь ещё крепче вцепился в его руку.

– Она не узнает, клянусь!

– Не клянись в том, в чём сам не уверен, – вздохнул отец и, испытующе взглянув на Вальгарда, нехотя добавил: – ладно, но в первый и последний раз.

Издав победный клич, мальчик перестал виснуть на руке отца, вприпрыжку пойдя вслед за ним. Сегодня с утра к папе приходили соседи, молодая семейная пара. Как Вальгард не старался, но подслушать разговор не удалось: молодая женщина причитала, плакала и подвывала, так что разобрать хоть слово было тем ещё испытанием. Сразу после их ухода отец схватил с полки шкатулку и, спрятав её в заплечный мешок, вышел из дома, что могло означать только одно – он собирается колдовать. Вальгард ни разу не видел настоящей магии и вначале попытался тайком проследить за папой, но тот его быстро обнаружил.

Природа вокруг начинала меняться: с каждым днём листья всё больше желтели, сохли и постепенно покрывали землю однородным золотистым ковром с редким вкраплением красного и оранжевого, словно вышитый природой-рукодельницей узор. Настало время доставать из сундука тёплую одежду, а ночью кутаться в несколько одеял, слушая воющий за окнами ветер.

Пройдя мимо двух лениво прохаживающихся у ворот стражей, отец и сын быстро свернули на просёлочную дорогу и вскоре углубились в лес. Вальгард обожал это место. Здесь не было глупых соседских ребят, слух не резали крики торговцев и не слышно было бряцанья доспехов стражи. Оказываясь в лесу, мальчик чувствовал, что попал в какой-то другой мир. Мир покоя и тишины, разбавляемой только пением птиц и скрипом вековых деревьев, едва накреняющихся при каждом порыве ветра. Поговаривают, правда, что и дикого зверья тут немерено, но это Вальгарда не пугало: родители заставили его выучить простенький заговор на отвод глаз, чем мальчик одно время любил развлекаться, сначала поддразнивая стаю собак, уже готовых на него наброситься, а затем наблюдая, как они трусливо разбегаются в разные стороны, едва он произносит первые слова заклинания.

– Достань пока толчёные листья танацетума и настой из крыльев летучих мышей, – распорядился отец, остановившись на опушке леса и опустив на землю заплечный мешок. – А я пока… Соберу остальной материал.

Вальгард послушно кивнул, опустившись на колени и ослабив узел на горловине. Шкатулка была очень старой, мама говорила, что она в их семье уже пять поколений. Мальчик завороженно провёл пальцами по выгравированным, потемневшим от времени завитками, в сотый раз пытаясь разобрать буквы-закорючки. Мама говорила, что вместе все эти слова являются сильным заклинанием, поэтому их ни в коем случае нельзя произносить вслух. Вальгарду это казалось ужасно интересным, но, увы, пока он так и не преуспел в расшифровке. Надавив на скрытый паз, он с тихим щелчком открыл шкатулку, с упоением вдохнув резкий запах трав, от которого немедленно захотелось чихнуть.

– Танацетум… – задумчиво прошептал он, быстро перебирая миниатюрные склянки с пожелтевшими бирками. Отец говорил, что шкатулка заговорённая и достать нужные ингредиенты может только её хозяин. Для непосвящённого она, скорее всего, или окажется пустой, или вовсе исчезнет.

Увлекшись поисками, Вальгард даже не сразу заметил возвращение отца, пока тот не плюхнул на землю тушку лисы и ворона.

– Я не нашёл, – виновато потупился мальчик, протянув шкатулку отцу.

– Потому что не знаешь, что на самом деле ищешь, – улыбнулся тот, ловким движением, практически не глядя, достав нужные пузырьки и закрыв шкатулку. Вальгард обиженно насупился, но сдержался. Слишком уж любопытно было взглянуть, что собирается делать отец.

– Ритуал жуткий, – предупредил мужчина, выставляя свечи в круг. – Когда я первый раз увидел, мне месяц снились кошмары. Уверен?..

– Да! – с горящими глазами кивнул Вальгард, наблюдая за действиями отца.

Расставив свечи, Винсент расстелил в центре ткань с уже заранее нарисованной на ней Печатью одного из демонов. В центре он положил свёрток, оказавшийся ребёнком лет трёх с жуткими, сине-чёрными прожилками по всему телу. Слева он уложил тушку лисы, справа ворона. От отражения неба в широко распахнутых глазах животных Вальгарда вдруг замутило, и он судорожно вдохнул холодный лесной воздух. Нельзя показать свою слабость перед отцом.

Склонив голову, Винсент тихо начал произносить заклинание, едва шевеля губами. По спине Вальгарда пробежала дрожь, то ли от ветра, то ли от собственных мыслей. Отец выспрашивает разрешение на проведение ритуала у Темнейшего Принца. Мальчик толком не знал, кто это, но предполагал, что это Бог. Только другой, которому не принято возводить храмов.

Свечи вдруг слаженно загорелись и языки пламени хищно взметнулись вверх, заставив Вальгарда от неожиданности отшатнуться назад. Винсент едва уловимо кивнул. Разрешение получено.

Смешав ингредиенты из разных склянок, он поджёг содержимое, загоревшееся странным синим пламенем. Затем, достав из складок плаща аутэм, он раскалил добела его лезвие и сделал вертикальный надрез на теле ребёнка. Усилием воли Вальгард заставил себя не отвести взгляд. Не удержавшись, он исподволь посмотрел на отца. На его лице читалась только сосредоточенность. Ни страха, ни отвращения, которые в этот момент так переполняли мальчика. Значит, и он не должен, если хочет стать настоящим колдуном.

От волнения руки заледенели, мигом приобретя синюшный цвет, а зубы непроизвольно застучали. Всё происходящее словно заволокло туманом и Вальгард едва понимал, что происходит. Отец вспорол каждое тело, запихнул все три сердца в тряпичный свёрток, весь испещрённый символами и именами демонов и опустил в синее пламя. Едва огонь унялся, Винсент достал оставшийся от свёртка уголёк и вложил внутрь маленького тельца. Затем сделал надрез на собственной ладони, выведя на лбу ребёнка и только что зашитом животе и груди символы. Свечи тревожно затрепетали, взмыли ввысь и с шипением погасли. Одновременно с этим отец Вальгарда сказал лишь одно слово: