Сюжеты

– 

Что принимает за чистую монету? – решил уточнить Мелехов. Разговор для него стал интересным, и ему даже захотелось узнать, чем все это закончится. Он снова взял бутылку и разлил коньяк по рюмкам.

– 

Вова, да ты просто на несколько мгновений высуни свою голову из песка и посмотри, что творится вокруг! – ужаснулся Фелюрин, – На телевидении, на центральных федеральных каналах, которым люди верят за пределами Москвы, горстка людишек правит балом и обслуживает интересы другой горстки нелюдей. Новости невозможно смотреть – это я говорю не только как специалист, но и как зритель. Включаешь телевизор и видишь, какие сюжеты заказные и проплачены в белую, какие в черную, где скрытая реклама, где явная, причем все сделано так грубо, все шито такими белыми нитками, что даже обидно становится, неужели они всю страну держат за дураков. Политика! – Фелюрин сделал многозначительную паузу, – Это вообще не выносимо. Все куплено на корню, везде рояли в кустах, с экранов говорят одни и те же люди, которым мы, кстати, подбираем пиджаки и пишем речи, а они потом побеждают на выборах и занимают важные посты во власти, ездят с мигалками по Кутузовскому проспекту, живут на Рублевке, решают вопросы за откаты, доли и взятки… У нас, что не выпуск «Новостей», то сплошные криминальные сводки: взорвали, убили, зарезали, взяли на той же взятке. Такое впечатление, что Россия – это одно большое Чикаго. У народа и так безнадега, а они им такие новости показывают – один сплошной негатив. Взять Чечню, теракты, захваты заложников. Да они давно всем надоели. Страну перекормили насилием, отрезанные головы с экрана уже никого не удивляют. Дальше, – Фелюрин остановился, залпом выпил коньяк, и продолжил энергично ходить по кабинету, – Те же федеральные каналы навязывают народу глупые бразильские, венесуэльские, португальские и бездарные отечественные сериалы. В лучшем случае – это плохо снятые и безвкусно смонтированные детективы с никакими, идеями где уже в первых сериях понятно, кто кого убил, когда и за что, думаю в этом аспекте ты со мной спорить не будешь? – Фелюрин внимательно посмотрел на Мелехова.

– 

Да, дерьмового «мыла» хватает, – согласился Мелехов, – Я хоть и не много видел, но из того, что видел – очень отвратное зрелище. А главное, – оживился Мелехов, – я не понимаю, зачем они за основу берут такие надуманные истории, когда написано столько великих книг и существует уже сотни выписанных, выверенных, проверенных временем сюжетов и классических произведений? И еще один момент меня смущает…

– 

Какой? – искренне заинтересовался Фелюрин, эта беседа его сильно захватила.

– Ведь, всем же понятно, что делать качественное кино, хорошие сериалы, мощные программы – это намного выгоднее, чем забивать эфиры «мылом». Это, конечно, более долгий путь, более дорогой и более сложный, но он единственно правильный. Если делать достойный продукт, снимать все по уму, не экономить, не кроить, то телезрители со временем разберутся и предпочтут качество, а если вырастит аудитория, то поднимутся и рейтинги, а значит, и увеличатся рекламные расценки. То есть, делать серьезное кино и телевидение стратегически правильней, ты одновременно завоевываешь аудиторию и развиваешь ее. Плюс ко всему, это все становится выгодным бизнесом, и за счет дорогого рекламного времени окупаются все затраты. Но у нас почему-то всегда принято идти по легкому пути, – с небольшой долей горечи сказал Мелехов.

– 

Вот именно! – Победоносно произнес Фелюрин, и продолжил, – Кто создает все это дешевое отечественное мыло, по вымученным, неправдивым, совершенно искусственным историям? Кто пишет бездарные сценарии? Кто снимает залепухи в сто и двести серий?! – Фелюрин выдержал паузу, – Наши с тобой, Вова, знакомые! Наши коллеги из кино и теле объединений и различных продюсерских центров. Что, все они бездари? Или идиоты!? Нет. Там такие же хваткие и резкие ребята со ВГИКовским образованием, у многих за плечами опыт работы на полнометражных картинах, многие были ассистентами у маститых режиссеров, у зубров советского кинопроизводства. Что, они не понимают, что снимают дерьмо? Отлично понимают, но за это дерьмо платят деньги и в это дерьмо не надо вкладывать свою душу, талант и здоровье. Продюсеры считают, что основная аудитория, причем платежеспособная аудитория, мыльных опер и прочих сериалов – это бабушки, домохозяйки, молодые мамы, беременные женщины и одинокие дамы, короче все, кто днем и вечером сидит дома. Их подсаживают на любовные сериалы, многие из них одновременно смотрят по три-четыре мыльных оперы, причем, эти сериалы на каналах грамотно разруливают, чтобы они по времени не пересекались и втюхивают одиноким и сентиментальным теткам прокладки, подгузники, кошачью и собачью еду, шампуни, лосьоны, косметику и еще бог знает что. То есть, сериалы изначально не претендуют на искусство, не рассчитаны на развитие эстетики и культуры нации, они нацелены в первую очередь на повышение объемов продаж конкретных товаров. Сериалы это часть технологии которая обслуживает торговлю.

