Рип (ЛП)

После того, как мой ноутбук загрузился, я уже собиралась нажать на значок электронной почты, когда мои глаза наткнулись на программу наблюдения за домом. Весь дом был подключен к камерам с трансляцией на все наши устройства, на всякий случай.

Я знала, что Илья и Савин включили бы камеры наблюдения, как только мы добрались до дома; я была уверена, что камера в подвале тоже будет включена. Ведь опасный враг номер один теперь был там.

Я не могла себя остановить, одно легкое нажатие на иконку, и мой экран заполнен ста десятью килограммами сломленного, но жестокого грузина.

Мое сердце стучало, когда я смотрела на него, мои глаза не хотели покидать его бессознательное тело, положение которого не изменилось с момента нашей встречи.

Я изо всех сил пыталась дышать глубже, наблюдая, как его широкая грудь поднимается и опускается. Ракурс камеры отлично демонстрировал черты его лица. И под всей кровью и грязью он выглядел своего рода... красивым.

Сглатывая ком в горле, я действительно изучала его. Его черные волосы были ниже плеч, толстые спутанные пряди которых вились нежной волной. Черные брови обрамляли его восточноевропейское лицо. В данный момент его нос распух и кровоточил, как и его губы. Но я видела отчетливые высокие скулы и темную щетину, покрывающую лицо. Даже под отеком и кровью я могла видеть, что его губы были полными. Кожа цвета темной оливы свидетельствовала о его грузинском наследии, и он был ничем иным, как горой мышц. Каждый сантиметр его высокой фигуры — где-то около двух метров — покрыт выпуклыми прожилками и мускулатурой.

Отодвинувшись, чтобы лечь на подушки, я положила ноутбук на колени, не в силах отвести глаз. Слова Кисы, сказанные чуть ранее, всплыли в моем разуме:

Они были близнецами... детьми... убитая семья... экспериментировали на них... прототип разработки наркотиков... под влиянием... новых наркотиков... Джахуа... его любимый убийца... с тех пор, как ему исполнилось восемь лет...

Вспомнив его имя, я прошептала «Заал» в пустую комнату, обвивая языком произношение и проводя пальцем по изображению его обездвиженного тела, растянувшегося на черном полу.

Затем его щека дернулась. Первое движение, которое я увидела от него с тех пор, как быки затащили его в дом.

Вернув руку назад, я с восхищением наблюдала, как его пальцы начали двигаться, его ноги начали вытягиваться, и низкий стон соскользнул с разбитых губ.

Я крепче и крепче сжимала свой ноутбук, когда Заал задвигался.

Затем, внезапно, его глаза открылись. Ярко-зеленые глаза, пленительные и красивые зеленые глаза. Я ахнула, когда эти глаза осмотрели темный подвал, где одинокая лампочка отбрасывала тусклый свет на его тело. Его глаза осмотрели пространство вокруг, и ровно на одну секунду он выглядел потерянным. Он выглядел почти… испуганным.

Моя грудь сжалась, когда взгляд Заала, казалось, смотрел прямо на меня, его очаровательные нефритовые зеленые глаза сталкивались с моими.

Чувствуя, что он видит меня, я потеряла контроль над своим дыханием. Мое сердце билось так громко, что я слышала его ритм в ушах.

Заал внезапно разорвал связь, его лицо исказилось в диком выражении, когда изо рта вырвался громкий рев. Его большое тело быстро задвигалось, наклонившись вперед, его руки и ноги были вывернуты назад, из-за узких цепей, сдерживающих его движения.

Заал опустил голову только для того, чтобы найти кандалы, закрепленные на его запястьях и руках. Сосредоточившись, он начал натягивать цепи, проверяя прочность звеньев.

С каждым взмахом, его сильные мускулы бугрились от напряжения, он кричал оглушительным ревом. Он не мог освободиться и начал метаться. Выражение его лица было ужасно суровым, и он смотрел на стену перед собой, словно ожидая, пока кто-нибудь войдет.

Его голова металась, кулаки сжимались, он рвался из цепей. Я не могла этого вынести. Я не могла смотреть, как он терзает себя. Когда из его горла вырвался еще один разочарованный рев, я захлопнула свой ноутбук. С меня довольно.

