Страница 2 из 6
Иван ибн Моисей разостлал перед собой карты небесных траекторий, а там каких только траекторий не было, сам черт мог только в них что-то понять, да Иван. И он углубился в расчеты, то и дело поднимая выпученные, хитрые глаза к небу. Наверно, он при этом сверялся с реальной картиной неба. Все-таки траектории – это больше теория, а реальность звездного неба порой скрыта, особенно в дождливую погоду.
– Да, – наконец отозвался знаменитый на всю страну звездочет и планетолог. – Созвездие Кентавра говорит, что немного засиделся ты, Александр ибн Данила…
– Ну, немного не считается, – отмахнулся с широкого кожаного кресла президент страны. – Последние лет пять, может быть. И то, смотря о чем речь. А если говорить по существу, то я мог бы еще лет 10… посидеть, поуправлять… Это мне еще по силам. И по возрасту. Через 10 лет мне будет всего-то 79. В Америке господин Джо Байден только начинает президентскую карьеру в этом возрасте! Вот мой ответ Кентавру!
– Конечно, можешь, мой господин! Во дворце… это ведь не на нарах сидеть…Ой, извините!
Но президент, отвлеченный в этот момент на новую идею – а если и правда еще лет 10 повластвовать? Почему бы нет? Мне всего-то 69, а через 10 лет будет всего-то 79! Еще даже не старик! Лишь бы Кондрашка не хватила…
Похоже, звездочет мог читать не только мысли звезд и планет. Он внимательно посмотрел на президента и сказал:
– А вот созвездие Водолея и сход планет в квадрате 64 показывают, что ты, великий господин, Александр ибн Данила, можешь еще 10 лет руководить, не сходя с поста президента республики!
– Я согласен с теми, кто сейчас в квадрате 64, – кивнул президент и положил на стол тяжелые, натруженные, красные руки. – Я понимаю, Иван, как тебе трудно судить: сколько звезд, столько и мнений! А как с ними со всеми считаться? И я тебе скажу, как! Да ни как, вот как! У меня – народ! Столько же людей, сколько звезд на небе! И с каждым считаться? Надо считаться с мнением большинства, и то не всегда. Надо еще посмотреть, в чем оно состоит. Не противоречат ли мнения интересу государства. Если противоречит, то и мнение большинства не может считаться верным. А президент на то и поставлен народом, чтобы блюсти интересы государства, а не большинства!
Звездочет был настолько знаменит, что даже и ухом не повел, слушая противоречивую тираду вождя нации, и спокойно подтвердил:
– Конечно, мой господин! Всем не угодишь!
– Но ты меня успокоил, Иван ибн Моисей, а то я в последнее время что-то стал мнительным… Как посмотрю новости с трудового фронта, как почитаю сводки о наших успехах в экономике, так просто начинаю… сомневаться. Да, решено! Буду руководить и дальше. Такой уж мой жребий!
Женщина с золотыми сережками
Спустя три дня дедушка Матвей Карпович утром поехал в поликлинику. Войдя в троллейбус и пробив билет, он сел на свободное место и по привычке огляделся. Ему всегда было интересно наблюдать за людьми, иной раз забавно, иной раз противно, иной раз с сочувствием. Люди представляют собой все виды страдальцев, только кто-то страдает больше других. Но всем чего-то не хватает, и все жалуются и ноют. Такой народ!
Внезапно деда что-то кольнуло. Он даже слегка растерялся, пытаясь сообразить, что его кольнуло, что привлек его взор, и чего он не мог понять. Он встряхнул головой и тут увидел перед собой сидящую впереди женскую голову с короткой стрижкой светлых волос. Она сидела перед ним на соседнем сиденье. В ушах у нее были золотые сережки. В форме трех крошечных лепестков!
Старик обомлел. Невероятно! Те же самые сережки!! Но это далеко не значило, что это была та самая женщина! Но могло и означать! Дед замер. Он окончательно растерялся, и не знал, что думать. Но, немного успокоившись, он понял, что думать пока ничего не надо, надо только теперь не упустить из виду эту женщину. Только не упустить. А дальше будет видно!
