Пуля в Лоб (ЛП)

Кинион разразился еще одним приступом предрвотного кашля, и его внушительный живот скрутился в узел.

- Заткнись, Хэйc, ради всего святого…

Хэйc еще глубже откинулся на спинку креслa, закрыв глаза при этом воспоминании об одном из своих многочисленных подвигов.

- И… вы знаете, каково это было на вкус, шеф? Помните, когда на прошлый Четвертого июля Има Паркер притащила большую кастрюлю испортившегося соуса Ранчеро? На вкус был такой же, как и гной из письки у Джинни. У меня потом неделю не стояло, шеф, я имею в виду, после киски Джинни, а не соуса. Очень хотелось навалять ей пиздюлей за то, что она выкинула со мной такой фокус, но, конечно, я этого не сделал, потому что Мика Хэйc никогда не ударит женщину.

Кинион сидел, согнувшись над мусорной корзиной, с открытым ртом и выступившим на лбу потом. Нет, нет, пожалуйста, - подумал он. Он не хотел блевануть прямо в отделении; такой поступок, как ему казалось, не соответствовал статусу начальника полиции Люнтвилля. Однако, в конце концов, живот успокоился, и он откинулся назад, поглаживая его рукой.

- Хэйc, я больше никогда не хочу слышать твои грязные истории. Никогда!!! Ты меня слышишь?

- Хорошо, шеф. Но я скажу вам, едрён-батон, что в этой истории нет ничего грязного - это просто неприятная история. Грязная история, это несколько другое, потому что, блин, от грязных историй, наоборот, встает. Например… я вам рассказывал когда-нибудь о том, как я проводил время вместе с Мэри Бет Бэннер и ее сестрой-близняшкой Алисой?

- Хэйc, не…

- Вот это - грязная история, шеф, у меня все твердеет, едва я подумаю об этом! Представьте, одно мое яйцо во рту у Мэри Бет, другое - у Алисы, и каждая засовывает палец мне в задницу, одновременно вертясь кисками на моем лице. И это были классные письки, шеф, без всякого трипака. Это было… охренительно, едрён-батон! Немного сладковато на вкус, как глазурь на ромовых булочках из пекарни Фуллера. Ну чистый сахар, да, сэр! А позже мы сыграли в небольшую игру под названием «Сэндвич»… где я был сыром.

Шеф Кинион пожал плечами; он должен был признать, что картина происходившего получилась довольно эротичной. Две красивые женщины, одинаковые близнецы? Ни одна из них не воняет, и обе одновременно? На мгновение разум Шефа отключился от реальности и перенесся в образ.

Я - сыр, - подумал он.

Затем пенис Шефа, который не вставал уже в течение некоторого времени, вдруг… набух.

- И вот, что я сделал дальше, - продолжил Хэйc, - Я накончал в задницу Мэри Бет, а потом ее сестра высосала это, да, шеф, она поднесла губы прямо к жопе Мэри Бет, да, да, едрён-батон, и высосала мою сперму прямо из ее пердaка, после чего она поцеловала Мэри Бет так, будто на фотографии в «Пентхаузе». И вот, что еще сделала Алиса - во время поцелуя она выпустила мою сперму прямо в хлебальник Мэри Бет, а та проглотила ее, как настоящий солдат! Будто мама-птичка кормит птенчика! И сказала, что было вкуснее, чем бисквитный соус, который подают в «Джуне». Бля-а-а, шеф, она потом даже облизала пальчики - не вру!

Прекрасный образ, конечно, разлетелся на куски, и Шеф Кинион выплеснул обильный поток рвоты в мусорную корзину. Точнее, два, потом три, потом четыре потока, залив содержимым своего неоспоримо большого живота весь подложенный на дно ведерка пластиковый пакет. Когда он закончил, корзина выглядела наполовину наполненной блевотиной.

- Ох, едрён-батон, шеф, - сказал Мика Хэйc с искренним сочувствием. - Это был самый большой проблёв, который я когда-либо видел. Что с вами? Наверное, что-то съели? Может, испортившееся свиное ребрышко или окорок. Или, может быть, недоваренную картошку в «Хэш-хаусе Марли»?

