Страница 2 из 12
Полгода прошли как в бреду. Я пил, жестоко, до беспамятства… Продал орден во время похмелья. Относительно здоровый, двадцати двух лет от роду парень. Ставший не нужный никому. Отработанный материал.
Я пил, и снова пил… Деньги? Чтобы напиться хватит ста рублей – цена бутылки водки. Если не мог заработать, просто отбирал у тех, у кого они были. Нет, не воровал. Я не прятался.
Я брал у тех лощенных понторезов, кичащихся тем, что они не такие дураки, чтобы служить в армии. Откупленные за родительские бабки. У них были крутые машины, и все сплошь спортсмены-комсомольцы.
А я? Что я? Мне было плевать… Я умер. Выгорел. Я их ненавидел, да что там – ненавижу и сейчас, до скрежета зубовного. Мне вот этот тролль, пахнущий как свиноматка, ближе и родней, чем те, кого я когда-то защищал…
Дрался… Много дрался… Как я тогда никого не убил? Не знаю… Наверное повезло. Нет, не мне. А всем тем, кто пытался достучаться до меня, в вечно пьяном угаре. Так бы и сдох, наверное, на улице… Но…Тут появилась она… Ирина…Ира…Ирочка…
Как же мне тебя не хватает сейчас, мой ангелочек… Так, что хоть волом на луну вой… Где я, что я делаю, кто я… Зачем мне жизнь, в которой нет тебя.
– Хуман, ты мне не нравишься. – меня опахнуло перегаром, выбивая из воспоминаний.
Что за сука!? Перед глазами падает пелена, наглухо отключая сознание от внешнего мира. Теперь я лишь сторонний наблюдатель.
Кто! Оскалив зубы, с налитыми кровью глазами медленно поворачиваюсь в сторону того, кто посмел своим гнусным голосом ворваться в мой разум, залитый под завязку дешевым алкоголем.
Йорик, враз увидевший, перемену на моем лице, благоразумно нырнул под стойку, заранее зная, что будет дальше.
Тролль, явно ожидавший увидеть испуганного человека, уступающего ему в росте на три головы, хилого, из-за хламиды скрадывающей фигуру, телосложения, которого можно перешибить соплей, отпрянул в сторону, меняясь в лице.
А я не вижу тролля, не вижу никого. У меня перед глазами растерзанное тело моей несостоявшейся жены, носившей под сердцем моего нерожденного ребенка. И лица тех, кто сотворил с ней такое.
Заигравшиеся во всемогущество мажорчики, прикрывшиеся деньгами своих родных. Менты, пожимавшие плечами – мол не установлены личности и нет свидетелей. Все те твари, что допустили, не воспитали своих детей, за взятки закрыли дело…
Из горла рвется вой. Жуткий, нечеловеческий вой. Бар в мгновение ока затихает, а посетители стараются стать незаметными. Кроме той компании, что все так же весело смеющиеся за дальним столом. Тролли и орки… бессмертные наверное.
Тролло, похоже, уже понимает, что дело идет не так, как ему хотелось бы…
Это не тролль передо мной, это все они – те, кто допустил…
Мое тело резко распрямляется в коротком прыжке, неожиданном и стремительном. Кажется эта куча мяса, возомнившего себя незнамо кем, даже не понимает, что произошло. Зубы впиваются в горло тролля, разрывая его дубленную кожу и вырывая куски мяса. По губам стекает солоноватая кровь, попадая в желудок.
Мгновение, все кончено. Хотя тело тролля, еще стоит, не веря, в то, что оно мертво. В глазах, по-детски расширившихся, немой вопрос – за что? У меня нет ответа – я мизантроп. Я ненавижу всех.
Но больше всего – самого себя. За то, что я такой. Я не умею драться и не люблю. С детства не переношу боли. Я не вступаю в схватки, ради развлечения…
Я убийца! Зверь! Раненный и злой!
Тело, на котором я вишу, уцепившись зубами в горло и раздирая руками каменное тело, медленно заваливается на спину, в конце с грохотом встретившись с деревянным полом.
Тишина, хоть ножом режь… Даже эти уроды, замолкли, еще не осознавая произошедшего. Только смотрят, как я поднимаюсь с поверженного противника. Нет, я не испытывал к нему каких-то чувств. Он просто решил подраться не с тем.
