Страница 1 из 20
КИМ СТЕНЛИ РОБИНСОН
"Дикий берег"
"Калифорнийская трилогия - 1"
(Перевод Е. Доброхотова-Майкова, 1997)
На далеком горизонте проплывают иногда черные военные корабли, да волны выносят порой мертвые тела на берег округа Ориндж - вот и все признаки того, что в мире есть что-то, кроме разрухи, пустошей, банд, живущих грабежом могил. Некогда цветущий край стал диким берегом. Но даже здесь прошлое дарит надежду...
Предисловие
"Во взгляде Кима Стенли Робинсона - холодный блеск, как у заядлого ковбоя-дуэлянта. Оппоненты от такого взгляда нервничают и чувствуют себя неуютно". Так описал автора "Калифорнийской трилогии" в одной из своих критических статей Майкл Суэнвик - его идеологический противник и тоже фантаст не из последних. А один из издателей в запале бросил, что Робинсон на самом деле - блистательный писатель-реалист, который и сам не понимает, что фантастика для него - лишь трамплин к лучшим его вещам.
Так кто же этот автор, один из виднейших представителей "гуманистической волны" в фантастике 80-х и 90-х?
Дебютный роман Робинсона - "Дикий берег" - вышел в свет в 1984 году, открыв серию "Асе Specials". Однако литературная карьера писателя началась задолго до этого - в 1975-м, когда свет увидел первый его рассказ. Любовь и прекрасное знание жанра помогли ему выбрать и тему для докторской диссертации - филологическое исследование романов Филипа Дика.
Первая же книга "Калифорнийской трилогии" вывела писателя в ряды выдающихся современных фантастов. "Дикий берег" номинировался на высшие премии научной фантастики - "Хьюго" и "Небьюлу" - вместе с классическим уже "Нейромантом" Гибсона. Пожалуй, нельзя было найти критика, не выступившего с хвалебной рецензией на этот роман. Строго говоря, этого успеха следовало ожидать - годом раньше повесть Робинсона "Черный воздух" удостоилась "Всемирной премии фэнтези". Но началом его звездного взлета по праву считается "Дикий берег".
А между тем в романе ничего особенного не происходит. Робинсон скрупулезно, детально описывает недалекое будущее отдельно взятого округа Ориндж (входящего ныне в состав мегаполиса Лос-Анджелес; знаменитый Диснейленд тоже находится на территории округа). Не самое приятное будущее - на курортном островке Санта-Каталина, куда нынешние лос-анджелесцы выезжают отдохнуть, разместилась военная база, кажется, китайская, волны регулярно выносят на берег косоглазых покойников, где-то далеко идет война, а округ Ориндж продолжает полупасторальное существование в полной изоляции от варварского мира. Где-то мы это уже видели... Нет. Не это.
Американские (и не только) фантасты очень любят описывать возрождение цивилизации после глобальной катастрофы. Робинсон ехидно порывает с этой традицией, подменяя ее другой - традицией приключенческого романа. Даже начинается "Дикий берег" почти пародийно - мальчишки на спор ищут сокровища в древних могилах. А возрождение... возрождения нет. Жители округа Ориндж с тоской вспоминают ушедшие времена мирового господства, но неспособны сделать хоть что-то для его восстановления.
И еще одно отличает "Дикий берег" от его литературных предшественников - стиль. Фантастика 80-х поставила перед собой почти невыполнимую цель догнать и перегнать "большую" литературу по красоте, богатству, изяществу языка. И Робинсон сделал невозможное.А за "Диким берегом" последовало "Золотое побережье" (1988). И снова автор переносит нас в округ Ориндж, но уже в другом будущем. Снова группа юных персонажей, явных аналогов героев "Дикого берега", пытается найти свое место в угрожающе-безразличном мире: мире тотальной урбанизации, мнимой свободы, перенаселения и экологической катастрофы. Мастерство писателя заставляет нас поверить и в эту антиутопию.
И двумя годами позже, в 1990-м, увидела свет завершающая книга трилогии - "На кромке океана". Если первые две книги представляют собой антиутопии, то третья - почти утопия, экологический рай, где люди научились ценить то, что дарит им природа, и беречь то, чего недостает в ее дарах. В Южной Калифорнии это вода - и вокруг распределения живительной влаги крутятся разговоры жителей округа Ориндж и речи политиков. Робинсон рисует отнюдь не благостный мир. Главный герой терпит провал в борьбе за сохранение еще одного клочка дикой природы. Но даже это поражение не снижает оптимистического пафоса романа.
Ким Стенли Робинсон написал не слишком много. Кроме "Калифорнийской трилогии", из-под его пера вышли трилогия о терраформировании Марса "Красный Марс" (1993), "Зеленый Марс" (1994), "Голубой Марс" (1997), отдельные романы: "Айсхендж" (1984), "Память белизны" (1985) и "Побег из Катманду" (1989), и рассказы, многие из которых удостоены высших премий НФ. Но и одной "Калифорнийской трилогии" было бы достаточно, чтобы имя этого писателя навсегда осталось в анналах научной фантастики.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
САН-ОНОФРЕ
Глава 1
- Мы же не ворье кладбищенское, - объяснил Николен. - Только выкопаем гроб и снимем с крышки серебро. Открывать не будем, тихо-мирно зароем обратно. Чего тут плохого? Так и так эти серебряные ручки зазря пропадают под землей.
Все пятеро задумались. Садящееся солнце заливало нашу долину янтарным светом, тени от куч плавника на широком песчаном пляже дотягивались до валунов у подножия обрыва, на котором мы сидели. Каждое переплетение отполированных морем коряг могло оказаться могильным холмиком. Я представил, как разгребаю грязь и что нахожу внизу...
Габби Мендес бросил камешком в пролетавшую чайку.
- Ну и чем это лучше кладбищенских воров? - спросил он Николена.
- Кладбищенский вор оскверняет само тело. - Николен подмигнул мне. В подобных делах мы всегда действуем на пару. - А мы ничего такого не будем. Искать запонки или пряжки, снимать кольца или там золотые зубы рвать - нет!
Кристин Мариани икнула.
Мы сидели на скале над устьем реки: Стив Николен и Габби, Кристин и Мандо Коста, Дел Симпсон и я - старые друзья, выросли вместе, здесь, над обрывом, собирались почти каждый вечер, спорили, говорили, строили воздушные замки - впрочем, воздушные замки - это по нашей с Николеном части. Под нами, у первой излучины реки, сушились перевернутые рыбачьи лодки. Приятно было сидеть на теплом песке с друзьями, глядеть, как играет солнце на гребнях волн, и знать, что дневная работа закончена. Меня слегка клонило в сон. Габби снова кинул камешком в чаек, но птицы, не обращая внимания, опустились возле лодок и затеяли ссору из-за рыбьих голов.