Страница 68 из 71
Рой запахнул полы тренча и отвел взгляд от Брэдли — тот ровно в этот момент скосил на них свой единственный глаз.
— Это было бы правильно, Хьюз, — кивнул Рой. — Но… — он замялся. — Я не смогу проделать весь этот путь в одиночку. Не смогу, понимаешь?
Хьюз прищурился, рассматривая штандарт.
— Теперь я осознал это, — подытожил Рой.
— Что-то ты сегодня больно угрюмый, — покачал головой Хьюз, пихнув друга локтем.
Рой отмахнулся и промолчал, продолжая буравить взглядом Брэдли.
— Звучит чертовски интересно, — усмехнулся Хьюз. — Знаешь… Я тоже в деле.
Рой с интересом уставился на друга.
— Я хочу посмотреть, как твои детские идеалы изменят эту страну, — Хьюз сверкнул стеклами очков. — Хочу посмотреть, как они изменят страну, созданную Кингом Брэдли, который не боится самого бога.
Они оба посмотрели на стоящего наверху Брэдли. На миг Рою почудилось, что фюрер глядел прямо ему в глаза — или даже в самое нутро.
— Увидишь, Маэс, — пообещал Рой. — Обязательно увидишь.
*
Они шли по пустыне. Солнце взошло; впервые за последние годы не было слышно непрекращающейся стрельбы и разрывов снарядов. Уцелевшие крались вперед, вздрагивая и оборачиваясь; но те, кто шел впереди — с гордо поднятой головой и расправленными плечами — постоянно подгоняли.
— Мне осточертело прятаться! Почему я должен уходить с родной земли? Бежать, точно поганый вор! — вспылил старик; в морщины его забилась пустынная пыль, но глаза горели непримиримым огнем.
— Мы не прячемся, — веско отозвался Хайрат. — Мы отступаем, перемещаемся — да назовите это как угодно! Но мы выживем во славу Ишваре!
— Точно живые псы! Утратившие достоинство… — старик шумно высморкался.
— Не время для споров! — рявкнул Хайрат. — Наверняка аместрийцы прочесывают границы и даже пустыню! Нам нужно опередить их!
— Успеть смотаться, поджав хвосты! — выплюнул старик.
— Называйте это как хотите, — осмелевшая Элай вышла на шаг вперед и с вызовом посмотрела на старика. — Мы выжили. Какой ценой мы выжили? — алые глаза увлажнились, лицо скривилось, но она продолжала буравить старика взглядом.
— Баба с детенышем, — махнул рукой тот. — Лишь бы в нору забиться, как крыса…
— Что же ты тогда сам голову под пулями не сложил? — взъярился Хайрат. — А она дело говорит.
— И долго ты нас по пустыне водить будешь, избавитель? — хмыкнул старик, но в голосе его уже не осталось прежней непримиримости; он словно растратил запал, но не решался признаться в этом даже себе.
— Сколько потребуется, — буркнул Хайрат, глядя на светлеющее небо над бескрайней выжженной твердью.
Они шли. Сбивая в кровь ноги, уничтожая запасы воды. За ними уже не гнались — должно быть, не верили, что в этом покинутом богом и людьми месте способна теплиться жизнь. Беглецы по-прежнему оборачивались, напряженно вслушивались в тишину — и не верили ей. Эхо фронта все еще гудело в их измученном войной сознании, сидело глубоко под кожей, отравляло кровь.
Элай оглядывалась назад в слепой надежде, что, быть может, за ними следует кто-то еще из беглецов.
— Не смотри назад, — Хайрат осторожно сел рядом и накрыл ее ладонь своей. — Только вперед. Ты нужна ей, — он кивнул на мирно спящую на руках Элай малышку.
Элай поджала губы и молча кивнула — в горле застрял противный ком.
— Ты нарекла ее? — Хайрат рассматривал безмятежное личико спящего младенца, на губах его блуждала легкая улыбка.
Элай подняла глаза и — снова так же молча — кивнула.
— Здесь все друг другу родня, — серьезно проговорил Хайрат. — Нас осталось мало. Разве могут дети Ишвары не протянуть руку сестре или брату в моменты невзгод?
Элай вспомнила барак. Вспомнила Наилю — та вечно пусть и лезла на рожон, но защищала и ее, и дитя от нападок: озверевших от нечеловеческих условий соплеменников, аместрийцев…
— Ее будут звать… — голос Элай сорвался, по щекам потекли слезы. — Ее будут звать, как ту, что не дала разорвать нас, точно падаль, на куски…
Хайрат огляделся — он не хотел, чтобы кто-то слышал их разговор. Элай оказалась единственной, кому удалось вырваться из аместрийского плена. Разумеется, это пришлось по нраву далеко не всем членам новоявленной большой и дружной семьи.
