Страница 109 из 111
- Господи Иисусе!
- Извини, это оста... остаточная похоть. Ты и впрямь сказала, что плюнешь на мою могилу?
- Плюну, если ты и дальше будешь подставляться под чужие ножи.
Вебстер тихонько хмыкнул:
- Могила... Это нынче не в моде. В крематорий, а потом - в стену, и все дела. Чтобы получить персональную могилу, сегодня нужно быть либо очень богатым, либо очень набожным, а я - ни то, ни другое. И все равно, мне было приятно слышать твой голос. - Он закрыл глаза. - Ну ладно, идите. Я устал.
- Давай спи.
Вебстер и так почти уже спал. Когда они вышли в коридор, Рорк похлопал Еву по руке и сказал:
- Он поправится.
- Да, - откликнулась Ева, - поправится. А знаешь, по-моему, он был рад, что ты тоже приехал его проведать. - Она провела ладонью по волосам. - В крематорий, а потом в стену... Что за дурак! Но в принципе он прав: традиционные могилы нынче не в моде. Если только... О нет! - Она резко обернулась к Рорку. - Какая же я дура! Он сказал: "Богатым или набожным". Теперь я знаю, куда отправился Клуни, знаю, где закончится эта история. Поехали скорее!
Ева бросилась бежать по коридору.
- Могила его сына? - спросил Рорк, озабоченно топоча рядом.
- Да, да... - Ева хлопала по карманам в поисках сотового телефона. Где же эта чертова штука? Люди, которые держат у себя в гостиных религиозные статуи, наверняка хоронят своих родственников в могилах и ставят на них кресты.
Они вошли в кабину лифта, и Рорк протянул жене свой мобильный телефон.
- На, возьми мой, - сказал он, - и вызови подмогу.
- Нет, подкрепление вызывать рано. Сначала я должна его найти, убедиться в том, что права. Его сына звали Тад. Тадеуш Клуни.
- Да, я помню. Кладбище "Санлайт Мемориал" в Нью-Рошели, третий участок.
- Недалеко от его дома. В этом есть свой смысл... - Ева быстрым шагом пересекла вестибюль и вышла на автомобильную стоянку, одновременно нажимая кнопки на панели телефона. - Пибоди? Слушай внимательно!
- Да, лейтенант!
- Просыпайся, одевайся и будь готова к срочному вызову. - Ева забралась в машину. - Возьмешь полицейский автомобиль с шофером. Я иду по следу Клуни. Если я не ошиблась - перезвоню, и ты должна будешь срочно приехать в то место, которое я укажу.
- Куда? Куда вы направляетесь?
- К мертвецам! - сказала Ева и отключилась. - Гони скорее, - обратилась она к Рорку. - Он, возможно, уже узнал про Рикера.
- Пристегнись, - посоветовал Рорк и вдавил педаль акселератора в пол.
* * *
По пологим зеленым холмам протянулись длинные ряды надгробий из белого или светло-серого камня. Некоторые из них были освещены солнцем, другие укрывались в тени редких деревьев. Глядя на строгие очертания крестов и могильных плит, Ева удивлялась тому, как некоторые люди могут испытывать здесь умиротворение - перед этим мрачным напоминанием об их собственной бренности.
И все же сюда, видимо, приходили, и приходили часто. Несмотря на то что в последние годы все меньшее число людей были готовы лечь в землю - хотя бы потому, что не могли позволить себе приобрести кладбищенский участок, многие могилы были украшены свежими цветами. Символ жизни, принесенный в дар смерти.
- Куда идти?
Рорк вынул из кармана заблаговременно приобретенную схему кладбища, сверился с ней и указал влево:
- Туда, на то возвышение.
Они бок о бок пошли между рядами надгробий.
- Между прочим, - вспомнила Ева, - мы с тобой первый раз встретились как раз на кладбище. Жутковатое знакомство.
- Стоп! - Рорк положил руку ей на плечо. - Вон он. У тебя все-таки потрясающая интуиция!
Ева остановилась и посмотрела на мужчину, который сидел на аккуратно подстриженном газоне у могилы, усыпанной цветами, метрах в пятнадцати от них. Надгробье представляло собой простой крест, высеченный из белого камня.
- Останься здесь, - велела она Рорку.
- Нет.
Ева молча вытащила из кобуры пистолет и протянула его мужу.
- Я верю, что у тебя хватит выдержки использовать это лишь в самом крайнем случае, если иного выбора не будет. А ты доверься мне и позволь мне выполнить мою работу. Я хочу попытаться поговорить с ним - пожалуйста, предоставь мне такую возможность. Ты - мне, я - тебе.
- Ладно.
- Спасибо. Позвони Пибоди, объясни, куда ей приехать. Она понадобится мне здесь.
Тихо ступая по мягкой траве, Ева направилась к сидевшему возле могилы человеку. Он был полицейским и сразу почувствовал ее приближение - она поняла это по тому, как едва заметно шевельнулась его спина. Но Ева решила, что это даже к лучшему: ей не хотелось его пугать.
- Сержант...
- Да, лейтенант, - откликнулся Клуни, даже не посмотрев на Еву. Его взгляд был неотрывно прикован к могильной плите. - Хочу сказать вам, что я вооружен, но не желаю причинять вам вреда.
- Спасибо за предупреждение. Я тоже вооружена и тоже не хочу причинить вам вреда. Мне нужно поговорить с вами, сержант. Могу я присесть рядом?
Только тут он посмотрел на нее. Глаза его были сухими, но Ева поняла, что он недавно плакал: на его щеках все еще сохранились дорожки от высохших слез. В руке его, лежавшей на коленях, был зажат пистолет точно такой же модели, как у нее.
- Вы пришли, чтобы забрать меня, но я не намерен идти с вами.
- Можно мне сесть?
- Конечно, садитесь. Хорошо здесь, правда? Потому мы и выбрали именно это местечко. Только вот ведь как получается, я всегда думал, что именно Тад будет тут сидеть, а мы с его матерью будем лежать под этой плитой, и он будет с нами разговаривать. А вышло наоборот. Он был у меня единственным светом в окошке.
Ева уселась по другую сторону от могилы:
- Я читала его послужной список. Он был хорошим полицейским.
- Да, хорошим. Я им гордился. Он себя вел с таким достоинством, будто был рожден для этой работы. А может, так оно и было... Я всегда им гордился - с того самого мгновения, когда взял его на руки в роддоме, а он пищал и морщился. Я тогда подумал: такой крохотный узелок, а в нем - целая жизнь! - Свободной рукой сержант погладил траву, что росла над его сыном. У вас ведь пока нет детей, лейтенант?
- Нет.
- Тогда позвольте мне сказать вам одну вещь. Как бы сильно вы кого-нибудь ни любили, какой бы огромный запас любви ни находился внутри вас, она многократно усиливается, когда у вас появляется ребенок. Это не понять до тех пор, пока не почувствуешь на себе. И это не меняется по мере того, как ребенок растет, превращаясь в мужчину или женщину. Точнее, это чувство растет вместе с вашим ребенком. Здесь, под этим камнем, должен лежать я, а не мой мальчик. Мой Тад...