Прятки среди огней

Вышло гораздо круче, чем я ожидал. Отскок вырос на полсекунды – а в бою, где порой все решают считанные мгновенья, это не мало. Кроме того на пять минут сократилась продолжительность отката Дара. Увы, как и ожидалось, изрядно подрос расход маны за активацию Дары второй ступени – вместо семнадцати аж тридцать шесть. Но совершенно неожиданным и, безусловно, приятным бонусом стало достижение предела неуловимости в Ловкости, с поощрительной доп. ячейкой в инвентаре. Теперь все мои показатели преодолели рубеж в сто пятьдесят очков, и из новичка я превратился в крайне опасного игрока.

– Рихтовщик, чего скалишься-то? – толкнула в бок спутница, возвращая с небес на землю.

– Ниче я не скалюсь, – проворчал в ответ.

Мы подошли к маскирующему вход земляному холму в зарослях кустарника и стали его обходить.

– Я ж видела. Лыба на лице расцвела, будто гору жемчуга увидел.

– Да анекдот, просто, смешной вспомнил.

– Рихтовщик, кого ты лечишь! Ты ж не знаешь ни одного анекдота!.. Колись, ведь плюшка какая-то от Системы прилетела?

Млять! Она действительно знает меня, как облупленного. Что в общем-то не удивительно, учитывая, что бывшая наставница месяц мысли мои читала.

Делиться новыми достижениями с подружкой категорически не хотелось – она ведь о своих мне ничего не рассказывала, каждый раз сводя мои попытки разузнать что-нибудь о ней в шутку. И, сбегая от допроса, я первым нырнул в открывшуюся в кустах полуметровую земляную нору.

Несколько энергичных толчков локтями от узких стен, и я нащупал впереди верхнюю ступень ведущей в непроницаемый мрак лестницы.

На этот раз спуск прошел аккуратно и обошелся без падения. Привычно двинувшись на ощупь вдоль стены, я быстро набрел на стол с факелами, запалил один зажигалкой и осветил узкий подземный коридор, выводящий в первую пещеру лабиринта.

– Ого! Жесть какая! – донесся с верхотуры лестницы голос Слезы. – И как ты так лихо в эту дыру протиснулся?! Я меньше в два раза – и чуть не застряла!

– Эй, тише там! – шикнул на подругу. – У слепунов уши, как локаторы. Сейчас сбегутся на твои крики.

– Так нам того и надо, – фыркнула Слеза, полностью выбираясь из норы на ступени и начиная спуск. – Пускай сбегаются, а мы здесь, на выходе, засядем и почикаем их в узком коридорчике.

Оказавшись внизу рядом со мной, она все же послушалась и перешла на шепот:

– Рихтовщик, у меня Дар есть, тварей подманивающий – называется «Лакомый кусочек». Могу раз в сорок пять минут активировать. Он длится две с половиной минуты и цепляет всех тварей в радиусе ста метров. Все попавшие под воздействие Дара твари агрятся только на меня. Ты можешь спокойно выходить наперехват и валить их пачками, тебя во время действия Дара твари даже не заметят. Могу прямо сейчас активировать.

Пока Слеза говорила, я передал ей зажженный факел, привязал к ремню рюкзака запасной на смену, и запалил еще один – чтоб у каждого из нас, хотя бы вначале подземной Одиссеи, в руках было по горящему факелу.

– Пока не нужно, – возразил подруге. – Только бестолку ману сожжешь. У выхода на поверхность тварей обычно рыскает мало. В предыдущий раз в первой пещере меня вообще никто не тронул. Предлагаю, сперва забраться поглубже в пещеры Лабиринта. С имеющейся у меня картой Лабиринта сделать это будет не сложно. Там осмотримся, подыщем для тебя надежное укрытие. И уже тогда активируешь свой Дар.

– Да к тому времени он бы у меня уже заново откатился… Ладно, не хочешь, как хочешь. Как говорится, была бы честь предложена… Веди, давай, Сусанин с картой.

Мы зашагали вдоль стены, освещая дорогу факелами.

