Страница 4 из 6
После того, как дедушка Матвей Карпович, выпив рюмку на посошок, попрощался с министром внутренних дел, и в сопровождении дежурного полковника был доставлен прямо домой, так как ему стало совсем хорошо, министр, оставшись наедине, задумался. Но едва он протянул руку к бутылке коньяка, как в дверь постучали. Министр вздохнул, поставил бутылку у ножки стола и сказал:
– Войдите!
Вошел начальник Минского уголовного розыска, генерал-майор, Цветень Горша.
– Есть потрясающие новости, товарищ генерал- полковник! – доложил он.
– Присаживайся, Цветень Иванович.
Генерал-майор сел в кресло напротив министра и начал доклад:
– Личность убитого в парке Челюскинцев мужчины до сих пор не установлена. При нем не было никаких документов. Работа по установлению продолжается.
– Очень странно – пробормотал министр, поглаживая опущенные усы.
– Но зато удалось установить причину смерти этого неизвестного мужчины! Вы не поверите, Георгий Матвеевич!
– Попробую поверить! – кивнул генерал-полковник, настораживаясь.
– Наши патологоанатомы из городского морга долго бились, никак не могли понять причину смерти, пока кому-то из них не пришла в голову идея пригласить на консультацию медиков из военно-медицинской академии. Они сразу установили, что смерь мужчины наступила в результате отравления Старичком…
– Что?! – вскричал министр МВД и даже приподнялся в кресле! – Старичком?!
– Так точно, товарищ генерал-полковник, Старичком!
– Невероятно! Не могу поверить! Это же…
– Так точно, Георгий Матвеевич, это боевое отравляющее вещество нервно паралитического действия. Momento mori! Мгновенная смерть!
Министр сидел несколько мгновений молча, лишившись дара речи.
– Это же уму непостижимо! У нас, в нашей мирной стране, убивают человека боевым отравляющим веществом! – пробормотал он, немного приходя в себя. – В нашей стране таких веществ нет. Значит, кто-то извне привез его…
– В дамском флакончике из-под духов! – вставил начальник уголовного розыска до полноты картины. – Флакон стоял под скамейкой рядом с трупом. Видно, преступник не стал забирать остатки яда с собой… Боялся неосторожного обращения…
– Насколько мне известно, Старичок одно время производила Россия, – продолжил задумчиво генерал- полковник. К нему вернулась способность рассуждать. – Не значит ли это, что…
– Вся эта история очень похожа на историю отправления Скрипалей в Англии, – заметил генерал-майор. – Помните?
– Еще бы! Такой шум прошел по Европе, что не приведи Господи! Только там, помнится, применили Новичок.
– Новичок всего лишь новейшая модификация Старичка, – уточнил генерал, – похоже, России все неймется!
Но министр не стал комментировать действия России на мировой арене и даже в мирной, спокойной, трудолюбивой Белоруссии, а только задумчиво сказал:
– Вполне возможно, по аналогии с Скрипалем, личность убитого имеет отношении к бывшим Российским шпионам, продавшихся Западу за кислые фунты стерлинги.
– В этой среде и планируем поискать, товарищ министр. Среди бывших шпионов, осужденных или сбежавших из России.
– Да, свяжись с комитетом государственной безопасности.
– Есть, товарищ генерал-полковник, разрешите действовать?
– Действуй, Цветень Иванович!
После того, как за начальником розыска закрылась дверь, генерал-полковник достал бутылку, налил себе две рюмки и выпил их одну за другой залпом.
Новость была потрясающая! Надо же, применить Старичок на нашей мирной территории!
Уму непостижимо!
Но что за этим кроется? Чьи это происки?
Белорусские моря
Новая помощница батюшки – президента, советница по психологии Любочка Сосна вошла в кабинет и поставила на стол главе государства дымящуюся чашечку кофе.
– Наш, белорусский? – уточнил на всякий случай Александр Данилович, подходя к столу. – Не колумбийский какой-нибудь? Или тем хуже – бразильский?
– Конечно, наш, только что привезли вертолетом из Жлобина. Свежий, настоящий! – воскликнула Любочка.
