Страница 30 из 31
Вот что такое любовь. Если твоя девушка несчастна, то и твоё сердце болит. Если ей хорошо, то бабочки в животе. Если хочет провести с тобой жизнь, голова кружится. Но, в конце концов - это боль.
Эмили
Я старалась держаться изо всех сил, но они покидали меня, не оставляя шанса на какие-либо действия. Земля уходила из под ног.
- Эмили, я должен рассказать тебе правду. Мой отец обанкротил компанию твоего отца. Всё это время я помогал ему, обманывая тебя. Думаю, ты догадалась, что это была лишь месть за тот контракт, который достался твоей семье. Мой отец чересчур злопамятный и не мог так всё оставить, поэтому разрушил вас. - я отрицательно закивала головой, жадно хватая кислород. - Эмили, очнись, я не люблю тебя. Я лишь использовал твоё доверие и влюбил тебя в себя. - Ник попытался усмехнуться, но у него это плохо получилось.
А я?
А что я... Моё подсознание не принимало эту информацию и напрочь откидывало ее из головы. Тело обдало жаром, как только до меня дошёл смысл его слов. Надежды мигом рухнули. Рот сам по себе приоткрылся. Я была обездвижена.
Оцепенение.
Краски отношений начали блекнуть. Я судорожно перебирала моменты, вспоминая, когда это могло произойти. В ответ на эти размышления у меня возникло чувство гнева и вины в разных пропорциях. Внутри что - то скользнуло вниз, сердце учащенно забилось, ладони мигом вспотели. Я мучительно сглотнула. Его слова ударили меня под дых. Холод пробрал до костей. Только воспоминания, а сила всё та же. И всё как тогда. Чувство резкой душащей боли пронизывает мою душу, убивая меня изнутри. Я стала живым мертвецом, хладнокровным, способным лишь на существование. Хотелось раствориться в крике, исчезнуть, оставаясь лишь в памяти.
А в голове лишь единственный вопрос: «Почему?»
Ник
Жизнь не поддается анализу, не терпит планов, не дает второго шанса. Дни нельзя делить на праздничные и будничные. События не нужно разделять на важные и обычные. Иногда маленькая мелочь может стать причиной больших изменений. И всё, что в конечном итоге осталось, - это ее взгляд, проницательный и честный, по-осеннему спокойный и вдумчивый, несколько усталый. Взгляд, который проникал в тебя насквозь, смотрел так, как всматриваются в морскую даль, как вглядываются в глаза того, кто обидел, пытаясь достучаться или найти ответ. Казалось, этот взгляд говорил обо всем: о томной боли мышц, напоминающие древние раны, о комплексах и страхах, вызванных прежде детскими травмами, о любимой обуви, которая натирает пяты, и совести, которая давно уже не мучает. О зимних простудах и весенних неврозах, об осени, которую так ждала, потому что тогда настроение приземленно-чувственное, о фотографиях и письмах, через которые вновь переживает что-то родное и добросовестно близко. Говорила даже о том, о чём говорить не подходит, что обычно умалчивают или открывают только близким, но и том, когда молчать нет сил: о необратимости счёта дней и потери, которые среди них растворились, о несбывшихся пророческих снов и то, что давно уже никакие не снятся; о том, что больше ни во что не верит, что последний удар был смертельным, а она почему-то проснулась живой; об эмоциональных зависимостях и физических потребностях; об осенней меланхолии и необходимости в безлимитном доступе к его прикосновений. Потому что она смотрела так, словно давала понять: всё, что было раньше, - на самом деле не было или, как минимум, не имело значения, не более того, которое ты себе тогда определил. Она смотрела так, словно говорила: ты догадываешься, что случайности - это всегда результат неучтенных закономерностей; ты же понимаешь, что это всё просто неконтролируемые эмоции, за которые потом обязательно придется платить; ты же знаешь, что потом останется только головная боль и сухие строки, в лучшем случае - сухое вино и обратный билет.