Как и обещал, я подвесил внизу на периферии зрения карту лабиринта, и секунд на двадцать невольно на ней залип, ошарашенный вдруг появившейся разноцветной числовой разметки. Из-за обилия зеленых, желтых и оранжевых чисел, обильно разбросанных по всему ее периметру, карта уже не казалось такой безлико-серой, какой запомнилась мне два дня назад. Увеличив масштаб на отдельных участках карты, и сопоставив числа с серым изображением подземных пустот, я разобрался, что зеленые числа обозначали на карте сами пещеры, желтые – длинные обходные тоннели соединяющие дальние, не имеющие общих стен пещеры, а оранжевые – прямые переходы между соседними, смежными пещерами. И исходя из максимальных значений увиденных чисел, выяснил, что подземный лабиринт состоял из тридцати восьми пещер, соединенных сто девятнадцатью обходными тоннелями и девяносто тремя прямыми смежными переходами.

Пещера, граничащая с выходом на поверхность, вдоль края которой сейчас на карте двигался мой красный кружок, обозначалась на карте далеко не единицей, а числом девятнадцать. Из нее в разных направлениях расходилось восемь тоннелей и шесть переходов. Для быстрого продвижения в середину лабиринта – в Пятую пещеру, самую центральную из доступных с одного перехода, – я выбрал Сорок Шестой тоннель.

Нужный тоннель располагался практически в противоположном конце пещеры. Добираясь до него, предстояло пройти мимо шести боковых ходов в стене, четыре из которых уводили в другие тоннели, в пещеры поближе Пятой, и два – смежными переходами вели в пещеру по соседству.

Первые четыре арки боковых ходов мы миновали спокойно. А из пятой на нас набросилась небольшая стая низкоуровневых слепунов.

Всего восемь тварей, уровнем не выше двенадцатого. Для двух игроков двадцать седьмого и четырнадцатого уровней, казалось бы, ерунда, а не противник. Но против нас сыграл элемент неожиданности. В итоге, сходу метким ударом ботинка и отмашкой факела, мне удалось оглушить только пару, еще одного слепуна Слеза прикончила метким броском сорванного с пояса ножа. Остальные дорвались до наших тел и повисли на конечностях, раздирая одежду и царапая кожу.

Разумеется, все равно шансов на победу у пятерки шустриков не было. Я б один передушил всех пятерых всего за минуту, а вдвоем со Слезой мы б управились еще быстрей. Но твари уже безбожно драли наш камуфляж, и пока бы мы их кончали, они б превратили нашу одежду в лохмотья. А бродить по подземелью голяком – это то еще удовольствие. Поэтому, решив в корне пресечь безобразие, я буркнул под нос фразу-активатор:

– Отскок.

Моргнул. И вместе со спутницей оказался за пару шагов до роковой арки в стене.

– К стене! – скомандовал Слезе, одновременно перекидывая из правой в левую факел, и извлекая из инвентаря Шпору.

Бывалая охотница без раздумий четко выполнила команду: отпрыгнула мне за спину и прижалась к стене.

Я же шагнул вперед направляя вращающийся диск Шпоры аккурат в то место за поворотом, откуда через мгновенье показалась башка первого слепуна. Показалась, и отлетела с веером кровавых брызг, начисто срезанная острыми шипами. Та же участь настигла набегающего следом слепуна номер два. Дальше из-за поворота вывалилось сразу трое тварей. Первому в тройке Шпора стандартно снесла башку, следующему обкорнала загривок и рубанула хребтину. Третий почти прорвался, но обрушавшийся на макушку факел упокоил «счастливчика» в шаге от моих ног. Последняя тройка тварей, ошеломленная стремительным истреблением остальной стаи, попыталась развернуться и удрать. Но скакнув вдогонку, я рубанул Шпорой, как косой, срубая тварям задние ноги и хвосты. Добить изуродованных слепунов обратным движением Шпоры было делом техники.

Весь мой бой с тварями продлился не дольше трех секунд. За моей спиной Слеза даже толком не успела ничего разглядеть, не то что поучаствовать в схватке. Для нее стычка с тварями выглядела примерно так: она отскочила к стене, я подорвался к арке бокового хода впереди, тут же раздался сочный треск перерубаемых костей, передо мной во все стороны полетели отрубленные бошки и конечности, потом я прыгнул вперед, пару раз махнул рукой, и все затихло.

– Вообще-то, мы спустились сюда, чтобы меня прокачивать, – пеняла мне потом подруга, вместе со мой потроша споровики мертвых слепунов. – Ты, часом, не забыл?

– Ну, мы же в отряде, – проворчал я в ответ. – Значит, и тебе опыт за их убийство прилетит.