Девочки не плачут

Я не понимала, что Павел ведет свою игру. Я верила ему и чувствовала свою вину. Постоянно. Даже за то, что не могу забеременеть. На этот мой проступок он указывал часто, рассказывая про своих знакомых и их жен. Он постоянно мне про кого-то рассказывал, кто гораздо лучше меня. Кто может родить.

Поначалу я старалась все как-то исправить.

Мою плохо посуду? Пожалуйста – перемываю. Вещи не на местах? Я все делаю так, как он скажет, – перекладываю одежду с полки на полку, переглаживаю рубашки, крахмалю полотенца. Нет, не безропотно. Поначалу пытаюсь ему объяснить. Оправдаться. Но это только подзадоривает его. Он только распаляется и ищет недостатки еще тщательнее. Во всем. Их тьма. Он находит кучу проблем и обязательно задевает за больное. Я не могу ему родить. Я понимаю – лучше молчать. Для меня лучше. И я молчу.

Он бывает нежным. Бывает хорошим. Он ласкает меня. И это примиряет с действительностью. В такие минуты я еще больше ищу причины в себе. Я убеждаюсь в своей неполноценности, глупости, идиотстве. Я действительно неважная хозяйка. Он ведь прав – и мясо недосолила, и суп жидковат, и родить ему не могу.

Так мы живем еще около полугода. Я учусь терпеть его придирки безропотно. А он становится еще более привередливым.

Однажды нас приглашают в гости. Это очень радостное событие для меня. Потому что после свадьбы я совсем перестала общаться со своими подругами. Все время была при муже. И как-то незаметно растеряла почти всех. Поначалу мы встречались, перезванивались. А потом я все время была занята семьей, мужем. Он не любил, когда к нам приходят гости, не терпел мой треп по телефону. Поэтому и звонки, и встречи постепенно сошли на нет.

Павел говорил:

– Ну разве это подруги? Они же должны понять, что у тебя муж, семья. Тебе некогда. Какие могут быть обиды? Они просто завидуют. Вот и не общаются с тобой, не могут вынести твоего счастья.

И я с ним соглашалась. И правда, ведь дружба – это когда тебя понимают. Павел меня понимал. А они все чего-то требовали. Встреч, разговоров. А мне было некогда. Я была занята семьей.

Когда нас пригласили в гости, я была счастлива. Подумала, что наконец-то смогу развеяться. Перевести дух. Быт поглотил меня с головой, и я стала рабой кухни и швабры. Хотелось вдохнуть воздуха, покутить, посидеть в ресторане, потанцевать. Почувствовать себя красивой. Взгляды ловить мужские, женские. Смеяться.

Я выбирала платье, обновила косметику, накрасилась, накрутила кудри. Как он любит – красивой волной. Достала шпильки из коробки. Но пришел муж с работы и сказал мне резко:

– Ты никуда не идешь.

– В смысле? – я, правда, думала, что он шутит.

Но он продолжил:

– В прямом. Ты никуда не идешь. Посмотри на себя. Ты же жирная. Тебе будет стыдно.

Я посмотрела на себя в зеркало и увидела все свои уродские складки. Платье показалось ужасным, ноги – бочкообразными, отекшими. Мне стало противно. Я в надежде глянула на мужа и спросила с отчаянием:

– А ты пойдешь?

– Ну конечно. Я не могу не пойти. Димка же мой начальник. А ты дома сиди. Нечего позориться. Вот приведешь себя в порядок, тогда и сходим. Обещаю. Обязательно сходим, но не сегодня.

Он говорил еще какие-то слова. Трепал меня за щеку. А я смотрела на себя в зеркало и хотелось выть. На меня смотрела не женщина, а толстая, неухоженная туша. Бесформенное тело, ноги, заплывшие жиром. Мне было 24 года. А выглядела я как тетка. Даже с прической, в платье, на каблуках я была безобразной. Тогда я подумала, что муж опять прав. Павел во всем прав. И я не захотела позориться и его позорить. Я осталась дома.

Мне бы уже тогда забить в набат. Или хотя бы сесть и подумать о том, что происходит с моей жизнью. Куда я качусь и зачем? Почему так слушаю и слушаюсь мужа?

Но я действительно считала, что он прав. И подтверждение его словам я находила каждый день. В зеркале. Я и правда поправилась.