Когда Шеф Кинион наконец-то избавился от мысленного видения Алисы Бэннер, высасывающей сперму из ректальных глубин Мэри Бет, с ее последующим оральным переносом, он вздрогнул и вытер рот салфеткой. Да, Хэйc, - подумал он - хуёвая недоваренная картошка у ёбаной Марли...

Иногда Шеф Кинион желал ударить Хэйcа прямо по макушке, и он даже подумывал, что сделает это именно сейчас, но тут кое-что произошло, и данная возможность осталась нереализованной.

Зазвонил телефон.

- Хотите, чтобы я ответил, шеф?

- Нет, Хэйc. Это ведь у меня все лицо в блевотине, и я только что отправил съеденный сэндвич в мусорную корзину, - ответил Шеф с некоторым сарказмом. - И к чему тебе это делать, учитывая, что телефон стоит прямо на твоем гребаном столе?

Мика Хэйc сообразил, что данная тирада означает, что его босс и работодатель предпочел бы самому не отвечать на телефонный звонок. Поэтому он схватил трубку и объявил своим резким, профессиональным голосом южного полицейского:

- Отдел полиции Люнтвилля, говорит патрульный 1-го класса Мика Хэйc. Чем могу помочь?

Кинион стер с губ большую часть содержимого своего живота салфеткой «Стаки», в пол-уха слыша бормотание Хэйcа в телефон: «Да, сэр» и «Угу».

- Скоро будем, сэр, - сказал патрульный и повесил трубку.

- Что случилось, сынок? - спросил Шеф.

- Собирайтесь, босс, - ответил Хэйc. - Это был Док Уиллис, и он сказал мне, что только что приехал с медицинского конгресса, где был в течение последней недели. Так вот, он явился домой сегодня и обнаружил, что все окна в доме разбиты, а его женa Джин исчезла.

Кинион застыл, услышав эту невероятную информацию.

- Его женa… исчезла?

- Все верно, шеф. Так что нам сейчас лучше поторопиться, потому что, похоже, в истории прекрасного города Люнтвилля впервые произошло похищение человека!

2.

- Итак, у нас есть немного времени, пока мы едем, - сказал Хэйc, - Я когда-нибудь рассказывал вам, как гонял шары в «Нашем месте», ну, знаете, босс, в том баре рядом с поворотом, который по левую сторону от стоянки грузовиков «Бон Файр»?

- Нет, Хэйc, не рассказывал, - быстро ответил Шеф. - И не хочу, чтобы ты рассказывал.

- Так вот, шеф, я гонял шары - в смысле, играл в бильярд, если говорить по-городскому - с одним большим толстым бестолковым парнем-деревенщиной по имени Дэвид Уэллс, и он чертовски хорошо знал, что я более, чем хороший игрок, так что он вызвал меня на поединок, и я говорю: «Сколько ты хочешь поставить?». А он отвечает: «Ну, у меня нет денег с собой, поэтому давай ты поставишь полтинник, а я поставлю свою девчонку Джуди Энн, которая сидит вон там». И показывает на чуть ли не самую горячую телку, которую я только видел на той неделе, босс, сидящую на барном стуле и потягивающую вискарь “Дикель” с водичкой, а у нее большие пухлые сиськи, торчащие из крохотного деревенского лифона, и обрезанные шорты, такие короткие, что, наверняка, натирают ей задницу, шеф, и она даже подмигнула мне! Итак, я говорю Дэйви Уэллсу: «Заметано, друган» и обыгрываю всухую этот жирный кусок дерьма, а следующее, что я помню, это, как я выхожу из того гадюшника с Джуди Энн под руку. Но, прежде чем мы загрузились в мою тачку, я слышу, как это чучело Дэйви Уэллс треплется со своими приятелями Томми Трешем и Стиви Хэмилтоном, и ржет так, что сотрясаются все крыши в городе.

- Ну, ну, - заметил Шеф, - и над чем же он смеялся?