Меня сжигает ненависть. Ко всем разумным и неразумным сразу. Она выжигает все…
Мое тело начинает трансформацию – на руках вырастают когти, челюсти немного удлиняются, делая похожим меня на медведя гризли. Я оборотень… Такой вот выверт судьбы. В этом мире, куда я попал, после того, как меня убили в моем родном, я стал оборотнем.
Товарищи убитого мною только, что тролля, увидев такую метаморфозу, дружно начали хвататься за оружие. Ножи, мечи, кинжалы…
Поздно… Слишком поздно… Я уже почувствовал вкус крови на языке и теперь я убью всех, кто рискнет обнажить оружие или просто проявит агрессию… Всех…
Разум пытается достучаться до тела, но это тщетно. Я чувствую ненависть, направленную на меня. Я чувствую их желание меня убить. Второй раз это у НИХ не получится!
Рывок… Движения смазаны… Мелькает росчерк меча. Медленно. Я гораздо быстрее.
Удар лапы, да-да. Рук нет, есть лапы. Что-то мягкое и поддатливое под когтями. Дернуть со всей силы. В лапе остается кусок парного мяса. Я голоден, мне нужно удалить голод. Раззявив пасть кидаю вырванную из живого тела мякоть внутрь.
Новый взмах, уклон и под челюстями пытается хрипеть чье-то прокушенное горло. Еще один кусочек мяса отправляется в желудок. Нет никакого отторжения. Сейчас я зверь, охотящийся на тех, кто меня подранил.
Левую лапу обжигает огнем. Неприятно… Похоже у кого-то тут есть зачарованный клинок. В немыслимом изгибе дотягиваюсь правой передней лапой с выпущенными пятисантиметровыми когтями до обидчика и полосую наотмашь. Фонтан крови, окативший меня, знаменует то, что я смог достать…
Все? Стоящих вокруг нет. Лишь несколько разбросанных по полу окровавленных тел манят меня сладковатым запахом еды. Свежее мясо…
Опускаюсь на четвереньки и медленно, бросая по сторонам злой взгляд, направляюсь к ближайшему трупу. Кровь… Она так манит, сводит с ума… Задираю голову к потолку, за которым не видно небо и издаю победный рык, после чего приступаю к насыщению, вырывая куски мяса и жадно глотая их, даже не жуя…
Вместе с утолением голода приходит успокоение… Человеческая часть сознания, наконец-то пробивается сквозь стену инстинктов, и я начинаю обратную трансформацию.
– Ну и зачем? – таким вопросом встречает меня Йорик, как только я подхожу к барной стойке.
Что я могу ответить? Не знаю… Окидываю взглядом бар, превратившийся в бойню и пожимаю плечами. Куча обглоданных костей, оставшихся от одного из посетителей решивших связаться с обезумевшим оборотнем не вызывает в душе никаких откликов.
Единственное что меня напрягает, это то, что убирать последствия побоища придется тоже мне. Ну да ладно, не впервой… И как меня Йорик еще не убил? Регулярно его посетителей на прокорм пускаю. Кстати, то что я сожрал тролля, тоже меня не трогает.
Я уже давно не чувствую ничего кроме ненависти. И жажды…
– Налей, а? – что плохо в трансформации, это приходится напиваться заново, чтобы уснуть.
– Опять про нее вспомнил? – наливая мне стакан до краев все того де мутного самогона, спрашивает бармен.
– Угу… – угрюмо кивая, после чего опрокидываю в себя стакан пойла и ставлю для того, чтобы бармен налил мне снова.
Йорик знает про меня все… И кто я, и откуда. И про нее… Мою Ирину…
Она… Она – единственное светлое пятно за все последние годы моей жизни. Ее смех… ЕЕ улыбка…
Ира вернула мне смысл жизнь. Бросил пить, устроился на работу. Грузчиком, ну уж куда взяли. Все вечера, все выходные мы проводили вместе… А потом – она сообщила мне о беременности. Как же я был рад. Будто на крыльях летал.
– Может, хватит? – бармен смотрит на меня с сочувствием. – Может, уже нормально жить попробуешь? – гном, все же он гном, думаю, смотрит с жалостью, наливая очередной стакан…
– Зачем? – цедя мелким глотками, не чувствуя вкуса, вопросом на вопрос, отвечаю я. Все посетители свалили и сейчас мы с Йориком в баре только вдвоем. Ну и куча останков на полу.
– Ради нее. – Припечатывает внезапно твердым голосом бармен. – Ради твоей погибшей жены! – это что на него такое нашло не пойму…