Обитель Апельсинового Дерева

– Где же твои родители? – обратилась она к стоявшей справа Маргрет.

– Сослались на папино нездоровье, но я думаю, мама просто не желает видеть Комба, – прикрываясь павлиньим веером, ответила Маргрет. – Он в письме уверял маму, что Лот своей волей отправился в Карскаро. Она наверняка заподозрила иное.

Дама Аннес Исток состояла когда-то при опочивальне королевы Розариан.

– Ей ли не знать дворцовых интриг?

– Она знает лучше многих. Я вижу, хозяйки Медового Ручья тоже нет. – Маргрет покачала головой. – Бедный Кит.

Ярл Медового Ручья стоял вместе с другими членами Совета Добродетелей. Его как будто не тревожило отсутствие сына, на которого он походил во всем, за исключением не знавшего улыбки рта.

Фанфары возвестили прибытие князя. Казалось, даже драпировки зала приемов задрожали от нетерпеливого ожидания. Эда бросила взгляд на Комба: тот улыбался, как кот, прижавший лапой мышь.

От этого омерзительного зрелища у нее ребра свело. Даже если за убийцами стоял не он. Комб отправил Лота навстречу смертельной опасности, лишь бы расчистить путь этому браку, – а ведь в тех слухах не было ни грана истины. Чтоб ему сгнить заживо!

Знаменосцы и трубачи торжественно вступили в зал. Все вытянули шею, спеша разглядеть будущего принца-консорта. Линора Пэйлинг привстала на цыпочки и обмахивалась веером с таким усердием, словно ей грозил обморок. Даже Эда позволила себе уступить любопытству.

Сабран расправила плечи. Под гром фанфар вошел князь Вольного княжества Ментендон.

Такие сильные руки и широкие плечи Эда ожидала бы увидеть у закаленного подвигами рыцаря. Чисто выбритый, ростом превосходивший даже Сабран, Льевелин ничуть не походил на мышь-соню. Его волнистые волосы в луче света заблестели медью. Плащ он перебросил через плечо, а поверх светлого дублета с длинными рукавами надел черный колет.

– Ох, какой красавец! – выдохнула Линора.

Достигнув ступеней трона, Льевелин преклонил колени перед своей нареченной:

– Ваше величество.

Ее лицо застыло маской.

– Ваше королевское высочество. – Сабран протянула ему руку. – Добро пожаловать в королевство Инис.

Он поцеловал коронационное кольцо.

– Королева, – сказал он, – я уже очарован вашим городом и безмерно восхищен оказанным мне приемом. Предстать перед вами – величайшая честь.

Князь говорил негромко. Эду удивила его сдержанность. Обычно женихи, стоило им открыть рот, заваливали Сабран грудами неумеренных восхвалений, а Льевелин только устремил взгляд темных глаз на королеву Иниса – опору их общей веры.

Сабран, слушавшая его подняв брови, отняла руку.

– Герцоги Духа, потомки Святого Союза, – представила она.

Герцоги поклонились Льевелину, и тот еще ниже склонился в ответ.

– Мы ждали вас с нетерпением, ваше королевское высочество, – доброжелательно проговорил Комб. – И давно предвкушали эту встречу.

– Подымитесь, – проговорила Сабран. – Прошу.

Льевелин повиновался. Последовало короткое молчание: будущие супруги мерили друг друга взглядами.

– Как мы понимаем, ваше высочество и прежде бывали в Аскалоне, – заговорила Сабран.

– Да, ваше величество, при бракосочетании ваших родителей. Мне тогда было всего два года, но моя мать, которая тоже была там, часто рассказывала, как прекрасна была в тот день королева Розариан и как все молились о скором рождении дочери, столь же нежной и стойкой, как она. Такой вы и стали. Известие о том, как вы усмирили правое крыло Безымянного, лишь подтверждает все, что я знал о вашей силе.

Сабран не улыбнулась, но глаза у нее сияли.

– Мы ожидали встречи с вашими благородными сестрами.

– Они скоро будут здесь, ваше величество. Княжна Эрмуна нездорова, и сестры не хотели ее оставлять.

– Об этом мы сожалеем. – Сабран вновь протянула руку, на сей раз посланнику. – Добро пожаловать, Оскард.

– Королева. – Посланник склонился, чтобы поцеловать ее кольцо. – Осмелюсь представить мою мать, даму Алейдин утт Зидюр, вдовствующую герцогиню Зидюра.