- Скоро узнаете, босс! - ответил Хэйc. - Так что тащу я ее офигительную задницу, едрён-батон, в мотель “Дорр” на третьем шоссе - знаете это место, $14,95 за ночь, да, сэр! – и, скажу вам, босс, пока мы идем, весь истекаю слюнками, глядя на ее луковую жопу, если так можно выразиться.

Лицо Шефа скривилось.

- Что, что? Луковая жопа?

- Да, знаете, шеф. Стоит только взглянуть на нее, и сразу хочется плакать от счастья. Как бы то ни было, как только мы вошли внутрь, эта горячая сучка не стала терять времени впустую, едрён-батон, а сняла с меня одежду и как следует вылизала мой член, и я имею в виду, что, действительно, как следует, шеф, она засосала его до самого корня и ее язык бегал вверх и вниз по отверстию моего мочеиспускательного канала, да, да, и она даже пару раз лизанула мою сраку - о-о-дааа! - она была настоящим солдатом, и, Шеф, потом она сняла свой дурацкий лифон и показала пару сисек, которые выглядели такими пухлыми и безупречными, что напомнили мне яблочные кнедлики в сахарной глазури, что продаются в пекарне на рынке “Граулс” по девяносто девять центов, только у этих яблочных кнедликов были соски, похожие на красные леденцы, торчащие на добрые полдюйма! В любом случае, я так проникся ее женской красотой, шеф, что понял, что мне нужно увидеть еще больше, поэтому я стянул те крохотные шортики прямо с ее задницы, да, да, после чего она садится на кровать и говорит: «Слава Богу, ты выиграл эту игру, Мика! Меня так давно не трахали», а я отвечаю: «А что же ты тогда делаешь со своим парнем, Джуди Энн? Играешь в шашки, едрён-батон?», и она говорит: «О, это просто притворство. Эта толстая свинья Дэйви Уэллс никогда не трахает меня, и он даже не мой парень. Он просто позволяет мне слоняться вокруг него в бильярдной и, когда проигрывает, отдает меня победителю вместо денег», и тогда я начинаю думать, шеф, что, черт возьми, не так с Дэйви Уэллсом, если он не хочет трахать эту вкусняшку. Что? У него нет члена? Он гомик? Это были единственные объяснения, которые я только смог придумать, потому что сучка была горячее, чем камень в костре, и любой нормальный здравомыслящий американский парень захотел бы засунуть свой хрен в такое великолепие, сэр, и даже сейчас, как я только подумаю о ней, мой член становится почти такой же жесткий и твердый, как чертов телефонный столб, босс, но Джуди Энн такая лакомая, что я сначала хочу попробовать на вкус ее прекрасную щелку, и она, должно быть, читает мои мысли, потому что сразу выдает мне эту блядскую ухмылку, затем поднимает ноги и раздвигает так, что становится похожей на гребаную жареную курочку, а я смотрю прямо в ее киску, шеф, и, бля буду, это самая красивая киска на свете, которая только может находиться у сучки между ног, не то, что все эти мясистые и неаккуратные, как у большинства девиц, больше похожие на кучу гребаных мясных нарезок из гастронома, с губами, висящими подобно гребням петухов, нет, сэр, такую письку, как у Джуди Энн надо повесить где-нибудь в музее, босс, вся обрамленная мягкими светло-каштановыми волосами, такими же красивыми, как волосы на голове ребенка, а сама дырка имела этот сочный нежно-розовый цвет, босс, вот какой она была! Так что я не стал тратить время впустую, а уткнулся в нее мордой и начал жадно жевать ее коврик, да, и она стонет, и охает, и выгибает бедра, зарывая пальцы в мои волосы, и - бля-а-а - на вкус она просто превосходна, шеф, именно такой вкус, едрён-батон, и должен быть у телки, соленый, с женским ароматом, и к тому времени мой член настолько затвердел, что я чуть было не выпустил мощную струю на гребаный пол. Клянусь, это была лучшая киска, к которой я только прикладывался, да, сэр.