Страница 5 из 35
Земля в России давалась вначале исключительно за службу. Царское правительство было заинтересовано в притоке новых поселенцев, способных нести государеву пограничную службу. Для этих государственных целей оно сознательно поощряло заселение уже давно запустевших земель новыми людьми, освобождало их от уплаты всех государственных податей и позволяло им беспошлинно заниматься винокурением и соляным промыслом.
Род второго сына Акчурина Кудаша («Копии с писцовых и отказных книг XVII в. и татарские родословные, 1614–1719 гг.). Саровский мужской монастырь Темниковского уезда Тамбовской епархии» (ЦГРМ, ф.1, оп. 2, д.1).
В Пензенском крае, в Диком поле, существовал упрощенный порядок отвода и дачи земель. На основании действовавшего законодательства, отказ земель (т. е. выдача земель) осуществлялся от имени царя чиновниками – дьяками Приказа и уездными воеводами. Часто границы и размеры определялись на глаз, иногда рядовые подьячие могли по приказу воеводы проводили сыск пригодной земли для подавшего челобитчика. Эти челобитные вначале поступали в Поместный приказ. В случае удовлетворения Великим Государем прошения, из Приказа на имя воеводы присылалась грамота об отказе земель после предварительного сыска, обнаружения и обмера. Затем эта грамота поступала в уезды, и под присмотром воеводы земля выделялась на месте. Подьячие приказной избы составляли так называемые «отказные книги», а челобитчики становились полноправными владельцами этих земель[11].
Надо сказать, что присоединение этих земель «дикого поля» к Московскому государству все еще оставалось лишь номинальным, поскольку центр управления находился на расстоянии сотен верст, а степь была в фактическом владении независимых кочевников. Старинные летописи и другие документы показывают, что весьма долгое время здесь не появлялось постоянное, оседлое земледельческое население, и в эти пустынные степи устремились те люди, которых привлекала вольная жизнь и безнаказанность грабежей и разбоев. Ногайские татары одни или же в союзе с крымскими татарами, как и прежде, делали частые набеги на русские окраины. Вот против них и были созданы, сначала Мещерские сторожи, а затем Инсарская засечная черта.
Мещерские сторожи были основаны около 1555 г. по линии, начинающейся у верховьев р. Суры и направляющейся на запад почти до р. Цны. Состояли из четырех или пяти острожков или городков, высылавших в свою очередь наблюдательные разъезды в степь. На этой системе передовых укреплений были найдены городки, сохранившиеся вместе с различными памятниками домашнего и военного быта их обитателей по рр. Сура, Пенза и Уза, а также длинным сторожевым валом, проходящим мимо с. Наскафтыма[12].
В частности, Андрей Лызлов упоминает в своем знаменитом труде: «Такожде и в полях Мажарских [отнюду же венгры изыдоша] и доныне множество стен, и градов, и твердынь разореных. А гробы свидетельствуют, яко тамо жили некоторые ж христиане, ибо суть на могилах столпы каменные резные мужей честных во оружиях и кресты малыя на них, обаче некоторыя от древности мхом обрастоша и инии же падоша. Отнюду же познати мощно, яко живяху тамо некогда греки, италиане и генуенсы с половцы. И тако от того времяни татарове, народ прежде сего мало нам слышанный, половцев выбивши, нам соседми нелюбезными учинишася»[13].
Об отказе земли наследникам служилого татарина Кайбулы Митгилишева в д. Нижняя Елюзань (1701 г.)… В отказных книгах от 1699 г. написано: «Дано и отмежевано… по отказным книгам 1688 г. д. Елюзань (по реке Кададе и по речке Чербалану) служилам мурзам и татарам 200 четвертей…» (РГАДА, ф. 1209, оп. 2, е. хр. 6502).
Сами Мещерские сторожи, где несли службу служилые люди, были укреплены слабо и не могли быть надежной границей от степных кочевников: известно, например, что в 1627 г. татары снова разорили г. Темников. Не прекращались и нашествия через Темниковский уезд вдоль Суры в северном направлении. В 1645 г. степняки в количестве 3000 человек обрушились на южные части Темниковского уезда, разорили здесь селения, перебили население, а оставшихся увели в плен. В том же году темниковский воевода Г. Водорацкий доносил: «Приходили в темниковский уезд крымские ногайские люди и повоевали Темниковский уезд до села Троицкаго присуду – многия деревни и полон многой поймали и хотят де те татаровя приходить к городам и острожкам, которые по засекам, и прошед засеки, воевать Темниковский и Кадомский уезды».