— Ну… Полно… — он растерялся и лишь неуклюже приобнял Элай; та уткнулась ему в плечо и едва слышно всхлипывала, стараясь не разбудить ребенка.
— Знаешь… — она покачала головой и утерла нос рукавом. — Я ведь уверена… — она замялась, набирая в грудь побольше воздуха, точно перед прыжком в воду. — Я уверена… Что Наиля — не моя дочь! — выпалила она на одном дыхании.
Хайрат резко выпрямился, не выпуская Элай из объятий. Он не вглядывался в девочку. Теперь самым главным было то, чтобы младенец оказался ишварской крови.
— Почему ты в этом уверена? — он посмотрел Элай в глаза.
— Уверена, — она упрямо мотнула головой. — Мы с Фирузом сына ждали, — Элай потупилась — Хайрату показалось, что вот-вот с пепельных ресниц сорвется вниз блестящая капля.
— Традиции, — кивнул Хайрат. — Понимаю. Вон, бабка давно говорила, что мать вместо меня дочь ждала… Может…
— Нет, Хайрат, — Элай всмотрелась в черты ребенка. — Я чувствую это, понимаешь? Мое сердце… Им там… — она запнулась, но продолжила. — Им там, должно быть, все едино было. Какая разница, где чей ребенок… Мы для них — не больше чем звери. А моего сыночка…
Она вздрогнула и только теснее прижалась, словно ища поддержки и защиты.
— Что стало с остальными? — наконец, Хайрат нашел в себе силы, чтобы задать этот вопрос.
— Они все у бога, — серьезно проговорила Элай, глядя вдаль. — Знаешь… Моя Наиля дочь или нет… Все одно — моя. Кто же еще о ней позаботится?
Маленькая Наиля заворочалась, скривилась и распахнула глазенки. “Красные”, — с облегчением выдохнул Хайрат.
На привале, убедившись, что за ним никто не следует, Хайрат отошел за пологий песчаный холм — в импровизированном укрытии, согнувшись в три погибели, сидел Исаак Макдугал, Ледяной алхимик.
— Когда они проснутся, у вас будет вода, — выдохнул Макдугал, потирая небритый подбородок. Хайрат всмотрелся в него — некогда государственный алхимик, а теперь преступник и дезертир. Постаревший на целую жизнь.
— Зачем вы следуете за нами?
— Вы умрете без воды, — покачал головой Макдугал. — Хоть чем-то я могу помочь вам…
Хайрат покивал и отвел глаза.
— А потом? — не выдержал он повисшего тяжелого молчания.
— Потом — уйду, — отрезал Макдугал. — Найдете приличное место, тогда и я своей дорогой отправлюсь.
— Куда?
— Куда нелегкая приведет, — отмахнулся он.
Хайрат сел на камень и вытянул ноги. После проделанного пути они горели, точно огнем. Множество вопросов занимало разум Хайрата — но он не решался ни о чем больше спрашивать.
— То, что ты мне дал, — Макдугал в упор посмотрел на собеседника, — останется со мной.
Хайрат пожал плечами — не в его положении было спорить. Да и потом, на кой ему эта богомерзкая стекляшка?
Макдугал хмыкнул, рассматривая Хайрата.
— Даже не возразил, — кивнул алхимик. — Правильно.
— А на кой оно мне? — огрызнулся Хайрат. — В побрякушку вставить? Ты лучше мне вот что скажи… — он прищурился. — Ваши… Довольны?
Вопреки собственным чаяниям он все же вскочил на ноги, позабыв о боли, и теперь нависал над Макдугалом, буравя алыми глазами ненавистную сизо-синюю форму.
— Почем мне-то знать? — равнодушно отозвался Макдугал — даже бровью не повел! — Ты о своем народе-то позаботься. Пока я с водой вам, так уж и быть, помогу. Но потом разойдутся наши пути-дороги.
Макдугал умолк и уставился куда-то вдаль. Хайрат, поняв, что больше ни слова не вытянет из собеседника, пошел было прочь, но в последний момент обернулся.
— Спасибо тебе.
Макдугал невесело усмехнулся, но промолчал.
Он не смотрел вслед уходившему Хайрату. Он сам толком не понимал, от чего крадется, словно ночной хищник, по пятам за этими людьми. Почему пополняет их запасы живительной влаги, зная, что почти каждый из них готов разорвать его на куски голыми руками. Но когда на поле боя он увидел то, что постижимо лишь при помощи алхимии, при помощи обращения к самой, по его мнению, темной ее части, Исаак Макдугал понял, что еще вернется в Аместрис. Найдет того — или тех! — кто подобрался к самому верху, возможно, даже к самому фюреру Кингу Брэдли. И тогда у него будет, что противопоставить отвратительным тварям — гомункулам.