Страница 40 из 67
— Давай, дружище, ты же гений. Покажи им всем!
Готтфрид подошел к зеркалу, расчесал волосы, поправил пробор. Одернул китель и манжеты рубашки. Выпрямился, расправил плечи. Затянул галстук. В очередной раз рассмотрел бланш — тот расцвел сине-фиолетовым. Готтфрид набрал в грудь побольше воздуха, вытер руки носовым платком и решительно направился к выходу из кабинета.
========== Глава 13 ==========
Готтфрид и Алоиз шли на партсобрание. Готтфрид ощущал, как с плеч его свалилась если не вся гора, то немалая ее часть: Алоиз все-таки был чертовски прав. Команда в почти полном составе восприняла его вчерашнюю речь о надеждах, возлагаемых на них начальством, с небывалым рвением, а сегодня с самого утра все, кроме Айзенбаума, охотно подписали обновленные должностные инструкции — Готтфрид пообещал окончательно доработать их к началу следующей недели. Сам Айзенбаум выглядел совершенно взбешенным, но держался в рамках приличий. Зато Агнета вела себя странно: она то принималась за работу с остервенением, то впадала в какое-то подобие ступора, точно была где-то далеко. Отто, вывалив язык, корпел над учебной литературой; остальные тоже были заняты делом.
Готтфрид, входя в конферец-зал, почувствовал, что ему наплевать — разнесут за драку, так разнесут. Хвалить его пока было не за что, так что он с совершенно спокойным сердцем уселся поближе к проходу и приготовился честно пропустить мимо ушей все, что собирался наговорить им с кафедры политрук Хоффнер.
Многоголосая толпа вмиг притихла, как только Хоффнер вошел — будто кто-то выключил звук у работающего с помехами радио. Готтфрид совершенно некстати подумал, что вчера со всеми этими перипетиями вовсе забыл позвонить Адлеру, а ведь тот обещал сделать анализы срочно! Решив, что после партсобрания или выловит Адлера в коридоре, или позвонит ему, он погрузился в думы о схеме пушки — у него уже была пара вариантов, но пока совсем схематичных. Из размышлений его выдернул Алоиз, пребольно пихнув локтем в бок, когда громоподобный голос Хоффнера объявил его фамилию.
— Дуй туда, быстро! Он уже второй раз тебя назвал!
Готтфрид встал и пошел к сцене. Он понятия не имел, что о нем сейчас скажут во всеуслышание, но по дороге поймал взгляд Айзенбаума. В нем читалась такая неприкрытая злость, что Готтфрид решил, что, по всей видимости, его на сей раз похвалят.
И не ошибся. Хоффнер, натянув на лицо слащавую улыбку, принялся разоряться в микрофон:
— Товарищи! На эти подмостки поднимается небезызвестный вам арбайтсляйтер Готтфрид Веберн! На прошлой неделе Готтфрид Веберн получил от Партии мотивирующую взбучку, мы, товарищи, протянули ему руку помощи, не дав погрязнуть в пороках, свойственных даже лучшим из людей. И что же? Теперь пришел черед прокричать “ура” и похвалить Готтфрида Веберна за потрясающую работу, за перевыполнение плана, блестящую работу со своей командой! Тот факт, что Готтфрид Веберн умеет смотреть на проблематику своей работы широко и внедрять инновационных подход, может вскоре привести Арийскую Империю к новым открытиям!
Готтфрид стоял и не знал, радоваться или печалиться. Даже тут проклятый Хоффнер не упустил момента ткнуть его в прошлые прегрешения. А теперь вся толпа лицезрела его бандитскую физиономию.
Толпа же, к его удивлению, разразилась аплодисментами и громкими криками “ура”. Не хлопали только Айзенбаум и Штайнбреннер. Последний и вовсе побагровел, по челюсти катались желваки. Готтфрид даже в какой-то момент понадеялся, что Штайнбреннера все-таки вызовут в ругательном блоке и устроят ему хорошую взбучку за драку. Поэтому когда чествование “великолепного ученого и блестящего руководителя” подошло к концу и Готтфрид вернулся на свое место, он принялся вслушиваться, не назовут ли фамилию его старого заклятого врага. Но Штайнбреннера так и не вызвали.
— Ну что, герой дня, — Алоиз пихнул его локтем. — Приятно стоять в лавровом венке?
— Не знаю, — признался Готтфрид. — Я как-то растерялся.
— Вот ты недоразумение, — беззлобно проговорил Алоиз. — Ругают — тебе привычно, а на похвалу теряешься. Ты это… Привыкай, вот что!