В Жлобине, на берегу Днепра, располагалась с недавнего времени плантация из двух кофейных деревьев, которые давали самый ценный в мире вид кофейных зерен арабика. Деревья привезли из Суматры, и они быстро прижилось на мягкой, плодородной белорусской земле. Каждое дерево давало до 5 килограммов зерен в год.
Любочка оглядела кабинет, все ли в порядке, кивнула сама себе, и вышла в соседнюю комнату. Александр Данилович сел за стол и пригубил замечательный напиток с удивительным ароматом и божественным вкусом.
Но настроение его не улучшилось от нескольких глотков изумительного, родного белорусского кофе, его терзала последние дни одна и та же мысль:
«Что же мы такие несчастные? – сокрушался батюшка – президент уже не первый год. – Живем будто не в середине Европы, а как будто в середине Африки, ни одного моря вокруг».
Он поднялся из-за массивного стола с чашечкой кофе в руке, подошел к окну и выглянул. Может быть, за ночь приплыло какое-нибудь море, пусть небольшое для начала, пусть даже маленькое, похожее на Азовское. Но нет, моря не было. Было только утро, солнце стояло еще низко, пели соловьи, гудели заводские гудки, звенели трамвайные звонки, доносились звонкие голоса пионеров и ломкие басы комсомольцев, но моря не было видно.
«Все уже есть свое, родное – и нефтью разжились, и природного газа хватает, дай бог каждому, и свое авокадо цветет в тропическом Гомеле, и оленина пасется в нашей витебской тундре», – продолжал сокрушаться президент, но эта мысль о море не давала ему покоя.
«Вот возьми хотя бы эту несчастную, черноземную Украину. Есть у нее море?»
Он подошел к карте мира на другой стороне стены.
«Да, есть, Черное, как смоль. Но зато море! И вылезают оттуда люди черные от загара. И нам, белорусам, нужно море. А без моря мы все белесые и белокожие! Возьми ту же горемычную Россию! Вот у кого морей видимо не видимо. И даже пара океанов! Могли бы подарить нам по-братски хотя бы море Лаптевых!
Он с негодованием оглядел карту. До чего же история несправедлива! Вон туркам достались такие великолепные моря, с одной стороны Черное, а с другой- Средиземное! За что??? За какие заслуги? Чем турки лучше белорусов?
У батюшки – президента от негодования задрожала рука с чашечкой кофе.
«Да! вот они, все моря у России! Но ведь не поделятся, хоть и по-братски, даже не проси! А мы и не будем просить! Мы гордые! Нам надо свое, выстраданное, а не выпрошенное, свое море, родное!»
И президент снова тяжело зашагал по кабинету.
– Вызывали, товарищ президент? – снова заглянула в дверь его юная помощница, первая могилевская красавица Любочка Сосна.
– Заходи, посиди со мной, Любовь Павловна, что-то голова кругом идет.
– Может врача позвать? – участливо воскликнула Любочка, подбегая к президенту и доставая бинт, чтобы сделать шапочку Гиппократа.
– Нет, Люба, это от мыслей!
– И что же Вас беспокоит? От тяжелых мыслей, как от плохих людей, надо избавляться.
– Море не дает покоя! – вздохнул президент, но явно спокойнее в присутствии симпатичной своей помощницы. Он не привык в присутствии женщин показывать свои слабости. Мужчина должен быть мужчиной всегда. Даже когда думает тяжелые думы.
– Какое море?– удивилась Любочка, присаживаясь рядом с президентом и не сводя с него тревожных красивых глаз.
– Которого нет!
– Нет, но хочется! – догадалась смышленая девчушка.
– Естественно! – сказал президент и удивленно скосил на нее глаз. Какая сметливая!
– А для чего нам, белорусам, море? – продолжала допытываться юная помощница.
– Было бы у нас свое море, построил бы я Адмиралтейство… А в нем полно адмиралов…А то ни одного адмирала! Вот генералов хоть отбавляй, но как было бы здорово, когда заходит в кабинет адмирал, весь в белом, на поясе кортик, глаза синие, тельняшка в полоску, а на погонах якоря!