Страница 8 из 19
Отвесная стена справа становилась все выше и выше, когда мужчина услышал звонкое тявканье. Степан оглянулся – в паре метров от него стоял тот самый щенок и голосисто лаял на кого-то, кто был на верхней площадке. Парень сделал шаг назад, когда краем глаза заметил падающий сверху силуэт. Он не сразу и понял, что это был человек, но как только испуг прошел, и мыслить логически стало проще, Степан развернулся к поднимающемуся человеку.
– С вами все в порядке? Эй!
Мужчина, свалившийся с двухметровой высоты, даже не отряхнулся, а молча, неуклюже поднялся, как ни в чем не бывало.
– Вам помочь? – не унимался Степан, отметив кровь на руке и одежде, а «кабыздох» залаял еще сильнее, и парень мог поклясться, что в лае пса сквозила истерика пополам со страхом. И тут Степан понял почему – упавший мужик поднял лицо и его взгляд, точнее глаза, заставили кровь в жилах мужчины заледенеть, да и кожа у того была словно восковая – бледная, черты лица оплывшие… Степан не знал, как точнее объяснить увиденное. Наверное, так и должна выглядеть смерть – именно такой взгляд должен быть у нее. Упавший не мигая смотрел своими белесыми бельмами и медленно поплелся в сторону остолбенелого Степана, издавая какой-то скулеж.
Из ступора парня вывела все та же дворняжка, которая уже даже не лаяла, а просто жалобно скулила, прижимаясь к земле корпусом с четко выступающими сквозь кожу ребрами, но почему-то не убегала. Когда странного мужика от Степана стало отделять меньше метра, тот раззявил рот, будто хотел укусить парня. Молодой мужчина резво отпрыгнул в сторону и, оглядываясь через плечо, побежал обратно к развилке, а тот, с бельмами, все так же с маниакальной настойчивостью тащился за ним. Щенок, кстати, тоже с радостью последовал за Степаном, путаясь под ногами.
– Так, иди сюда! А то еще грохнусь из-за тебя. – Подхватив щенка на руки, мужчина сбавил шаг, как только убедился, что преследователь остался далеко позади.
Что это было? Может, какой алкаш белочку словил? Но тогда откуда такие глаза? Или наркоман обдолбался так, что даже боли не почувствовал, свалившись с двухметровой высоты?
От греха подальше Степан направился в сторону автобусной остановки. Прогулялся, называется, чуть от страха в штаны не наложил. Да и псинку-спасительницу заметно трясло.
Ждать пришлось недолго, минут 5 – на Графскую пристань, перевалочный пункт для отправки на Северную сторону, как раз пришел катер, и народу на остановке резко прибавилось. Шум, гам, ругань. Несколько человек возбужденно переминались и зажимали окровавленные руки, пальцы, а у одного и вовсе ухо было откушено. Да что ж это такое? Собаки что ли напали?
Парень с откусанным ухом нещадно матерился и сетовал, что ему на завтрашнее собеседование без уха никак нельзя, ибо некомплект. Степан хмыкнул, услышав эту фразу, и мысленно поставил неутешительный диагноз.
Раненых пропустили без очереди на маршрутку, идущую мимо травмпункта Первой городской больницы имени Пирогова на площади Восставших. Но все равно нашлись такие граждане, которые упорно настаивали на равноправии, и тот факт, что у дядьки был откушен палец, их абсолютно не смущал.
Парень стоял посреди всей этой суеты и просто поражался с народа, который грызся как собаки за косточку. И было бы за что – маршрутки на Камыши идут одна за другой, поэтому Степан абсолютно не понимал возмущения толстой дамы, которая визгливо извещала всех, что у нее сердце и ей срочно нужно сесть именно в эту маршрутку. Мужчина уже набрал в грудь воздух, чтобы как следует ответить тостухе, но тут подъехал нужный автобус, поэтому Степан плюнул на все эти разборки и поспешил войти в салон.
Уже отъезжая в окне же автобуса парень увидел фигуру, приближающуюся к фонтану покачивающейся походкой.
Домой мужчина доехал без приключений, хотя несколько человек в транспорте недовольно косились на дворняжку, что тихо тряслась на руках у Степана.