Мистер Волкер
- Пока ты работал за границей над таможнями рынками, я подделал ваши продажи, получая инвестиции ото всюду, председатель «MCgroup» это заметил и забрал свои инвестиции от вас, мы не хотели, чтобы вы об этом узнали, поэтому избавились от вас.
Я подскочил со стула, тяжело дыша, во мне кипела злость.
Чёрт.
От переизбытка эмоций я замахнулся и скинул гарниры со стола. Грохот раздался по всей кухне, и я увидел ухмылку этого ублюдка. Я взял бокал, который еще остался стоять в руку, крепко сжал его в своей руке и громко стукнул по столу. Он разбился на мелкие осколки, который вмиг полетели на пол. Моя жена и девушка вскрикнули от испуга.
Я никак не мог прийти в себя и принять эту чёртову реальность. Протер лоб от напряжения и почувствовал, как что-то липкое стекает по руке. Кровь. Я готов был кричать, метать и, в конце концов рыдать. Я оттолкнул стол ногой, от чего тот со скрипом отлетел. Подбежав к Кевину, я ухватил его за воротник.
- Да как ты посмел?! - оскалив зубы, вскрикнул я, прикладываясь со всей силы кулаком по его лицу.
Эмили
- Прощай. - всё что смогла выдавить из себя я.
Медленно развернулась и начала просто идти. Я не знала куда. Я не знала, что теперь мне делать и как быть. Покалывание в глазах заставило закусить губу до боли, стараясь заглушить крик и слезы, которые не нужно было уже останавливать.
Почувствовала его взгляд на своей спине.
Воспоминания огромной волной боли окатили меня, от чего я громко всхлипнула и прикрыла рот рукой, стараясь не заплакать во всю. Я еле перебирала ногами, тело ослабло, и было лишено той энергии и силы, которая была с ним. Как ты мог?
Я вышла на пустынную дорогу, где было тихо и темно. Запрокинув голову, наконец, дала волю эмоциям. Я закричала и закрыла уши руками. Пыталась перекричать тишину, которая давила на меня всем своим существом. Упав на колени, схватилась за шею. Было тяжело дышать, лёгкие как будто стали недоступны. Слезы душили меня, и я схватилась за волосы, дабы заглушить боль в сердце.
Эпилог
Nilu — are you with me (slowed)
В этой жизни у меня было всё: деньги, близкие друзья, популярность, девушки, и моментами счастье. Казалось, что я жил полноценной жизнью, пока не встретил ее. Я начал сомневаться в своих решениях, с того момента, когда она появилась в моей жизни.
Так ведь не бывает, да?
Я хмуро поглядывал через окно самолёта и размышлял о том, что меня ждёт далеко за океанами.
Буду ли я еще так счастлив, как был с ней? И правильно ли я поступил?
Спустя три месяца.
Воспоминания терзали душу, слишком мучительно и больно. Только прикрывая глаза, сразу видел ее силуэт. Сквозь сны слышал ее тихий и нежный голос. Глотать слёзы недоумения и обиды становилось всё сложнее с каждым днём.
Она была особенной. Она умела жить и радоваться, любить и заботиться о ком-то. Всегда спрашивала, сыт, тепло одет. Любила играть волосами и засыпать под нежное сопение на ушко. Боялась ночного холода и сырости, поэтому с ранними сумерками приглашала под теплое одеяло. Она учила меня запоминать сны и никогда не покупать там обувь, чтобы, проснувшись, никуда не спешить. Всегда говорила, что нужно, чтобы всё было в порядке: рабочий стол, любимые вещи и книги, гардероб, мысли. Пить зеленый чай, а не кофе, дышать только покоем, а выдыхать теплотой души. Она оставила в памяти лишь слабые следы, которые кажутся такими далекими, как будто и не из этой жизни. Её прохладную, нежную шею, которую он так любил целовать и гладить кончиками пальцев. Тёплое дыхание в ее ладонь и то, как она смешно и раздражительно фыркала, стоило ему неудачно спошлить. Она выделяла его среди прочих, пыталась навязать свои порядки, подчинить своему ритму жизни.