– 

Но это же мировая практика и российские продюсеры не первооткрыватели в этом направлении, это ж прописные истины, – со скучным видом сообщил Мелехов, – Неужели ты этим хотел меня удивить?

– 

Вова, я не хочу тебя удивить, я хочу, чтобы ты ужаснулся, чтобы у тебя была такая же паника, как у меня, – сказал Фелюрин и устав метаться по кабинету, сел обратно в кресло.

– 

Ну, это вряд ли. Я не вижу ничего ужасного в плохих сериалах. Их можно не смотреть.

– 

Опять ты за свое, – почти крикнул Фелюрин и снова соскочил с кресла, – Я тебе о том и толкую, что те, кому втюхивают конченые сериалы, бездарные книги, продажные газеты, они не понимают, что их лучше не смотреть и не читать. Я тебе о том и говорю, что культурный уровень страны катастрофически падает и главная беда в том, что люди, которые могли бы повысить культуру нашего народа, они этого не делают, а наоборот целенаправленно понижают его, чтобы быдло проще развести и впарить ему совершенно ненужные и низкокачественные товары.

– 

Здесь с тобой не поспоришь… Но как можно поднять культуру нации? Ты уверен, что нация этого хочет?

– 

Не знаю. Да это и не важно. Хочет, не хочет, какая разница? Это нужно делать. Коммунисты же не дураки были, что наравне с разрухой боролись и с неграмотностью. Сделали бесплатным образование. Не будем сейчас спорить о качестве этого образования, но оно было для всех и это важно. Книги русских и зарубежных классиков издавались миллионными тиражами и стоили копейки. Мировые шедевры были доступны для всех. А сейчас – книга стала товаром. Хорошие книги стоят дорого, то есть уже не для всех. Читающая аудитория становится меньше. Да и что сейчас читают? То же мыло, только в книжном варианте: боевики, сентиментальные романы, детективы, фантастика, ужастики, триллеры. Ни одно российское издательство сейчас не выпускает сборники рассказов. Они не продаются. На них нет спроса, а значит издавать их не рентабельно. В издательском бизнесе сейчас происходит то же, что и на телевидении. Книги выходят только в сериях. На них так же подсаживают читателей, и те ждут и покупают каждую новую книжку в серии. Если ты принесешь в издательство даже гениальный роман, но он не подойдет ни в одну из их серий, тебе откажут. Ну, в лучшем случае дадут телефоны других издательств. А самое страшное, что почти всеми крупными российскими книжными издательствами, которые в основном находятся в Москве, в столице нашей родины, Вова, заправляют чеченцы и евреи. То есть чеченцы и евреи решают, что читать нам, жителям огромной России. И при таком раскладе, естественно, ни о каком повышении интеллектуального и культурного потенциала нации, опять же, не может быть и речи. Зачем чеченцам и евреям думать о том, чтобы Россия была сильной мощной державой? Ну, им я это простить могу. Но когда русские, преследуя, свои маленькие, сиюминутные выгоды, втаптывают в грязь свою страну и свой народ – этого я понять никогда не смогу. Россия – это страна Суворова, – с пафосом произнес Фелюрин, – Ломоносова, Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова, Чайковского, Дягилева, Репина, Сурикова… У нас такая великая культура, такая богатая история, ни один народ в мире столько, сколько мы не воевал, ни один народ в мире столько, сколько мы не хлебанул, что еще должно случиться с Россией, чтобы наши люди почувствовал себя единым народом, чтобы русские сплотились, чтобы у нас появилось самоуважение? – Фелюрин остановился и, махнув рукой, снова сел в кресло.