Теперь я не просто была плохой хозяйкой. Я была еще и уродиной. Толстухой. Он щипал меня за попу, шлепал по ляжкам и комментировал свои действия. Он говорил мне, что я разъелась, как туша, что похожа на корову. Вроде с улыбкой говорил, но гадко. А я терпела. Пыталась худеть. В целом-то мой вес не был критичным. Я набрала не больше десяти килограмм. Но в попытках их сбросить я загоняла себя еще больше. Морально я была в ловушке.

А Паша, как ни в чем не бывало, таскал домой торты, пирожные. Я готовила много. Очень много для двоих. Он любил все свежее. Вчерашнее никогда не ел. Но к еде относился экономно. И почему-то я решила, что обязана все доедать. И ведь доедала! Как свинья из кадки, ела все, что оставалось в холодильнике, пока мой муж с улыбкой ел свежеприготовленные блюда. Он говорил: «Ты что, хочешь все выбросить? Нет-нет, мне так тяжело достаются деньги. Я работаю сутками не для того, чтобы мы выбрасывали еду». И я опять слушала его и думала, что муж прав. Он работает, он добытчик, а я сижу дома, я ничего не зарабатываю, только ем.

Где-то в глубине души была обида на него. Все равно я понимала, что то, что стало с нашими отношениями, – неправильно. Я винила в этом себя и то, что не могу родить. Думала, что Павел именно от этого такой стал. Просто не выдерживает ожидания. Мне хотелось с кем-то поделиться своими чувствами. Я любила мужа и очень не любила себя. Но все, что я слышала от родни и оставшихся подруг, совсем меня не поддерживало. «Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Конечно, запустила себя. Ты ведь размера на два стала больше. И почему женщины, как только выходят замуж, превращаются в клуш? Муж красавец, а ты?» или «Не пьет, не бьет – радуйся».

Подруги подтверждали слова Павла. Да, дело только во мне, а он идеальный. И мне надо на него молиться, а не жаловаться всем подряд.

Я настраивала себя на бесконечную радость. Ведь мне и правда очень повезло. Сижу дома. Муж содержит, балует. Да, критикует. Но ведь не смертельно?

Я продолжала бегать по врачам. Естественно тем, к которым меня направлял Павел. По знакомствам. У него было очень много знакомых везде, в отличие от меня. Меня исследовали и так, и так, назначали все новые и новые лекарства. И я безропотно их пила. Назначали анализы – и я их сдавала. Без промедления. Охота за ребенком была в самом разгаре, мне казалось, что как только я его получу, ребенка, моя жизнь сразу наладится. Павел опять будет меня любить.

Я решила проявить самостоятельность и нашла какое-то светило медицины, от которого все уходили с беременными животами. Я ничего не сказала мужу, знала, что он будет против. Он вообще в медицину «с улицы» не верил. Только по протекции. Но я рискнула и записалась к новому врачу.

Он меня осмотрел, почитал заключения и назначил УЗИ и анализы.

А потом огорошил: как я могу забеременеть, если пью противозачаточные?

Я даже засмеялась ему в лицо от неожиданности и подумала о том, как же прав мой муж. Кругом одни шарлатаны.

Тогда врач показал мне анализы и сказал, что моя репродуктивная функция подавлена. Спросил удивленно, какие таблетки я пью. Я назвала ему препараты. И он опять удивился – противозачаточных лекарств в списке не было.

Врач пожал плечами и порекомендовал поговорить с мужем, сверить упаковки лекарственных препаратов и их описание. Уточнил, что противозачаточные пьются в одно и то же время без пропусков. Циклом. Раньше надо было делать перерыв семь дней, чтобы начались месячные, а сейчас есть формы с таблетками-пустышками.

Я не поверила ему. Но засомневалась. А вдруг, и правда, мне что-то такое прописали, напутали? Хотя я сама покупала лекарства в аптеке.

Павлу я ничего не сказала. Впервые в жизни у меня появился от него секрет.

Дома я еще раз проверила все таблетки, но это не принесло никакого результата. Я пила витамины и добавки – никаких гормональных средств.

Не сразу, но я задумалась о наших вечерних чаепитиях с мужем. Несмотря на мои попытки худеть, он настаивал на этой семейной традиции. А я не сопротивлялась. Мы пили чай и разговаривали. Он ел пирожные, я в последние месяцы не ела ничего, чтобы похудеть. Всегда примерно в одно и то же время.