Через три остановки женщина с золотыми сережками сошла. Дед также. Теперь ему было не до поликлиники, свою остановку он давно проехал. Теперь только не упустить золотые сережки, очень уж больно они красивые! Деду они понравились.
Внезапно женщина столкнулась с каким-то, наверное, своим знакомым мужчиной и они остановились, радостно восклицая. Похоже, они давно не виделись, и видно, давно симпатизировали друг другу. Дед прошел мимо этой пары и остановился в нескольких метрах, словно прикидывая, как ему перейти улицу в самом ее оживленном месте. И оглянулся. Это был важный момент. Ему надо было разглядеть лицо женщины. Для дальнейших действий это была просто принципиально важно знать, как эта дама выглядела!
А выглядела она шикарно! Очень красивое лицо. Немного узкое, холеное, высокие скулы, большие глаза, брови над глазами дугой, безупречный вид, лицо человека, которому лет 35. Пышет здоровьем и красотой. Счастливая!
Лицо молодой очаровательной женщины с золотыми сережками врезалось в память бывшего армейского разведчика. Он еще постоял, потоптался на месте, отошел, и снова остановился, прикидывая ширину улицы, словно хотел ее переплыть.
Нет, не хотел он форсировать улицу, он ждал, когда женщина освободится и пойдет дальше. Ее нельзя было оставлять без внимания, такую очаровательную красотку, такую беззащитную и слабую. Он, несмотря на преклонные годы, все еще был готов защищать, заслонить грудью, встать во весь рост, пожертвовать собой. В случае необходимости, конечно.
Женщина закончила разговор, они обнялись со знакомым и она пошла вперед, стуча по асфальту высокими каблуками. Дед потащился за ней, поглядывая по сторонам, и делая скучный и немощный вид. Он был крепок сейчас как никогда, подтянут и силен. Он был похож на гончую, взявшую след.
Вскоре женщина подошла к красному кирпичному зданию, открыла тяжелою дверь и скрылась за ней. Дед подошел к металлической вывеске и прочел «Агентство Белтранс».
Но дед все еще не мог удовлетвориться результатами слежки. Работает ли она здесь, или зашла по делам, купить билеты, или навестить подругу?
Дед подумал, и решительно потянул ручку двери на себя. В вестибюле было прохладно. В операционном зале было много народа, но женщины с золотыми сережками не было видно. Впрочем, до начало работы оставались еще 2 минуты. И когда окошки всех касс открылись, дед прошел мимо них и за стойкой кассы № 9 увидел ту самую женщину!
Все! Теперь можно было ехать в свою поликлинику и просить выписать лекарства от тахикардии. Замучил пульс! Сердце так и бьется! Впрочем, не до сердца и тахикардии, когда во дворе такая напряженная международная обстановка!
У министра
Дедушка Матвей Карпович снова сел в троллейбус и поехал в обратную сторону. Он проехал не только поликлинику, но и свой дом_ и поднял голову только тогда, когда он въехал в Центральный район города. Это был особенный район! В этом районе жили только чиновники в своих отдельно стоящих виллах и особняках. Мигранты из России, Эстонии и Польши рано утром мыли улицы перед домами чиновников, прежде чем они выйдут из дома, кое-где сыпали песок, если на улице был гололед; рассыпали цветы, если было лето; либо расставляли лотки с яблоками и грушами, если была осень; или предлагали валенки и тулупы, если стояла лютая зима.
Район был славен своим главой, его звали Олесь Упыревич.
Он был совсем новый. Жители, еще не видя его, но зная о его назначении к ним в район, уже говорили между собой, что он первый красавец и душечка. На самом деле, при его первом появлении на улице, новый глава района оказался маленьким, худощавым и с длинным носом. Он был, скорее, больше похож на Буратино, чем на Аллена Делона, но все жители, особенно дамы и девчата, продолжали держать его за красавца – мужчину.
И душечкой он тоже не был, как вскоре выяснилось, а был справедливым и грозным, он не прекращал руководить ни днем, ни ночью, а отсыпался на ходу, как лошадь, передвигаясь между министерствами и ведомствами. Никто не мог себя чувствовать правым, или даже разумным, эти качества принадлежали всецело главе района.