Страница 20 из 28
– А ты отдай, – с гримасой ненависти, негромко протянула дочь Атонаха. – Тебя мне всё равно не хватит. А столько крепких мужских рук… поверь, это принесет мне истинное удовольствие.
Пальцы на шее Рикки сжались сильнее, но быстро разжались, переместившись на щеку и грубо оттолкнув ее в бок. Хоть султан и не позволил себе ударить, однако это почему-то взбесило девушку не меньше пощечины.
Он уже подходил к выходу, когда Риккарда кинула ему в спину:
– У тебя нет чести, Белый!
Дамаск обернулся.
– Что ты сказала?
Страх был настолько сильным, что кровь от лица девушки отхлынула, однако неведомые демоны заставляли ее открывать рот и произносить всё больше и больше опасных для жизни слов.
– Атонах мой отец, это правда! Но моя мать – Роза. Где бы ты был, если бы не она? Роза приютила тебя и твоих друзей, когда вы нуждались в этом больше всего. Она дала вам еду, кров и убежище, несмотря на смертельную для себя опасность. И чем ты ей отплатил?
– Замолчи, – негромко попытался султан остановить поток слов.
– Подлостью! – осмелев, перекрикнула его Риккарда, почувствовав смятение султана. – Ты украл ее единственную и любимую дочь. Она страдает, а Атонаху плевать! Ты считаешь, что у нас прекрасные отношения? Что я зову его папочка, а он каждое утро целует меня в лоб? Тогда ты еще больший дурак, чем я! Он исчез год назад. И чхать он хотел на меня и на маму. Считаешь, что мстишь Атонаху? Тогда спешу тебя огорчить, он знает, что меня похитили, и знает, кто именно это сделал. Атонах не страдает, он смеется над твоими жалкими потугами! Атонах – король Дна! Ему неведомо чувство любви и привязанности. А ты жалок, Белый. Жалок и бесчестен, потому что приносишь страдания женщине, которая когда-то отнеслась к тебе с добром. И мучаешь меня, вообще неповинную во всей этой истории.
Произнеся смертельно опасные речи, Рикка громко выдохнула и гордо расправила плечи, в ожидании последующих действий султана. Но он лишь молча развернулся и вышел, заперев за собой камеру.
Когда шаги затихли, Риккарда осознала, что не дышит. Первый вдох был прерывист и вызвал тихую истерику. Девушка безмолвно рыдала, плюхнувшись на пол. Она баюкала свою жалость к себе и ненависть ко всем в этом султанате. Но до конца упиться своим горем ей не дали.
Дверь в камеру вновь открыли и вошли два карбера. Риккарда вскочила, вся заледенев, но отнюдь не от холода. Неужели султан всё-таки решил исполнить угрозу и отдать ее стражникам? С двумя мужчинами ей не справится, но просто так она не сдастся.
– Пошли прочь! Не приближайтесь ко мне, псы! – завизжала Рикка, начав размахивать руками и ногами.
Один из карберов любезным взмахом руки указал на девушку.
– Держи ее, Шор. Приказ султана необходимо исполнить, – на геллийском произнес он.
Тот, которого звали Шором, тяжко вздохнул, пробормотав что-то на эссорском. Шкаф два на два метра двинулся на Риккарду. Маленькие черные глазки утонули в густых нахмуренных бровях карбера, а длинные усы скрыли выражение его губ. Так что Рикка никак не могла определить с какими эмоциями подходит к ней мужчина, и можно ли вообще с ним как-то договориться.
– Не трогай меня! Убирайтесь вон! – орала как потерпевшая дочь Атонаха.
Она попыталась убежать, но Шор без труда ее перехватил и, подняв над полом, прижал к себе спиной. Неистово Риккарда начала пинать ногами всё, до чего могла дотянуться. Шор мужественно терпел, пока второй карбер быстрыми движениями щелкал ножницами и отрезал прядь волос.
И тут до Рикки дошло, что никто насиловать ее не собирается. Как только дело было сделано, карбер с силой отшвырнул девушку от себя.
– Каршер пруга! – сказал, словно плюнул, Шор на эссорском.
Обычно Риккарда издевательски комментировала всё, что происходило в ее камере, ведь гости были крайне редки в этой обители. Сейчас же она молча забилась в угол и наблюдала за действиями карберов. Мужчины дружно подошли к ее гнилой кровати, скинули рваный тюфяк и унесли единственный предмет мебели.
