Страница 12 из 12
– Пожалуйста.
Джордан согнулся от смеха, а Доминик спрашивал:
– Пожалуйста что?
– Пожалуйста, перестань, – ответил я.
– О’кей.
Он отпустил меня. Я пролетел вперёд и приземлился на руки, ободранные ладони горели, и я почувствовал, как слёзы наворачиваются на глаза, но смог остановить их вовремя. Доминик сказал:
– Я выдам тебе лопату, так что ты сможешь пожаловаться своему папочке.
Он плюнул на меня, а Джордан заржал.
Я встретился с Миссис Фелл, но не рассказал ей ни о Доминике Уикли, ни о том, как я швырнул чили син карне, ни о том, что снова видел Призрак Отца, но я рассказал о том, что наш Паб разгромили, и тогда она сказала, что я должен всё это записать.
Она сказала, что если всё записать на бумаге или на компьютере, то станет легче, но она считает, что на бумаге лучше. Я спросил, почему так, и она сказала, что если пишешь ручкой, то пишешь, как бы частью себя, а ручка, как дополнительный палец. Мне это понравилось, и я сказал, что тогда чернила превращаются как бы в кровь. Тогда она сказала:
– Они же голубые, значит, ты, должно быть, королевских кровей, как Принц Уильям.
Она ещё рассказывала, что писать иногда бывает легче, чем говорить, хоть и дольше. Это проще потому, что писать можно, оставаясь наедине с собой, и можно написать о том, о чём боишься говорить или что говоришь только себе. Но если ты разговариваешь сам с собой люди думают, что ты чокнутый, а если всё записывать, люди думают, что ты умный.
Мама забрала меня из школы, потому что шёл сильный дождь. Ренука сидела на переднем сидении в своём спортивном костюме и болтала со скоростью пятьсот миль в час. Они ездили до этого в спортзал, а я сидел сзади и смотрел на капли дождя, плавающие вместе, как рыбки, по стеклу, и я молчал, ведь я оказался прав, и Дядя Алан теперь оставался у нас в свободной комнате.
Я думал, что всё это нехорошо, но у меня всё ещё оставалось больше месяца, чтобы убить его, до того как Отец будет обречён на вечные Муки.
После чая Дядя Алан уселся в кресло Отца и, проглотив свою еду, сказал:
– Знаешь, сколько прибыли ты упускаешь здесь?
Мама этого не знала, так что Дядя Алан сказал:
– Я мог бы помочь тебе его изменить, правда, я могу.
Тогда Мама спросила:
– Что ты имеешь в виду?
Дядя Алан присвистнул своим волосатым носом и сказал на выдохе:
– К примеру, все эти Настоящие Эли.
– Что с ними не так?
Дядя Алан сложил ладони, всё ещё присвистывая носом, и сказал:
– Устаревшие, убогие, невыгодные.
– Но… – сказала Мама.
Дядя Алан поднял руку и сказал:
– Я знаю всё, что ты собираешься сказать, но факты говорят сами за себя. Люди хотят лагер. Они хотят марки, которые знают, и цены, которые они могут себе позволить.
– Но…
Дядя Алан прервал её:
– Послушай. Я не Билл Гейтс, но я кое-что соображаю в том, как заработать деньжат.
– Но…
Дядя Алан продолжал:
– Голова должна руководить сердцем. Не наоборот. Последнее, чего хотел бы Брайан, так это увидеть упадок этого места.
– Да. Да. Ты так это всё поворачиваешь.
– Мам, можно я пойду в свою комнату? – спросил я.
Дядя Алан продолжал:
– Всё, чего я прошу, дать мне зелёный свет на месяц. У меня масса идей.
Я повторил:
– Мам, можно я пойду в свою комнату?
– Что, Филип?
Мой вопрос постепенно дошёл до неё, и она ответила:
– Конечно, да, можно.
Я ушёл к себе.
Позже к нам зашёл Мистер Фейрвью.
Мистер Фейрвью – друг Дяди Алана, ещё он его Партнёр по Автосервису, но он там не работает, и у него нет черноты на руках, он носит одежду, как будто из машины времени, и прилизанные волосы.
