Страница 39 из 111
- Нет. Мне нравятся все три.
Губы Дел изогнулись.
- Ты хочешь иметь трех женщин. Меня это почему-то не удивляет.
Я усмехнулся.
- Ты не понимаешь мужчин, баска.
- Нет, - сухо согласилась она. - Я встречала лишь несколько экземпляров, которые стоили беспокойства по их изучению.
Я игнорировал этот комплимент.
- Бывает, что мне нравится в женщине мягкость. Бывает, что аппетит Эламайн заводит меня. Иногда я думаю, что было бы неплохо завести семью. И всегда рядом со мной ты, баска - все три женщины в одном теле. И мне совсем не нужен гарем... с ним слишком много проблем, если все время бродишь по свету.
Но Дел не улыбнулась.
- А у тебя есть дети?
- Может где-то и есть. Я не давал обет безбрачия, но точно не знаю.
- А тебя это беспокоит? То, что где-то может жить твой сын или дочь, а ты не знаешь, какие они, где они...
Я застонал и повернулся на спину, почесав затылок.
- Не знаю, Дел. Я никогда об этом не задумывался.
Дел настаивала.
- Неужели никогда?
Я хмуро уставился в темноту.
- Если бы я волновался об всех детях, которых мог или не мог зачать, у меня бы больше ни на что времени не хватило.
- Но если ты умрешь, Тигр... если ты умрешь, а не останется ни сына, ни дочери, никого, кто спел бы по тебе песни...
- Песни? - я бросил на нее подозрительный взгляд. - Какие песни, баска?
Дел поплотнее обернула одеялом плечи.
- Это семейный обычай Севера, петь песни по ушедшим. Когда умирает старик или новорожденный, собирается вся родня почтить его песнями и застольем.
Я нахмурился.
- По-моему, вы на Севере слишком много поете. Поете мечам, поете покойникам... - я покачал головой и посмотрел на звезды. - Я Южанин, Дел. Никто не будет петь по мне песни.
- Пока что, - серьезно добавила она, словно эти слова все меняли.
Я улыбнулся, засмеялся и сдался.
- Пока что, - согласился я. - А теперь я могу поспать?
13
Я почувствовал это раньше, чем понял в чем дело - зуд по всему телу. От него чесались руки, ноги и голова, он заполз даже на живот. Ругаясь, я сел и отбросил одеяло.
- Тигр? - сонно прошептала Дел. Я был уже на ногах.
- Я не знаю, - сказал я. - Я просто не знаю.
И тут же все понял. Я хорошо помнил это ощущение.
Я потянулся к мечу и выхватил его из ножен.
Дел успела изучить меня достаточно, чтобы не задавать вопросы. Как и я, мгновенно проснувшись, она выскочила из-под одеяла и выхватила яватму.
Я показал на седловину между двумя невысокими холмами. Тропинка едва виднелась в темноте.
- Там, - уверенно показал я.
- Я ничего не вижу, Тигр.
- Это там. Оно идет оттуда.
Так оно и было. Я чувствовал это, оно неумолимо проползало через седловину, тянулось по тропинке, безошибочно повернуло к повозке.
- Разбуди их, - попросил я Дел, - но пусть они не выходят. Я хочу, чтобы они сидели в одном месте, а не разбежались кто куда.
Старая кобыла натужно заржала и проверила, надежна ли привязь. Я вспомнил как умчался мерин и сбежал мой гнедой.
Дел бесшумно подошла к повозке, раздвинула тканый полог и что-то негромко сказала. Я услышал задушенный вскрик Адары, потом что-то спросила Киприана, взволнованно заговорил Массоу. Я пошел вслед за Дел и встал около оглобель, приготовившись встретить гостей.
Глубоко в животе возникла дрожь. Страх был, но он отступал перед безудержным гневом. К нам приближалось что-то, что представляло собой серьезную угрозу, а я не знал, что это.
Я не видел ничего, кроме смутных силуэтов в седловине. Сразу за седловиной поднималось высокое небо, на котором блестели звезды и метались черные тени.
- Аиды... - выдавил я, - хотел бы я оказаться в пустыне.
- Они не выйдут из повозки, - Дел застыла в шаге от меня. - Что скажешь, Тигр?
- Ты чувствуешь это, баска?
- Нет. Ничего.
От этого мне стало еще хуже. Как может Дел не чувствовать это что-то, обладающее такой силой?
- Вон там, - показал я, и оно появилось.
Вернее они: четыре человека на лошадях приближались к нам по тропинке. Над седловиной обрисовались четыре силуэта всадников, черные на черном, закутанные в плащи или бурнусы. Лошади скакали бесшумно.
- Мне это не нравится, баска.
- Тигр... посмотри!
Я прищурился, как обычно делала она, и приставил ладонь ко лбу, чтобы защитить глаза, потому что внезапно вспыхнувшие огни ослепили. Они загорелись за каждым всадником на задней луке седла и на их фоне люди превратились в черные фигуры.
- Аиды, - пробормотал я с отвращением, когда все четверо обнажили мечи.
Лошади боятся огня, они от него с ума сходят, перестают соображать, но этих лошадей не пугали ни языки пламени, ни его отблески, игравшие на клинках, которые всадники держали в опасной близости от голов животных. Лошади мчались к нам в жуткой, ненормальной тишине.
Потом они перешли на рысь.
- Дел, - небрежно начал я, - по-моему самое время начать петь. Нам понадобится любое преимущество, какое мы сможем заполучить.
Дел запела, а лошади приближались, выдыхая дым из ноздрей. Мечи горели как головни.
Всадники разделились - двое поскакали вперед, двое задержались. Повозка была окружена. Мечи сияли как факелы, освещая четыре знакомых лица.
Четыре мертвых лица: этих людей мы уже убивали, но каким-то чудом они снова ожили.
Песня Дел прервалась. Дел задержала дыхание, а потом прерывисто выдохнула.
- Тигр, ты видишь?
- Я вижу, баска. Продолжай петь.
Но она не пела.
- Как это возможно?
- Конечно невозможно. Если не использовать магию, - я тяжело сглотнул. - Однажды ты убила их, Дел. Значит расправишься с ними и сейчас.
- Но я разрезала их на куски, Тигр! А эти целые.
В этом она была права. Четыре совершенно целых бандита спустились с седловины как с Северного неба. Закутанные в знакомые Южные шелка, обнажившие сверкающие Южные мечи, они что-то кричали нам, но звуков мы не слышали.
Как это возможно?
- Не обращай внимания, - мрачно посоветовал я. - Придется снова с ними разобраться.
- Локи, - выдохнула Дел. - Это их работа. Только у них хватит могущества на такое.
- Хватит могущества сшить куски в целое? - я тяжело вздохнул. - Тогда давай их снова разрубим.
- Прошлый раз они были людьми.