Страница 16 из 23
Анекдот только для умных, для тех, кто догадывается, что на самом деле имелось в виду.
Анатабель начала смеяться. Сначала тихо, стараясь контролировать смех, потом расслабилась, и захохотала от души. Я тоже не удержалась. Мы смеялись вдвоем как сумасшедшие.
– Лануф, – пролепетала Анатабель писклявым голоском, и мы одновременно прыснули со смеху. Затем, смахивая слезы, она продолжила: – Я больше блох ненавижу клыс. Они такие… – она развела руками, не в силах удержаться от смеха, – облешлые… ха… ха…ха… на них никогда не бывает блох!
Кажется, она имела в виду голых крыс со светящимися ушами – результат лабораторных экспериментов.
Ответить ей у меня язык не поворачивался, я лишь кивала головой на манер игрушки – болванчика, и смеялась до слез, размышляя, зачем я так много съела Нейзы?
– У меня такой голос… – удивилась Анатабель, продолжая хохотать. Затем попросила: – Скаши, и ты шо-нибудь.
–Щей-щаз, – пропищала я, и не удержалась, захохотала.
Своим смехом, мы почти сотрясали стены отсека. Терпеть такое Антич была не в силах.
– Прекратите! – вне себя от гнева прокричала она.
И мы прекратили ровно на пару секунд. Этого времени нам хватило, чтобы удивленно переглянуться между собой, решив, что смешнее приказа мы еще в своей жизни не слышали, и захохотать пуще прежнего.
Антич вскочила и размашистой походкой направилась к нам.
– Вы что спятили?
От мысли, что она сейчас вынет из-под полы халата меч, и поотрубает нам головы, я едва не задохнулась от смеха. Фантазерам и особо чувствительным людям надо запретить есть плоды Нейзы. Это до добра тех, кто их не ел, не доводит. Чужой смех отчего-то раздражает.
Отрубать нам головы Антич не стала. А то уж я представила, как эти головы катаются по полу от смеха. Антич быстро поняла, в чем причина нашего неудержимого смеха.
– Уга-щай- зя, – предложила я ей пакетик Нейзы.
– Смех пое- зен для здо-овя, – детским голоском молвила Анатабель.
– Идиотки!
Антич вырвала пакетик из моей руки, и отшвырнула его подальше от себя. Затем схватила корзинку с продуктами, стоящую около меня на полу, и под аккомпанемент нашего несмолкаемого смеха, вынесла ее в коридор.
Затем вернулась с твердым намерением избавить Анатабель от ее корзинки. Подружка обалдела от такой наглости. Позволить ограбить себя средь бела дня? Ну уж нет!
Прежде, чем Антич успела сцепить на корзинке пальцы с острыми, окрашенными в черный цвет ногтями, Анатабель вскочила и рванула ее к себе.
– Хватит жрать всякую гадость! – заорала на нее Антич. Свои руки она все-таки успела сцепить на корзинке.
– Она мо-я- я, – запищала Анатабель. – Не от – там! Ла-нуф, по-мо-ги!
Началась сцена: тянем, потянем, а отнять не можем. Это была настоящая борьба. Ни Антич, ни Анатабель сдавать позиций не собирались. Анатабель даже смеяться перестала. А я, глядя на них, страдала от колик в животе. Нет, так смеяться нельзя!
– Отдай! – выкрикнула яростно Антич. И внезапно освободив одну руку, с силой толкнула Анатабель в плечо. Подружка рухнула в кресло, но рук не отцепила. От неожиданного нападения, она преисполнилась гнева, резко вскочила, толкнув корзинку в противника. Все содержимое корзинки разлетелось по сторонам. Антич ударилась спиной о стол и стала пропускать удары Анатабель, которые последовали сразу же после яростного толчка.
Анатабель вошла в азарт. Она так страстно молотила кулаками по голове несчастной, что та, упав на пол, вскоре перестала сопротивляться.
– Так, тебе, так! – пискнула Анатабель, остановившись передохнуть. – Эй, – она хихикнула, – хватит пъетвоятся…
Анатабель тряхнула ее за плечо, и удивленно отошла в сторону. Антич сползла на пол.
– Лануф, хи… хи… Она уме – ла? Да? – подружка зашлась в смехе.
– Не сме-ши, – проговорила я, сгибаясь от колик.
– Она не шевелися… Посмой-ти…
Я поднялась с кресла и, согнувшись пополам, приблизилась к неподвижной Антич. В согнутом состоянии было легче дотронуться до нее, а затем перевернуть лицом вверх. Та не подавала признаков жизни. Я расплылась в улыбке, подняв глаза на хихикающую подружку.
