Страница 7 из 19
– Сделали хоть что-то полезное для тебя лично? – В складках ткани мелькнул ехидный глаз.
Я стушевалась.
– Ну… Для меня, может, и нет…
– Для твоей матери? Для кого-то из знакомых? Для города? Может, в масштабах государства от них есть какой-то прок, кроме того, что они живут за счёт менее достойных работяг вроде тебя?
– Ну… Стать дочерью Жрицы – честь!
– Да-да, молодец, процитировала мамочкины наставления. А своей головой думать пыталась?
Я замерла посреди комнаты, не зная, за что схватиться, чтобы хоть как-то защитить себя от этого мерзкого тёмного типа. Нет, всё не так, как он говорит! Он лишь выворачивает истину наизнанку! С самого рождения мама, учителя и ора[5] Камила говорили, что дочери Жрицы – достойные девушки, что на них держится всё наше общество, что именно их нужно благодарить за то, что каждый день встают солнце и луна, но… А что, если это не так? Что, если демоны, тот же Рок, вовсе не так страшны, как учат книги? Что, если они не испаряются, едва услышав имя Лунной жрицы, не жрут младенцев, не совращают невинных дев и не требуют принесения в жертву котиков? Вениамин потёрся о ногу, успокаивая: последнего он точно не допустит.
– Что, солнышко, дошло? – Демон улёгся поверх незастеленной кровати и поманил кота. Веня с готовностью вытянулся рядом. – Вам вдалбливают, что нужно хранить себя для служения Лунной жрице, лишь по одной причине: чтобы до замужества по ночам не бегали к мужикам.
– Демоны – плохие, а Лунная жрица и её дочери – хорошие, – упрямо и убеждённо повторила я.
– А ведьмы?
– И ведьмы тоже зло. Это женщины недостойные, падшие…
– Самокритично, – цокнул языком Рок.
Я кивнула, с жаром продолжая:
– Да. И я такая. Я сама виновата в сложившейся ситуации и призвала демона, понимая, что рискую бессмертной ларой. Ведьмам дорога лишь в Подземье…
– Ну или в жёны правителю.
– Что?!
– Что? – Рок вдоволь насладился паузой. – Ты правда считаешь, что женщины с такой силой, как у тебя, станут сидеть ровно на своих прекрасных ягодицах и продолжат торговать, например, в лавке травницы?
– Мне нравится наша лавка…
– Бесспорно. Но подумай, Триста, будь у тебя возможность помочь бездомному, ты бы это сделала?
– Конечно!
– А если бы ты могла накормить всех бездомных города?
– Да!
– А будь у тебя власть, достаточная, чтобы накормить всех голодных в стране? Чтобы вылечить бедняков, которым не хватает монет на услуги лекаря, чтобы остановить войну, в конце концов?
Почему-то ноги перестали держать. Я села прямо на пол, не отводя взгляда от демона, вещавшего с уверенностью короля.
– Ни у кого не должно быть такой власти. – Я замотала головой, надеясь избавить её от столь заманчивых идей.
– Но она есть. – Рок выпутался из постельного белья, на коленях подполз ко мне, схватил за руки. – Эта власть есть у таких же женщин, как ты. Ты – одна из тех, кто может изменить всё. Королева – такая же ведьма, она лишь подписала пожизненный договор. Так чем ты хуже? Чем ты хуже дочерей Лунной жрицы, если они целыми днями молятся своей глухой богине, а вы спасаете этот мир?
Его глаза горели настоящим пламенем Подземья: тёмным, жарким, завораживающим, затягивающим… Я почти верила, что Рок не сказал ни единого лживого слова. Но разве бывает так хорошо? Разве можно заплатить одной-единственной ларой за счастье целой страны?
– Научи меня.
Демон прижал мою ладонь к сухим горячим губам:
– Тебе понравится, кири.
И обучение действительно шло. День за днём, раз за разом, страница за страницей. Я учила, запоминала, чертила непонятные руны, наизусть цитировала описание идеальных пассов и… неизменно не получала ничего.
Сегодня я не отрывалась от книги даже за ужином: осталась какая-то пара глав, которые бумажная упрямица никак не желала раскрывать, требуя присыпать сахаром корешок, чтобы перелистнуть страницу.
Мама смотрела на нас, поджимая губы. Книга ей претила: родительница брезгливо отодвигала локтем, когда та лежала на столе без присмотра. Причём неприязнь к фолианту мама демонстрировала и без повода, нарочно раздражая меня.
