Страница 10 из 20
– Нет, ты же не посмеешь…
– Могу и хочу, – добавил, резко отбросив одеяло в сторону.
Охнув, я рванула вбок, пытаясь откатиться, но, уткнувшись животом в его руку, не сдвинувшуюся с места, поняла, что оказалась в ловушке. Почему-то мысль о том, чтобы просто ударить его, выцарапать глаза или сломать пару пальцев, даже не посетила в тот момент мою голову. Почему, а главное, когда я превратилась рядом с ним в напуганную светлую, никогда не державшую в руках ничего опаснее вышивальной иглы и не знающую около десятка способов умерщвления невыносимых полукровок?
Хмыкнув, Кир приподнял руку, делая упор на вторую, и выпустил меня из западни своих объятий. Плюхнувшись на то место, где только что я лежала, он накинул на себя одеяло и спокойно смежил веки, а я замерла в углу, глупо хлопая глазами. И что это было? Кир иногда позволял себе глупые и похабные шутки, когда мы были наедине, но я никогда не реагировала на них подобных образом.
Через минуту он ровно задышал и, казалось, заснул. Подтянув колени к груди, я постаралась устроиться поудобнее, только у меня ничего не выходило. На сене под одеялом было и тепло, и мягко. А на голых деревянных досках было неудобно, жестко и холодно. Сквозь щели в полу и стенах проникал холодный воздух, и я начала подрагивать. Удивительно, но прошлой ночью в лесу мне не было холодно, а сейчас, сидя в каком-то хлеву, я вдруг начала мёрзнуть.
– Любимая, – устало выдохнул Кир, – ты решила избавиться от меня, замерзнув насмерть? Не выйдет, иди сюда и ложись.
– Пф! – выдала какой-то странный звук и, мотнув головой, засунула озябшие ладони под мышки, пытаясь их согреть. Осторожно высвободив каплю магии, такую, что даже я ощущала с трудом, заставила ее бежать по венам, разгоняя кровь и согревая.
– Я знаю, – неожиданно произнес он, открыв глаза и смотря куда-то в потолок, – что ты меня не очень любишь.
На это я лишь хмыкнула, стараясь сосредоточиться на своем занятии и не выдать себя перед полукровкой, а Берхольд продолжил:
– Но оказывается, ты настолько черствая и бессердечная сука, а еще глупая и недальновидная, раз решила подвергнуть опасности тех людей, что помогли и приютили тебя. А у них, между прочим, трое детей…
– Что? – Я удивленно вскинула голову, уставившись на него. – О чем ты вообще?
– О том, что я запретил тебе использовать магию, но ты, кажется, не слышишь меня, Ания!
– Я просто не понимаю, что происходит! Я стараюсь понять, действовать по ситуации, но это… Все это выбивает меня из колеи!
– Не важно, что происходит, соберись и думай! Если те люди, что пытались схватить меня и, между прочим, не моргнув глазом уничтожить тебя, найдут тут следы твоей магии, то сильно удивятся. А потом сотрут жителей этой деревни с лица Первого Королевства. Как свидетелей. Но в первую очередь станут пытать людей, давших нам кров. Так что реши для себя кое-что, милая: или ты переступишь через себя, полностью подчинившись мне, или до конца своей жизни будешь помнить о том, что все эти люди мучительно умирали лишь по причине того, что твоя мнимая гордость…
– Да при чем тут гордость?.. – зашипела в ответ, злясь и гася магию внутри, а еще не понимая, как он почувствовал. Ведь даже я едва ощущала ее искры. – Ты считаешь, что унижать меня, даже если я твоя собственность, правильно?
– Милая Ания, – Кир сел, – унижать? Тебя? Ты всерьез считаешь, что я могу унизить тебя предложением разделить со мной это грязное одеяло? Я? Сын наследницы светлых и… Что ты о себе возомнила?
Он резко замолчал, будто осознав, что чуть не сказал то, о чём мне не следовало знать, и закончил:
– Я единственный, кто тут унижен… Как знаешь, милая. Я могу тебя просто заставить делать, что хочу, как тогда в лесу, или… Мысль продать тебя на черном рынке и двигаться дальше налегке начинает казаться мне все более заманчивой… Тем не менее, Ания, я все еще тащу тебя за собой. Как буксир.