– Ну, що? – поинтересовалась она.
– Нокаут! Поздяв- ляю!..
– Пъявда? Я ее убила?
– Нет, ско-о ошухается.
– Явай, симем ТЕДД и свяшем ее.
– Явай!
И мы, смеясь, приступили к раздеванию Антич.
– А щем мы ее свяшем?
– Не зняю…
– А вдуг она ощнется? – Анатабель как раз закончила расстегивать пуговицы халата. На Антич было надето короткое черное платье и длинные сапоги.
– Стукем по оолове! – предложила я.
– Чуй, я пейвая! У меня уше и опыт ещ.
Хихикая и толкаясь, мы приподняли Антич и сняли халат.
– Она такая тяшолая… – заметила я.
Еще под халатом мы обнаружили два «Универса» связку атомных гранат. Отложив халат и оружие в сторону, мы, сидя перед неподвижным противником на корточках, задумались, что делать дальше.
– Нещем свяшать, – улыбаясь, сказала Анатабель, – явай, маску симем!
– Явай!
– Токо не я, – Анатабель встала и попятилась.
– Хо-ошо, я симу.
Вздохнув, я последний раз хихикнула, и коснулась маски. Ее поверхность была теплой. Осторожно с замиранием сердца я отыскала запирающее устройство, и, обнаружив его в области уха, щелкнула им. Крепление ослабло, и маска приподнялась над лицом. Я подхватила ее и сдвинула на лоб.
–Що это? – испугалась я и отпрянула в сторону.
На месте лица был белый череп с черными глазницами. Анатабель подошла ближе и ахнула.
– Мейт-вес! Это как… поимать?
Я пожала плечами, заметив:
– Но смой-ти, она же дышит?
– Нушно исбавися от нее! Ско-ее!
– Как?
И тут мы заметили, как в недрах черепа возник яркий алый блеск. Искра. Она разрасталась с каждой секундой, словно внутри вспыхнул маленький костер. Я, вспомнив, что смотреть на мертвецов мне нельзя, быстро вернула маску на место.
– Ско-ее, тащим ее в стоо-вую! Оттуда она не сбешит.
Дрожащими руками Анатабель схватила тело за ноги, а я за руки, и мы понесли Антич прочь из отсека. От пережитого шока у меня ноги подкашивались, я нервничала, и пару раз была причиной падения тела. Но с перепугу мы дотащили ее до столовой очень быстро. Лишь заперев дверь на кодовый замок, мы, облегченно вздохнув, засмеялись.
– Она покойниса, – не верила Анатабель. – Как ше я ее?..
– Тебе повешло…
– Не веися… Это ушас!
Вернуться в отсек у нас не было сил. Мы уселись посреди коридора, обмахивая лица руками. Пот с нас так и лился ручьем. При этом мы не могли спокойно смотреть друг на друга. Смех разбирал. Вот мы и смеялись, пока неожиданно стук в дверь не заставил нас замолчать.
– Эй, откройте немедленно! Я вам говорю! – гневно крикнула Антич, и забила по двери ногами.
Тут уж мы резво вскочили и дали такого стрекоча, что спринтеры подавились бы слюной от зависти. В отсек Анатабель буквально влетела, а я, споткнувшись о корзинку, выставленную Антич в коридор, грохнулась на пол, и пока кувыркалась, слышала угрозы несущиеся нам вслед.
– Я вас убью! Выпустите меня, мерзавки! Стервы! Я вас достану!!!
Под оглушительный яростный стук ее сапог по обшивке двери, я на четвереньках вползла в отсек управления. Анатабель с трудом дождалась, когда последняя моя конечность покинет коридор, и тут же стала закрывать дверь на всевозможные запоры.
А после этого мы смеялись. Мы так смеялись. Нет, чтобы я еще раз взяла в руки пакетик Нейзы. Лучше сразу в сумасшедший дом!
Немного успокоившись, Анатабель подошла к монитору. Прошлась пальцами по клавишам.
– Утихоми-илась, – облегченно проговорила она. – Она веть не смошет выйти?
Я подняла с пола халат и воинственно потрясла оружием.
– Пущ попъебует! Ее ждет го-ячий пием!
Я встала за спиной Анатабель, с любопытством заглянув в монитор.
Антич ходила по комнате разъяренная как тигрица. Но напрасно она стучала по стенам, и посылала в наш адрес проклятия. Без ТЕДДа пройти сквозь стены ей было не под силу.