– Ты и тюфяка не заслуживаешь, ведьма, – напоследок, с отвращением на лице произнес карбер, пока запирал дверь. – Надеюсь, ты скоро помрешь здесь.
Впервые в жизни Рикка ничего не ответила. Дождавшись, когда стражник уйдет, она поднялась на ноги и, подойдя к своей тонкой подстилке, бессильно рухнула.
– Скоты… – горько заплакав, тихо прошептала рыжая, отворачиваясь к стене.
Два дня ничего примечательного не происходило. Не считая стражников, которые сделали жизнь Рикки еще хуже, мстя за покушение на мага Триады. Еда, которая была итак гаже некуда, стала просто несъедобной, плюс еще ее приносили ледяной. Так что Риккарда и, правда, начала думать, что скоро протянет здесь ноги.
– Оркус всемогущий! Какая вонища! – как гром среди ясного неба, раздался женский голос, где-то в начале коридора. – Я прошу прощения…
Хлопнула дверь. Рикка пришла к выводу, что неизвестная девушка выбежала из подвала. Заинтригованная, она села на тюфяке, с надеждой ожидая, когда гостья пройдет мимо ее камеры.
Дверь вновь скрипнула.
– У-фуф… аж дурно… – уже более смиренно отфыркнулся всё тот же голос. Легкий нервный смешок, после которого девушка насмешливо добавила: – У вас тут пытка прямо с порога начинается.
– А как ты хотела? Это же тюрьма. Так везде, – ответил знакомый баритон султана, так что сердце Рикки взволнованно перевернулось.
Вскочив на ноги, она быстро отряхнула юбку и постаралась прибрать свои грязные рыжие волосы.
– Я была в тюрьмах. Но такую вонь встречаю впервые. Сколько человек здесь сидит?
Дамаск негромко посмеялся.
– Девять.
– Девять? Девять? – удивленно воскликнула девушка. – Ты уверен, что не ошибся на пару десятков?
Он прошел мимо камеры, даже не глянув. Рикка увидела улыбку на его губах. Ее задело, во-первых, то, что султан даже головы не повернул в ее сторону, во-вторых, что улыбался, а она этого еще ни разу не видела, и, в-третьих, вел какую-то пигалицу. Испытывая нечто очень похожее на ревность, Риккарда подбежала к решетке.
– Куда же ты, милый султан? Разве ты забыл, где находится моя камера? Ты кого-то привел? Это что девушка? Мне уже стоит ревновать, любовь моя? – плохо соображая, что несет, Рикка всеми силами пыталась привлечь к себе внимание.
Маленькая фигурка, закутанная в голубой плащ, остановилась напротив нее. Тонкие ручки стянули капюшон и Рикка охнула.
– Карда-аш… – протянула она, отшатнувшись от решетки, а после вновь к ней жадно приникла, желая оказаться поближе к этому чуду.
Забыв о Дамаске напрочь, она изумленно разглядывала лицо прекрасного создания. На нее смотрели внимательные, умные глаза необыкновенного изумрудно-сапфирового цвета. И это была девушка! С такими глазами! Однако не только это заставило Рикку открыть рот. Волосы девушки отливали светлым золотом, переливаясь белыми бликами от парящего рядом жемчужного светового пульсара. Риккарда никогда особо никому не завидовала, но сие чувство всё же присутствовало в ее жизни. Эта девушка обладала поистине волшебной красотой, словно неведомое сказочное дитя. И, казалось бы, чисто по-женски, Рикка должна бы была изойти завистливым ядом. Но она лишь восхищенно любовалась, даже не подозревая, что подобные люди существуют на Эве.
Кто она? Сестра Дамаска? Ведь он тоже необычный в своей внешности.
Девушка же в свою очередь тоже с интересом разглядывала Риккарду. Без отвращения и брезгливости, но с непониманием и сочувствием.
– Идем, Эни, – спешно обнимая девушку за плечи, султан увел ее от камеры Рикки, метнув грозный взгляд на пленницу. – Не на нее тебе нужно смотреть.
Риккарда заворожено провожала взглядом тюремную гостью. Прежде чем завернуть за угол, Эни обернулась на заключенную.
– Кто это, Дамаск? – шепотом спросила девушка, но Рикка ее услышала.
– Не забивай голову, Эни, – безразлично ответил султан, а затем более живо добавил: – Мы пришли. Посмотри на него и скажи мне, это квихельм?