Дом находился на другой стороне улицы – поэтому парню предстояло пересечь пару пешеходных переходов, на которых, несмотря на светофоры, головой приходилось крутить на 180 градусов – лихачей на дорогах хватало. Еще не стерлась из памяти история, когда местный гонщик, возомнивший себя братом Михаэля Шумахера, сбил на пешеходной дорожке насмерть молодую женщину с двумя детьми практически на глазах у мужа. Все трое скончались на месте.
Двор дома, где снимал квартиру Степан, был без традиционной детской площадки – деятельные бабульки-пенсионерки наряду с самопровозглашенной »старшей по дому», бывшей главой районной администрации, на собрании «Комитета галдящих баб» приняли решение снести качели и скамейки, т.к. их раздражали «наркоманы и алкаши», которые там собирались. Естественно, в эту самую категорию граждан был записан любой, кто хоть раз присаживался на скамейку и разговаривал чуть громче шепота. Поэтому качелей здесь не было уже как лет пять, зато освободилось место под клумбы, где рядовые члены того самого «Комитета» и ковырялись в землице – видать на будущее… привыкали… лежку готовили.
Помимо качелей-каруселей бабки привнесли еще одно новшество во двор – наняли трудяг и установили блок из белого инкерманского камня прямо посреди выезда из двора на проходящий по ту сторону дома Проспект. Так что теперь, чтобы заехать во двор или выехать из него, нужно было давать доброго кругаля по району, петляя меж домами. Автовладельцы все собирались глыбу сдвинуть – но дальше разговоров дело не продвинулось. Поэтому Степан оставлял свой «Шевроле» не во дворе, а на стоянке перед супермаркетом, что располагался в цокольном этаже. Так и проблема с полоумными бабками решалась. Да и окна квартиры выходили на эту самую стоянку – так что всегда можно было выглянуть и убедиться все ли в порядке с авто.
Пошарив в кармане, парень не сразу достал связку ключей – как назло один из них провалился в дырку. Но, наконец, застрявший ключ удалось достать, и Степан поднес брелок-таблетку к магнитному считывателю, раздался приветственный «пик-пик-пик» и электромагнитный замок, держащий железную дверь закрытой, открылся. Квартира Степана была на первом этаже, но учитывая супермаркет под ней, то получался как бы второй. Такое соседство было весьма удобным – и не далеко бегать за покупками и балконом Степану служила крыша магазина, отгороженная сеткой, хотя иногда напрягал шум вентиляторов от кондиционеров.
Буквально в три прыжка Степан преодолел лестничный пролет, отделяющий его от двери в квартиру, и открыл замок входной двери.
– Ну что, заходи, осваивайся, – сказал парень щенку, поставив того на пол. Щенок боязливо прижался к ногам Степана и отказывался самостоятельно осваивать незнакомую территорию, которая была полна незнакомых, но интригующих запахов и шумов.
Мужчина разулся и прошел в небольшую, но со вкусом обставленную кухоньку, где разместиться удобно можно было разве что в гордом одиночестве – хрущевки никогда не баловали своих жителей простором. Наверное, Никита Сергеевич, когда давал «добро» на постройку домов с подобной планировкой, полагал, что чем теснее будут жить люди, тем быстрее повысится демографическая ситуация.
В холодильнике кроме пары обезжиренных йогуртов и остатков вчерашних суши ничего не было. Катя не очень любила готовить, поэтому питалась молодая семья в основном полуфабрикатами или заказывали еду у различных служб доставки.
Степан хлопком закрыл холодильник, в котором впору грызуну веревку мылить, и глянул на щенка – тот уже не трясся, но и особой смелости не проявлял, все еще не понимая, куда это его принесли.
– Ладно, я схожу затарюсь продуктами – нужно привыкать к холостяцкой жизни, а то на йогуртах-уёгуртах далеко не уедешь.
Вернулся Степан довольно-таки быстро, по пути назад увидев две машины скорой помощи, промчавшиеся с сиренами в сторону больничного комплекса практически одна за другой. На лестничной клетке он столкнулся с соседом, который как раз собирался звонить в тяжелую стальную дверь Стёпиной квартиры.
– О! Привет, Стёп. Как раз вот к тебе собрался, думал, вдруг ты сегодня дома – сконфуженно поздоровался сосед – сорокалетний кряжистый мужчина из квартиры напротив. У него еще были две дочки – шумные девчушки 7 и 11 лет, которые частенько разрисовывали мелками лестницу, ведущую к подъезду.