Парень снова улёгся на сено и, повернувшись ко мне спиной, натянул одеяло на плечи. При этом оставив довольно большой свободный край. Мне бы хватило…
Запрокинув голову, я в отчаянии несколько раз стукнулась затылком о деревянную перегородку. Лошадь, что находилась за ней, громко фыркнула.
– Ты даже бедным животным спать не даешь? – издевательским тоном вопросил Берхольд, а потом со вздохом добавил: – Я устал, Ани, давай спать, нам скоро вставать.
– Я выспалась, – ответила тихо, но все же перебралась ближе к нему, устраиваясь на мягкой соломе и аккуратно подтягивая к себе край одеяла.
Какое-то время я сидела рядом с Киром, обдумывая все, что произошло за последнее время. И сама не заметила, как опустилась на мягкую подстилку и, согревшись в тепле, исходящем от мужского тела, уснула. Даже не поняла, что конкретно меня разбудило, но, когда дверь в хлев тихонько приоткрылась, я уже сидела на корточках, прижавшись боком к деревянной перекладине. Из-за запрета Кира использовать магию скорость моей реакции снизилась, но я все равно могла многим удивить пришельца.
Рука, нащупав нож, медленно вытащила его, причем я даже не задумалась о том, как он снова там оказался. Тихие шаги, затихшие перед самой перегородкой, и я рванула вперед, набросившись на неизвестного. Он оказался совсем небольшого роста, а субтильная шейка под моими пальцами заставила осознать, что это ребенок.
– Ой! – пискнул парнишка, вставая на цыпочки и повинуясь движению моей руки, держащей его за горло. – Мамочки…
На пол у наших ног что-то упало.
– Ох! – Я шарахнулась назад, тут же пряча лезвие обратно за пояс брюк. Бросив на пацана быстрый взгляд, а затем оглянувшись на все еще спящего Кира, прошептала: – Ты кто такой?
– Я Лиса, – недовольно надув губки, прошептала в ответ, как оказалось, девочка. – Меня папа прислал. Ой, я же все уронила!
Она метнулась, намереваясь подобрать принесенное, но я выставила ладонь перед собой и, аккуратно следя за ней, подняла сверток.
– Это мама вчера пекла, – торопливо прошептала девчушка, – а вон там мясо. Оно суховатое, но все равно вкусное.
Малышка перевела взгляд со свертка на меня и восторженно засопела.
– Что? – Реакция девочки меня удивила. Возможно, она просто не поняла, что буквально несколько секунд назад я чуть не нанесла ей серьезный вред, но такого взгляда, полного детской радости и восторга, я точно увидеть не ожидала.
– А вы из большого города, да? – с придыханием продолжила шептать малышка, старательно разглядывая меня с головы до ног. – Вы такая красивая! А вы тоже носите брюки? А юбки? Мама говорит, что после первого совершеннолетия носить брюки срамно… А в городе много чистокровных светлых? А они тоже все красивые, да? А он принц, да?.. – тыча пальцем в спину Берхольду, продолжала спрашивать малышка.
– Нет, – я криво улыбнулась, – совсем нет.
– Да?! Но он же такой красивый, – чуть подавшись вперед, снова зашептала она доверительно. – Ваш жених?
– Красивый? – Я оглянулась на своего «хозяина», потом снова уставилась на девчушку. Она смотрела на меня совсем недетским взглядом, а в голове всплыли слова Кира о том, что я должна понимать, что делаю и кем являюсь, а также помнить и принимать правильные решения в нужное время.
– Да… – чуть понизив голос и прокашлявшись, зашептала в ответ: – Он, конечно, не принц, но просто потрясающий. Красивый и добрый. А еще внимательный! И…
– Папа сказал, что вас ограбили, а он один справился со всеми разбойниками!
– Да-а-а?.. – протянула я удивленно, снова оглядываясь на «принца», и, снова понизив голос, ответила: – Да, ты права…
– Ой! – охнула Лиса, всплеснув ручками, и от ее ладошек в разные стороны тут же посыпались красные искры. – Ой! Мамочки! Это от волнения!
Она тут же запрыгала по деревянному полу, гася осыпавшиеся светлячки огня, чтобы не дать им поджечь солому. Метнувшись в сторону, окунула руки в ведро с водой, чуть не перевернув его на пол. Животные заволновались, вставая со своих мест и шумно фыркая. Обернувшись к заворочавшемуся Киру, с ужасом заметила, как в районе его ног начала тлеть и чуть дымиться солома.