– Убери эту пакость из-за стола! – Она отодвинула сахарницу от завидущих тонких лапок, которые учебник успел отрастить как раз с целью оккупации посуды.
– Она мне нужна. – Пришлось пожертвовать собственной чашкой приторного чая, чтобы временно компенсировать тягу фолианта к десертам.
– Не перекармливай, – предупредил Рок, с наслаждением откусывая от лепёшки, – слипнется. Буквально.
В ответ книга высунула край закладки, словно дразнилась языком. Демон ответил тем же.
Сверяясь с текстом и больше похожей на каракулю схемой движения, я повела ладонью, приманивая сахарницу обратно. Сила внутри чуть всколыхнулась, заставив крышку вздрогнуть и едва-едва приподняться. Мама тут же прихлопнула её пятернёй и заслонила, как любимое чадо. Я, уже увереннее, повторила движение – мама не сдавалась. Вместе с раздражением и злостью на родительницу внутри росло что-то ещё. Тёмное, жаждущее, чтобы его наконец разбудили, дали выйти из берегов. Ещё немного, самая капелька, и у меня получится… Сахарница треснула посередине: то ли я переусердствовала с заклинанием, то ли мама – с объятиями.
– Тьфу, бестолочь! – в сердцах бросила матушка. – Нет бы чем умным занялась! – Судя по указующему персту, под умным подразумевалось мытьё посуды. Желательно очень тщательное и вручную.
– Это очень тонкое заклятье, кири Брид, – пожал плечами Рок. – Если ваша дочурка займётся им сейчас, то протрёт до дыр не только тарелки, но и половицы. Передайте, пожалуйста, ещё одну лепёшку!
– Он мне в принципе не очень нравится, – фарфоровые осколки никак не хотели сметаться со стола, цепляясь и царапая поверхность, – но котом хоть терпимо: жрёт меньше, – пояснила матушка.
Демон равнодушно передёрнул плечами, мол, дело ваше, и сам подложил еды в и без того полную тарелку.
– Мне тоже, – со вздохом признала я, отрываясь от мельтешащих в глазах строк. – Потому что меньше болтает.
– Мяу! – с достоинством ответил Рок, пододвигая к себе и мою тарелку тоже, и закинул лепёшку в рот сразу целиком.
– В таком случае посуду может помыть фамильяр, – я мстительно опустошила его тарелку и добавила: – Вручную!
– Не может. – Демон, чавкая, замотал головой. – Там же вода! Демоны боятся воды!
Я потёрла ладони и припомнила:
– Глава сорок третья, «Нравы, обычаи и слабости исчадий Мрачного Подземья». Вода шла сразу после имени Лунной жрицы и перед огурцами. Ты посмеялся над всеми тремя пунктами, а потом съел салат.
– С огурцом? – недоверчиво уточнил Рок.
– С огурцом, – кивнула я.
– Странно. – Он крепко задумался, ощупал зубы языком и со страдальческим видом отправился мыть посуду. – Вообще-то, я их терпеть не могу.
Мама требовательно сузила глаза. Кажется, я совершила ужасную ошибку: между страждущей разговора женщиной и уборкой умудрилась выбрать большее зло. А ведь так удачно удавалось избегать общения с ней наедине! То соседка сунет любопытный нос проверить, правда ли у нас завёлся демон и стоит ли продолжать пакостить, или это отныне чревато для здоровья; то Рок вставит колкое замечание, сводя на нет всю серьёзность беседы; то я удеру раньше, чем она начнёт причитать. Но на этот раз мама вцепилась мёртвой хваткой:
– Девонька моя, ты уверена в том, что делаешь?
– Не понимаю, о чём ты, мама. – Я спряталась за фолиант, но тот, видимо, надеясь поучаствовать в маленьком скандале, захлопнулся без моей помощи, выпустил маленькие ножки по углам и отполз к краю стола. Да ещё и отрастил огромное ухо посередине обложки, чтобы не пропустить ничего интересного.
– Прекрасно понимаешь, Триста. Глупышкой ты никогда не была.
– Разве? – Я скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. – Когда связалась с Антуаном, я вела себя как редкостная идиотка. Ты первая мне об этом сообщила, когда… – Я тяжело выдохнула, но закончила ровно: – Когда он соблазнил и вышвырнул меня.
5
Ора – старшая служительница Лунной жрицы, хозяйка обители и наставница достойных юных дев (прим. авт.).