Русским правительством было принято решение противопоставить сплошную линию укреплений от подобных набегов степняков. Это была совершенно бессмысленная затея, совершаемая адским трудом и сопутствуемая с огромной тратой ресурсов и людскими потерями. Эти засеки не могли быть надежным средством защиты границ: конница кочевников без особого труда преодолевала их, или же легко проходила вдоль этих линий. Продолжавшаяся многие десятилетия постройка засечных укреплений на огромной территории, надолго остановила развитие страны и истощала ее жизненный потенциал. В результате многие засечные линии так и остались недостроенными.
Вот как, например, описывает А. Л. Хвощев постройку засечных черт: «Нет прямых и положительных указаний на то, чтобы новая черта от Пензы до Сызрани была проведена полностью. Ее строили в 90-х гг. XVII в. Ту часть черты, состоящую из рва и вала, которая пролегала в пределах Пензенского уезда, делали, как и в 1678–1680 гг., инсарцы – дворяне, дети боярские, новокрещены, мурзы и татары, конейщики, рейтары, солдаты, посопные люди, ясачные, по 1 человеку с лошадью от 15 дворов («Акты» Калачева, т. II № 212). Очевидно, здесь указаны как деловцы, так и та вооруженная сила, которая должна была охранять их. Некоторые следы этой линии сохранились в пределах Кузнецкого уезда, по Суре. Вполне возможно, что линия осталась недостроенной. Был ряд обстоятельств, в силу которых постройка этой черты оказывалась излишней: начинались крымские и азовские походы. Степным хищникам приходилось думать теперь не о нападении на русские окраины, а о защите своих мест. Это с одной стороны. С другой стороны, русская колонизация настолько далеко продвинулась на юг, что правительству представилось более целесообразным вынести защитные линии на самый юг Саратовской губ., включив разом всю эту губернию в укрепленные черты…
Одновременно с заселением Пензенского края происходило и выселение из него русских и иностранцев. Не успело правительство достроить последнюю черту, оберегающую Пензенский край от набегов кочевников (1688–1694 г.), как уже через два года после взятия Азова (1696 г.) признало ненадобность всех, укрепленных черт края и начало выселять из него служилых людей, из тех слобод, которые были расположены по этим чертам. На последние черты Пензенского края (от Инсара через Мокшан на Пензу, а отсюда к Кузнецку и от Пензы к Саранску), как указывалось выше, выселялись служилые люди с Ломовской и других черт, – так и теперь на новые места службы в Азов и на Царицинскую линию выселялись служилые люди с Пензенской черты»[14],[15].
Если конец XVI в. Пензенский край отмечен появлением первых поселениий и строительством крепостей по линии засечных черт, то начало XVII в. характеризуется интенсивным освоением всей пограничной территории. Именно в это время возникает большинство современных населенных пунктов Пензенской области. Охрана границ требовала большое число людей, особенно там, где засеки строились как постоянные, рассчитанные на десятилетия. Зимой, как правило, набеги степняков на русские окраины заканчивались, поскольку заканчивался корм для конницы, а с приходом весны служба на границе начиналась вновь. Среди поселенцев на засечных чертах преобладали русские, сюда же переселялись мордва и татары, по рр. Выше и Вад расселяется особая группа – мещера. В последующие годы здесь стали селилиться чуваши, украинцы, евреи и целый ряд других народов.
11
Действительно, значительная часть территории была или «диким полем ковыла», или же – лесостепью. В делопроизводстве городских приказных изб XVI – нач. XVII в. хорошо сохранился фонд Темниковской приказной избы (РГАДА, ф. 1167). В нем содержатся акты служилых татар XVI – нач. XVIII в.
12
Подробное изучение и анализ географических названий, гидронимов и другой пензенской топонимии позволили М. С. Полубоярову сделать вывод о том, что мещерские сторожа по национальности были татары-мишари (мещерские казаки) и русские станичники-рязанцы. Присутствие мордвы маловероятно – при Иване Грозном она еще не несла службы в «поле».
13
А. И. Лызлов. Скифская история. – М., 1990
14
Хвощев А. Л. Очерки по истории Пензенского края. – Пенза, 1922.
15
А. Л. Хвощев отмечает, что во всем Шукшинском стане в 1710 г. было 14000 чел., а в Завальном около 5300 чел. Отсюда становится понятным, что увод на строительство 8200 чел. из Пензенского края, равняется почти половине населения (русского) всего уезда).