— Ага, — покивал Готтфрид. — Погоди, мне бы Адлера найти.
— Тут столько народу, — с сомнением отозвался Алоиз. — Может, ты потом к нему сходишь? Или позвонишь.
— Наверное, ты прав. Пошли, что ли?
В лаборатории их ждал огромный сюрприз. Перед дверями стояли двое: Хайльвиг Келлер, дородная двухметровая баба с остриженными на мужской манер волосами, и совсем молоденькая девушка, точно полная ее противоположность — с большими ясными голубыми глазами, едва закрывающими уши светлыми локонами и нежным румянцем на круглых щечках. Она при виде них смущенно отвела глаза.
— Веберн? Берг? — прогрохотала Келлер. — Мы из Отдела Пропаганды. Уделите нам, пожалуйста, полчаса вашего времени.
Готтфрид и Алоиз переглянулись. Судя по тону Келлер, это было чем угодно, но только не просьбой.
— Мы возьмем интервью у всех членов вашей команды, — басила Келлер, сидя напротив Готтфрида в его кабинете. — Разумеется, нам не нужны никакие секретные данные. Просто в этом месяце у нас очередная рубрика об ученых. А вас нам рекомендовал Хоффнер. Он так хвалил вас на собрании.
Келлер смерила Готтфрида взглядом:
— Мне нужно ваше фото.
Девчушка, которая была рядом с ней, принялась вытаскивать из кофра фотоаппарат.
— Можно, пожалуйста, не сейчас? — робко возразил Готтфрид. — Мой вид…
— Мы можем написать какую-нибудь героическую историю! — тут же ответила Келлер. — Или расскажете правду, что и с кем вы так не поделили.
— Прошу прощения… — Готтфрид замялся.
— Ах да! Что это я! — Келлер всплеснула ручищами. — Хауптайнзацлятерин Хайльвиг Келлер, — она пожала Готтфриду руку. — А это — оберхельферин Биргит Шиллер.
Биргит робко пожала Готтфриду руку.
— Готтфрид Веберн, Алоиз Берг, — вежливо отрекомендовался Готтфрид, искоса посмотрев на Биргит — она была первым встреченным за последнее время партийным человеком ниже его по званию.
— Итак, фотографии, — Келлер села обратно и осмотрела кабинет хозяйским взором. — Мы можем снять вас за столом в профиль. А еще одну фотокарточку, в анфас, возьмем из личного дела, вы согласны?
— Как скажете, — Готтфрид пожал плечами.
— Отлично! — Келлер просияла. — Еще один важный момент, арбайтсляйтер Веберн. Напишите мне список, у кого из вашей команды стоит взять интервью в обязательном и первоочередном порядке.
— Хауптайнзацляйтерин Келлер, это лишнее, — твердо заявил Готтфрид. — Если возможно, я бы настаивал, чтобы мнения каждого члена команды вошли в это интервью. У нас нет никого, кто неважен, понимаете?
Алоиз, стоявший за спиной у Келлер, принялся показывать жесты одобрения. Биргит, судя по всему, это заметила и улыбнулась.
— У вас есть студенты, — парировала Келлер.
— И им важно знать, что они тоже нужны Империи, — покивал Готтфрид. — Хауптайнзацляйтерин Келлер, я бы настаивал…
— Разумеется, мы выполним ваши пожелания, — пробасила Келлер. — И пришлем на согласование материал. В таком случае, позволите ли вы начать опрос? Мы бы хотели побеседовать с вами дважды, в начале и в конце.
— Конечно, не вижу проблем, — Готтфрид улыбнулся. — Начнем прямо сейчас?
*
К удивлению, с первым этапом интервью и правда удалось разделаться очень быстро. После того как Келлер и ее подопечная Биргит покинули его кабинет, Готтфрид нашел телефон Адлера и набрал его номер. После четырех гудков на том конце провода раздался мужской голос.
— Добрый вечер, — поздоровался Готтфрид. — Это Готтфрид Веберн, я вчера…
— Ах, Готтфрид, — Адлер, судя по всему, улыбнулся. — Так торопились узнать, что у вас там и как, что забыли вчера позвонить, не правда ли?
— Да, заработался.
— Ничего! Сейчас, подождите, посмотрю в вашу карту. Да-да… Так… Анализы в норме. Кровь, моча в порядке, фертильность чуть выше медианы, pH спермы…
— Да-да, спасибо, но я в этом не разбираюсь. Получается, я допущен?