Страница 26 из 32
– Пф! – презрительно фыркнул Саймон. – Деньги – мусор.
– Но именно его-то нам и не хватает. Мне в любом случае нужно потолковать с ним по поводу прошлой ночи. Ему вдруг взбрело в голову прокатиться на машине. Кто знает – может, Гаунт тоже заметил эти вспышки. Он ведь как раз собирался в сторону мыса.
– Господи, видели бы вы, в каком состоянии он пригнал машину назад! Дорога, конечно, не идеальная, я понимаю. Но чтоб так уделать тачку! Вся в грязи, оба крыла поцарапаны. Удивительно еще, что он не сломал заднюю ось, ухнув в какую-нибудь колдобину. Горе-водила!
Дайкон решил пропустить этот выпад мимо ушей.
– А что думает доктор Акрингтон? – спросил он. – Он ведь первый его заподозрил. Может, посоветуешься с ним, прежде чем обращаться в полицию?
– Дядя Джеймс видит все иначе, чем я, – запальчиво произнес Саймон. – Мы плохо понимаем друг друга. Он обзывает меня грубияном или неандертальцем, а я считаю, что он осел и зануда.
– И все же мне кажется, что не мешало бы с ним посоветоваться.
– Он куда-то слинял.
– Но ведь завтра возвращается. Дождись его приезда, прошу тебя.
С шоссе послышался звук рожка.
– Почту привезли! – вскричал Дайкон.
– Угу, ну и что? – равнодушно хмыкнул Саймон.
Дайкон встревоженно выглянул из окна.
– Дождь опять начался.
– И что из этого?
– Ничего, ничего, – поспешно ответил Дайкон.
За почтой пошла Барбара. Дайкон увидел, как она выбежала из дома, набросив на голову макинтош, и услышал, как миссис Клэр крикнула ей вдогонку, как бы хлеб не промок. Точно! Сегодня должны были привезти хлеб, вспомнил Дайкон. Предчувствуя приближение неминуемой катастрофы, он проводил Барбару взглядом – она стремглав неслась вверх по косогору, потешно выбрасывая ноги в стороны.
Верный своему долгу Дайкон отправился к патрону и доложил о доставке почты.
Спеша за почтой, Барбара была готова петь от счастья. Теплые и невесомые, как туманная дымка, капли дождя нежно ласкали ее лицо. Пряный аромат влажной земли позволял хоть ненадолго забыть о тяжелом запахе серы, а легкий бриз доносил из-за гор свежее дыхание океана. День был такой чудесный, что она даже забыла на время о грядущих невзгодах. Ничто в это утро не могло омрачить ее настроения.
Коробка из Окленда лежала под почтовым ящиком, наполовину скрытая высокой травой и батонами. В первое мгновение Барбара решила, что ее оставили по ошибке, затем подумала, что посылка, видимо, адресована Гаунту или Дайкону Беллу, и вдруг прочла свое имя! В ее мозгу лихорадочно замелькали самые невероятные предположения. Незнакомая тетя Винни прислала очередную кучу тряпья, никому не нужных обносков. Да, наверняка. Но что это? Сверкающий ярлык, яркие краски, новозеландские марки и печать на упаковке…
Новехонькое, с иголочки, безукоризненно отутюженное и сложенное платье.
Неизвестно, сколько простояла бы Барбара на коленях в мокрой траве перед этим чудом, если бы на украшавшие платье стальные звездочки не упали первые капли дождя. Девушка проворно завернула платье в бумагу и положила в коробку, но встать никак не могла. В голове клубился туман, колени предательски дрожали.
– Что там у тебя? – спросил сзади грубоватый голос.
Барбара обернулась и устремила на подошедшего Саймона взгляд, в котором читались одновременно радость и недоумение.
– Это не мое, Сим, – пролепетала она. – Здесь какая-то ошибка.
Саймон спросил, что находится в посылке. Барбара уже стащила с себя макинтош и бережно завернула в него драгоценную коробку.
– Потрясное черное платье, – ответила девушка. – С тремя звездами. И еще какие-то вещи. Я даже не посмотрела. Это ведь не мое.
– Тетя Винни, что ли?
– Нет, тетя такие вещи не посылает. Платье совершенно новое. Ненадеванное. Да и прислали его из Окленда. Должно быть, здесь где-то есть другая Барбара Клэр.
– Ты, верно, спятила, – сказал Саймон. – А вдруг она денег прислала или еще чего. И зачем ты плащ-то сняла? Промокнешь.