Мистер Фейрвью и Дядя Алан были давними друзьями, они вместе рыбачили с ещё одним человеком по имени Терри, которого я не знаю. Дядя Алан посмеивался над Мистером Фейрвью за его спиной, потому что Мистер Фейрвью – Святоша и всё время говорит цитатами из Библии.
Он зашёл повидать Дядю Алана, было уже семь, и я сидел у себя, и Мама зашла и сказала:
– Пойдём поздороваешься с Мистером Фейрвью.
Но на самом деле она хотела, чтобы я встретился с Лией, дочерью Мистера Фейрвью, она в восьмом классе, то есть на год старше меня, и я не был с ней знаком, хоть и видел её на собраниях, она высокая, у неё длинные каштановые волосы с рыжинкой, а ещё при улыбке кончики губ опускаются вниз, и это красиво.
Когда я спустился в кухню и заговорил с ней, Мама и Дядя Алан округлили глаза, будто мы с ней были парень с девушкой, а Мистер Фейрвью просто смотрел на меня, и лицо у него было длинное и старое, и он походил скорее на её Дедушку, а не на Папу. Мама подвела свои тонкие, как ниточки, брови и вообще Макияж был ярким. Потом я заметил большую серебристую рыбину на кухонном столе.
– Посмотри, что Мистер Фейрвью принёс нам, Филип, – сказала Мама.
Я посмотрел на рыбину и на грустную улыбку Лии.
– Ньюаркская Форель прямёхонько из Трента. Ни в одной рыбной лавке в городе такую большую не найдёте, – сказал Мистер Фейрвью.
Мистер Фейрвью выглядит так, будто он уже родился взрослым, потому что сложно представить, что его лицо когда-то было мальчишеским, и кажется, что Бог дал ему кожу не его размера, потому что у него слишком много морщин, и она свисает с его щёк, как у собаки.
Глаза мёртвой рыбины уставились на меня, и от этого мне сделалось как-то странно, и я увидел, как её рот зашевелился и произнес: «Рыбная лавка», но я закрыл глаза, зажмурился, потом открыл, и я точно знал, что это моё воображение.
рыбная
лав-
ка.
Я заговорил с Лией, и она смотрела на меня, как будто я прикольный, и тут Мама сказала:
– Филип, а почему бы тебе не показать Лии твою комнату?
– Ступай, Ягнёночек, зачем тебе сидеть тут с нами, скучными взрослыми, – сказал Мистер Фейрвью.
Так что я повёл её к себе в комнату.
– Ух ты, у тебя рыбки! – сказала она.
Она присела и стала их рассматривать, а её волосы почти касались пола, и она указала на Рыбку-Ангела и сказала:
– Какая красивая.
– Это Рыбка-Ангел, – сказал я.
– Ты угнал микроавтобус?
– Да, – ответил я и покраснел, как тот микроавтобус.
– Прикольно, – сказала она, встала и засмеялась, а потом упала на кровать, а я сел на краешек рядом.
Мы говорили и говорили, и я рассказывал о том, каким был Отец.
– Мой Отец тоже НОРМ, только слишком часто говорит о Боге, и думает, что всё знает, и ещё очень любит звук собственного голоса, – сказала она.
Я думал, что каков отец, такова и дочь, но вслух этого не сказал, а она продолжала болтать про школу и говорить, что я прикольный, в те моменты, когда я вроде ничего такого и не делал, и мне это нравилось. Вдруг, когда мы уже очень долго болтали, она спросила:
– А ты когда-нибудь целовал кого-нибудь?
– Я не знаю, – ответил я.
– Ты прикольный, – сказала она.
Потом она предложила:
– Я покажу тебе, если хочешь. Закрой глаза.
– Зачем?
– Так делают, когда целуются.
– О’кей.
И я закрыл глаза и почувствовал, как её губы прикоснулись к моим, и это было странно. Мы открывали и закрывали рты, как рыбы, а потом она отстранила меня и сказала:
– Ты слишком быстро двигаешь ртом.
Так что мы повторили. Когда я её целовал, я старался не думать об Ужасных Фактах про рот, о миллионе маленьких существ, которые там живут, и о двух пинтах слюны, которые он производит каждый день. Мои губы двигались медленнее, и я думал о Человеке-Пауке, о Питере Паркере, целующем Мэри Джейн, мне было хорошо, и я гадал, целуется ли Миссис Фелл так же, как Лия.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.