Вдовствующая герцогиня присела в реверансе:

– Ваше величество. – Она производила впечатление, эта женщина с роскошными медными волосами и прикрытыми тяжелыми веками глазами. Оливковую кожу ее лица прорезали «вороньи лапки» морщин. – Какая честь!

– Добро пожаловать в Аскалон, ваша милость. И вам, – обратилась Сабран к кому-то, стоявшему за спиной герцогини, – ваше превосходительство.

Когда Льевелин отступил в сторону, Эда едва не задохнулась. Посланник, стоявший за спинами Зидюров, блистал золотым головным убором и расшитым атласным плащом, крашенным сочной синевой живокости. За ним выстроились делегации Эрсира и Лазии.

– Королева! – склонился перед ней Кассар ак-Испад. Многие обернулись взглянуть на этого огромного, как гора, человека с чалмой на голове и пышной черной бородой. – Как давно я здесь не был.

Он здесь!

Вернулся, спустя столько лет.

– Давно, – согласилась Сабран. – Мы уже думали, что его высочайшее величество не пришлет своих представителей.

– Мой повелитель не мог так оскорбить ваше величество. Король Джантар посылает свои поздравления с помолвкой, как и верховная правительница Кагудо, чьи посланцы повстречались с нами в Гнездовье.

Кагудо, правительница Лазии, принадлежала к старейшему в изведанном мире королевскому роду. Она по прямой линии происходила от Селину Верного Слову, то есть была в кровном родстве с Матерью. Эда никогда с ней не встречалась, но правительница часто писала настоятельнице.

– Нам посчастливилось, – продолжал Кассар. – Князь Обрехт причалил, когда мы сходили на берег, и оставшуюся часть пути я мог наслаждаться его обществом.

– Мы надеемся наслаждаться обществом князя Обрехта в обозримом будущем, – сказала Сабран.

Кое-кто из фрейлин захихикал, прикрываясь веерами. Льевелин снова улыбнулся.

Слушая дальнейшие любезности, Сабран не сводила глаз со своего нареченного, а тот – с нее. Кассар нашел глазами Эду и незаметно кивнул ей, прежде чем отвести взгляд.

В заключение приема Сабран пригласила гостей на поле полюбоваться турниром на копьях. Соперники должны были состязаться на глазах тысячи горожан. Те, вне себя от восторга при виде королевы, провозглашали хвалу победительнице высшего западника. В их глазах она была новым воплощением Глориан Защитницы.

– Привет Сабран Горделивой! – восклицали они. – Да здравствует дом Беретнет!

Восторженный шум усилился, когда Льевелин занял место рядом с ней в королевской ложе.

– Защити нас, королева!

– Королева, твоя отвага вдохновляет нас!

Эда нашла себе место на скамьях под навесом, рядом с другими придворными дамами, и не спускала глаз с толпы, высматривая, не мелькнут ли в рядах арбалет или пистолет. Сиден почти угас, однако при ней оставались ножи, готовые сразить убийц.

Кассар сидел с краю королевской ложи. Ждал, когда Сабран найдет время переговорить с ним.

– Святой, я думала, этим церемониям не будет конца!

Маргрет приняла у пажа бокал клубничного вина. Между тем начались поединки. Двое странствующих рыцарей опустили забрала.

– Кажется мне, Сабран пришелся по душе Рыжий князь. Она постаралась скрыть, но, по-моему, была сражена.

– А уж Льевелин – без сомнения, – рассеянно добавила Эда.

Комб присутствовал в королевской ложе. Эда сверлила его взглядом, силясь понять, смотрит он на Сабран как на свою королеву или как на пешку в игре.

Маргрет проследила за ее взглядом.

– Знаю, – тихо сказала она. – Убийство сошло ему с рук. – Она пригубила вино. – И его прихвостней я не выношу. Подстрекатели!

– Сабран не может не знать, – пробормотала Эда. – Что же она не придумает способа от него отделаться?

– Хоть мне и больно это признать, его соглядатаи нужны Инису. А если Саб отставит его без очень веских причин, прочие вельможи засомневаются и в надежности своего положения. Сейчас, когда над нами висит угроза от Искалина, Сабран не может допустить недовольства среди приближенных. – Маргрет поморщилась, пережидая рев зрителей, когда рыцари преломили копья. – Что ни говори, знати и прежде случалось бунтовать.