Барбара встала, прижимая к груди огромную коробку.
– Но все-таки на ней – мое имя! И адрес наш. А внутри конверт, тоже адресованный мне.
– А в нем что?
– Я не смотрела.
– Ты что, дура?
– Не может быть, чтобы это предназначалось мне.
– Вы только полюбуйтесь на нее, – вышел из себя Саймон. – Большей идиотки я не встречал.
Недовольно махнув рукой, он поднял крышку почтового ящика.
– Так, от дяди Джеймса открытка. Сегодня вечером возвращается. Телеграмма маме из Окленда. Странно. И целая кипа какой-то муры для постояльцев. А хлеб-то кто в грязи извалял? Тебе наплевать, что ли? Стой, а то ноги оторву!
Но Барбара, прижимая к груди драгоценный сверток, уже неслась что было мочи под гору.
Гаунт нетерпеливо поджидал ее на веранде, облаченный в атласный халат.
«Загадочный и блестящий», – язвительно подумал Дайкон. Какая бы участь ни постигла его платье, Гаунт был уже вознагражден, наблюдая, с каким счастливым видом взлетела Барбара на веранду.
– Мама! – завопила она. – Мамочка!
– Привет! – крикнул Гаунт. – Подарок на день рождения, что ли?
– Нет, мистер Гаунт. Случилось что-то невероятное. Совершенно необъяснимое!
Барбара лихорадочно сорвала с посылки макинтош. Ее руки, слегка огрубевшие от домашней работы, но еще не распухшие, заметно дрожали. Она принялась осторожно разворачивать бумагу.
– Что там, китайский фарфор, что ли?
– Нет, я просто… у меня руки грязные!
Барбара убежала в ванную. На дороге показался Саймон с хлебом. Приблизившись к дому, он поднялся на веранду и исчез внутри.
– Ты сказал им, что написать? – спросил Гаунт Дайкона.
– Да.
Вернулась Барбара и снова позвала мать. Миссис Клэр и полковник испуганно выбежали на веранду; вид у них был такой, будто они ожидали по меньшей мере извержения вулкана.
– Барби, что ты так расшумелась? – испуганно спросила миссис Клэр. Заметив на веранде своего знаменитого гостя, она смущенно улыбнулась. Ее муж и брат не разгуливали по веранде в экзотических халатах, однако со времени приезда Гаунта понятия миссис Клэр о хороших манерах заметно изменились.
Барбара раскрыла коробку. Родители девушки, возбужденно переговариваясь, ошалело уставились на платье. Барбара достала конверт.
– Неужто это и вправду мне? – произнесла она. Дайкон понял, что девушка боится вскрыть конверт.
– О Господи! – выкрикнул ее отец. – Где ты это купила?
– Это не я, папочка. Мне…
– Тетя Винни! – всплеснула руками миссис Клэр. – Вот добрая душа!
– Но это вовсе не ее почерк, – нахмурился полковник.
– Точно, – закивала Барбара. Она вскрыла конверт, и на черное платье выпала довольно крупная открытка. Размашистая надпись зелеными чернилами была сделана явно женской рукой. Барбара прочитала вслух: – «Коль вы воспримете сей дар, то, значит, он бесценен». И все, – с легким недоумением произнесла Барбара.
Вид у ее родителей был преозадаченный. Подоспевший Саймон высказал предположение, что тетя Винни прислала в Окленд чек с поручительством.
– Но она никогда в жизни не бывала в Окленде, – покачал головой полковник. – Может ли женщина, живущая в Пуне, посылать чек в новозеландский магазин, о котором и слыхом не слыхивала? Чепуха на постном масле.
– А я вот что скажу, – промолвила миссис Клэр. – Тетя Винни, конечно, очень добра, но лучше бы она все-таки не играла с нами в кошки-мышки. В любом случае, Барби, я считаю, что ты непременно должна написать ей и поблагодарить за чудесный подарок.
– Но я повторяю, Агнес, – повысил голос полковник, – это вовсе не от Винни!
– Как ты можешь судить, дорогой, если она не подписалась?
– Почерк не ее, говорю же тебе, – раздраженно зашипел полковник. – Чернила зеленые, да еще эти завитушки… Нелепость какая-то!
– Может, она хотела нас разыграть?
Полковник Клэр вдруг повернулся и зашагал прочь. Выглядел он жалким и растерянным.