Я пыталась успокоить свое дыхание, но была убеждена, что у моих легких собственный разум. Я пыталась успокоить свое сердце, но оно билось слишком быстро. И я пыталась расслабиться, но мое тело горело от сочувствующей боли. Боли от того, что демоны обладали Заалом Костава.

Я внезапно вспомнила про Луку, в частности ночь финала «Подземелья», тогда много месяцев назад. Он был груб и жесток, но в его глазах все еще было что-то. Мерцание человеческого, пытающееся изо всех сил вырваться наружу. И у него была Киса. У него были наши родители, Виктор и Кирилл. Он был у меня.

Но Заал. Заал был ничем иным, как необузданной агрессией. Его запястья были изрезаны и истекали кровью, пока он пытался вырваться из цепей, он никогда не переставал пытаться вырваться на свободу. Как будто что-то мучило его, заставляя никогда не останавливаться.

Отставив от себя ноутбук, я побежала в ванную. Дрожащими руками открыла кран и брызнула ледяную воду на лицо.

«Кто мог сделать такое с другим человеком?» — грустно подумала я. — «Кто мог морально заставить кого-то быть таким жестоким, таким диким? Это больно и безумно?»

Но когда я подняла голову, и мои карие глаза уставились на меня в отражении зеркала, я вспомнила разбитый и испуганный взгляд нефритово-зеленых глаз Заала, когда он смотрел прямо на объектив камеры.

Да, он был порочный. Да, он был диким, но в ту долю секунды было нечто большее. Что-то из настоящего Заала Костава все еще жило в нем. Я была уверена.

Вернувшись к своей кровати, я проскользнула под одеяло, измученная и обессиленная. Я закрыла глаза, но мой разум все еще не мог отключиться.

Прежде чем я это поняла, я потянулась к своему ноутбуку и, глубоко вздохнув, открыла значок наблюдения. Безумные шаги Заала немедленно высветились на экране.

Положив ноутбук на боковой шкаф, я откинулась на подушку, наблюдая, как Заал, единственный живой наследник Коставы, постепенно теряет сознание в подвале моего папы.

***

За прошедшие две недели я стала полностью одержимой им.

Мои дни были сосредоточены вокруг Заала. Я была свидетелем его медленного срыва. Наблюдала за тем, как он дрожит, потеет и наносит удар по любому, кто подходил. Я смотрела, как Лука пытается поговорить с ним, чтобы успокоить. Но Заал только рычал и набрасывался. Я видела, как его бесконечно рвало, будто от ломки. И я каждый вечер лицезрела, как быки подчиняли его электрошоком, чтобы усыпить, прикрепляя пакеты с едой и жидкостями для поддержания жизни.

И я замечала, как Лука постепенно терял надежду, что Заал может быть спасен. Мой отец и Пахан не тревожили его, чтобы не способствовать в разжигании войны с грузинами.

Прошло четырнадцать дней, и Заал не добился никакого прогресса.

Резкая боль наполнила мою грудь, когда его сила ослабла, когда он не мог оторваться от пола. Он мог спать часами, лежа на холодном полу.

Я потеряла всякую надежду, моя одержимость этим человеком доминировала над всей моей жизнью. Затем однажды Заал вообще перестал двигаться. Однажды его безжизненное тело предпочло вовсе не просыпаться.

И это был день, когда все изменилось.

Глава 6

Заал

— Иди сюда, сынок. — Прервав игру в саду, я услышал, как мой отец зовет к столу, чтобы поесть. Я побежал к нему, и он завел меня на крыльцо, где уже сидели мои мать, сестры и братья. Моя бабушка сидела во главе стола и подмигнула мне.

Я засмеялся.

Отец прочитал молитву, а потом сказал нам есть. Когда я взял кусок хлеба из корзины, в доме раздался громкий грохот. Отец посмотрел на дом. Он щелкнул указательным и большим пальцем руки, приказывая охранникам пойти и выяснить, кто это, но они не сдвинулись с места. Они смотрели на моего отца, и их глаза сузились. Мой брат взглянул на меня и нахмурился.