Страница 38 из 71
- Боги, - прошептала она, - что я сделала?
Она глубоко вздохнула:
- Я оставила свой дом в долине... Меня выслали из Хомейны-Мухаар... я приехала в чужую страну с человеком, которого не понимаю, а он отказался от меня так же легко, как Шейн...
Аликс стиснула кулаки, словно собиралась сразиться с демонами, завладевающими ее разумом:
- Я отдалась ему... а теперь он хочет взять себе другую! - она подняла голову и невидящим взглядом уставилась на гобелен. - Что я сделала?
Гобелен ей не ответил, не ответил и Кай. Аликс всем сердцем желала сейчас услышать его ласковый успокаивающий голос, но птица молчала. Однако в мозгу Аликс шептали другие голоса, похожие на те, что она слышала в лесу, но не Давившие на мозг с такой силой.
- Я сошла с ума, - прошептала она. Шепот не умолкал, Аликс начала различать отдельные голоса и напряженно нахмурилась, пытаясь разобрать смысл их речей. Она провела рукой по голове, словно стараясь расплести вязь голосов и шепотов, и поняла, что ее волосы снова спутались. Серебряным гребнем Дункана она начала расчесывать их, надеясь, что боль избавит ее от того, что она не могла понять.
Расчесанные волосы она заплела в косу, перевязав ее узкой полоской бархата, оторванной от платья. Шелк и бархат был изорван, но ей не было дела до платья: она хотела только Одного - вновь завоевать внимание Дункана.
Дункан вошел неслышно, в лице его не было той теплоты, к которой она успела привыкнуть, оно было напряженно-сосредоточенным.
- Ты должна сейчас пойти со мной.
- Куда?
- К Райссе.
- Кто такая Райсса? - спросила она, сознавая, что хотела получить совсем другой ответ на свой вопрос.
- Это женщина, у которой ты будешь жить, пока не настанет время предстать перед шар тэлом и Советом.
- Разве мне нельзя остаться с тобой? - мягко спросила она.
Дункан ответил не сразу - сперва, наклонившись, принялся разводить огонь в очаге:
- Нет, - наконец промолвил он. - Тебе будет лучше жить в другом месте.
Аликс закусила губу, чтобы не заплакать:
- Значит, Финн сказал правду... тебе нужна другая.
Он с хрустом сломал толстый сучок, бросил обломки в огонь и устроился на коленях у костра, сквозь дым глядя на Аликс:
- Когда я приехал за тобой в Хомейну-Мухаар, Малина была чэйсулой другого.
Я забыл о ней. Я думал только о тебе.
- Но теперь ты не можешь больше не думать о ней.
Он подвинулся к ней и взял в ладони ее лицо:
- Я не оставлю тебя.
Аликс пыталась сдержать дрожь:
- Что же ты скажешь, Дункан?
- У нас одна толмоора, Аликс. Даже если ты не чувствуешь этого, то чувствую я. Я не оставлю тебя, - он вздохнул, нахмурил лоб, - Малина будет моей чэйсулой, как я и обещал ей, когда мы были детьми, но в моей душе место тебе.
Мэйхи имеют все права в клане, их почитают... среди Чэйсули это не вызывает презрения. Я оставлю тебя рядом со мной.
Аликс схватила его за запястья и рывком отняла его руки от своего лица:
- Что же ты тогда обещал мне? Что ты говорил мне в пещере, когда я согласилась зачать от тебя, чтобы никто - даже ваш Совет - не разлучил нас?
- Аликс...
- Я не стану ничьей любовницей, Дункан... даже твоей. Я даже подумать об этом не могу... Наверно, это мое запятнанное хомейнское воспитание! - она бросила на Дункана яростный взгляд. - Думаешь, то, что я сделала, так легко для девственницы?
- Аликс...
- Нет.
Он протянул к ней руку - она отстранилась.
- Что бы ты сделала сейчас, если бы могла?
Она помрачнела, понимая, что значит этот вопрос. Дункан мог отказать ей в возможности покинуть клан, Аликс ожидала этого.
Но все же попытаться стоит...
- Я уеду назад к Кэриллону.
Лицо Дункана застыло как маска, но он не смог скрыть холодную ярость - она пылала в его желтых звериных глазах:
- Чтобы стать любовницей принца?
- Нет. Чтобы он помог мне, - Аликс разглядывала дыру на юбке, избегая взгляда Дункана. - Он поможет мне во всем, о чем бы я не попросила. Он так сказал.
- Ты не можешь уйти, малышка, - мягко сказал он. - Я понимаю тебя, но не могу позволить тебе уйти.
Она смяла рукой бархат платья:
- И каковы же причины этого запрета, вождь?
Черты лица Дункана смягчились:
- Ты ведь могла забеременеть. Аликс поняла. Она гневно прижала кулачок к животу:
- Если я забеременела от тебя, я скажу, что у ребенка нет отца и воспитаю его сама!
Дункан побледнел и, пошатываясь, словно раненый, поднялся на ноги. Он грубо схватил девушку за руку и рывком поднял на ноги, не обратив внимания на вырвавшийся у нее крик боли:
- Если ты забеременела от меня, ребенок мой!
Она стиснула зубы и прошипела:
- Разве у тебя уже нет неродившегося ребенка, Изменяющийся? Во чреве женщины, которую ты возьмешь чэйсулой!
- Если он мой, он останется со мной, как и твой ребенок, если ты родишь его!
Она побелела от боли, которую причиняла ей его жесткая хватка:
- Ты не можешь забрать ребенка у матери!
- Здесь ты живешь среди Чэйсули, - угрюмо промолвил он, - и должна подчиняться нашим законам. Если ты не останешься со мной, так тому и быть, но если ты зачала, ребенок принадлежит мне... Он - новое звено пророчества.
Аликс заговорила громче, стараясь перебороть боль:
- И ты принудишь меня к тому, что сделала когда-то моя мать... ты вынудишь меня бежать? И родить ребенка в одиночестве?
Дункан притянул Аликс к себе, но это вовсе не был нежный поцелуй влюбленного. Он заставлял ее, как прежде Финн - а она ненавидела любое принуждение.
Ей захотелось ударить его - но ее рука оказалась прижатой к его груди.
Медленно, слов но бы против воли она подняла ее и обняла Дункана за шею, притянув его к себе. Словно боль, которую он причинил ей, разбудила в ней что-то иное, и она почувствовала, как сильно он нужен ей.
- Чэйсула, - прошептал Дункан, касаясь губами ее губ.
Аликс вырвалась из его рук:
- Нет! Ты сказал, что изберешь другую... а я не буду твоей любовницей!
Его губы сжались в тонкую линию.
- Тогда ты не будешь ничьей чэйсулой. Она вскинула голову:
- Не буду.
- Ни мэйхой.
- Ни мэйхой.
Его глаза странно заблестели:
- Ты признаешь в себе кровь Чэйсули, Аликс? Ты подчиняешься нашим обычаям?