Проводник

Неожиданно для себя я два дня почти не вспоминал происшедшее со мной. Я работал в кабаке, как всегда, и работа, хотя и была не очень напряжной, но все же выматывала меня. Мы играли ночами, поэтому на самокопания времени не оставалось. Да и нужно было еще выучить кучу материала, который всегда пополнялся. Что поделаешь, кабацкий музыкант должен держать себя в форме. Сегодня я пришел под утро. Не хотелось тратить денег на «тачку». Их, денег, и так было в обрез. А ночная поездка с канала Грибоедова до Нарвской стоила немало. Поэтому я решил посидеть в ресторане до шести утра, да еще и хряпнул с каким-то норвежским матросом за «дружбу народов», хотя сто раз говорил себе не пить на работе. Поэтому я пришел, залез в душ и сразу повалился на матрац. Сплю я на полу, даже сам не знаю, почему. Не выношу мягких кроватей и всего такого. Равно как и подушек. Так и завалился, как был, замотанный в полотенце, и вырубился.

Сон у меня всегда был беспокойный. Мне часто снились какие-то мрачные подвалы, подземные тоннели, подъезды, и все это всегда было каким-то обшарпанным, полуразвалившимся. И я, как крыса, бегал по этим темным закоулкам и искал выхода. Вот и на этот раз я брел во сне по шпалам где-то в тоннеле (видимо, метро) и заглядывал в двери, которые встречались на пути. Все выглядело брошенным, и хотя я не ощущал своего тела, но чувство спертого воздуха все же странным образом давило меня. Я открывал пару раз какие-то железные дверцы и видел за ними длинные коридоры с аварийными лампочками.

Пару раз я замечал стоящих у стен людей, но я уже был научен опытом общения с подобными персонажами сна. Они обычно либо исчезали, как только я обращал на них внимание, либо грубо «отшивались» мной. Затем я неожиданно вышел из трубы. Освещение, правда, было тусклым. Свет нехотя лился от пары ламп дневного света на потолке зала, куда меня привели рельсы, по которым я и шел все это время. В полном одиночестве я стоял посреди огромного то ли ангара, то ли станции, и краем глаза вдруг заметил искорку в дальнем конце. Она дрожала и металась. Я с узнаванием бросился к ней, и она полетела впереди меня. Я бежал за ней, но расстояние между нами не изменялось. Я уже не замечал изменений, происходящих вокруг с предметами, и полностью поглощенный мерцанием светлячка, несся вслед, пока неожиданно его свет не только остановился, но и полетел на меня, увеличиваясь в размерах, да так быстро, что я не успел среагировать. Его сияние накрыло меня огромным шатром… и превратилось в операционную лампу надо мной. Я понял, что лежу на столе под простыней и не могу двинуться. Я заорал от страха и… проснулся. Светильник, который я забыл погасить, горел надо мной. Я с облегчением выдохнул, выключил свет, и несколько успокоившись, снова заснул… и снова пошел во сне по нескончаемым коридорам. Искать выход.

Бой часов, занимавших весь угол моей комнаты от пола до потолка, поднял меня. Я медленно вытягивал сознание из Сна, как меня и учили Учителя, распространяя его медленно в стопы ног, затем в голени, бедра, потом выше и выше, и в последнюю очередь в глаза. Глаза открылись и спокойно отметили свет из окна. Картина Сна оставалась перед ними, как и положено было, пока я осознанно не вдохнул первый раз в бодрствующем состоянии. Я не торопился этого делать. Я знал, что у меня есть две минуты задержки дыхания в запасе, и я должен успеть разобрать и запомнить детали Сна. Ведь от него зависело мое продвижение по Пути. И хотя мне было всего пять лет, я уже довольно неплохо владел техникой проработки и моделирования будущего. По крайней мере, своего, как и положено Мастеру, коим я должен был стать, если, конечно, выдержу курс.

Зеленый ковер, достаточно жесткий, чтобы заниматься упражнениями, покрывал пол в моей комнате. В узкую бойницу с такой высоты было видно только небо. Даже облака, когда становились тяжелыми, наливаясь водой, проходили иногда ниже уровня моего окна. Но сегодня светило солнце, и я с чувством беспричинной радости смотрел в нагретую синеву неба, подернутую высотными перистыми облаками. Я вытянул ноги, стараясь отодвинуть свои пятки как можно дальше, и потянув носки ног на себя, несколько раз проделал «огненное дыхание», быстро и резко вдыхая и выдыхая животом. Прежде чем подняться с циновки, которая покрывала лежащий под ней мешок с зашитыми в него травами, нужно было еще потратить несколько минут на растяжку всех мышц и суставов. Я должен был в течение дня быть готовым к любым испытаниям. И хотя серьезные испытания мне пока не грозили, (я ведь был еще маленький), но все же я старался всячески подражать взрослым Мастерам. Закончив с этим, я кувырком прокатился с циновки на пол. Циновка с мешком лежали на полу, как и положено, и мне было важно отметить тактильное ощущение смены поверхности под собой. Затем я встал и огляделся.

Все было на месте. Ничего за время Сна не сместилось. Столик висел в воздухе рядом с часами, и на нем, на стеклянном подносе, лежали прозрачные шарики и пирамидка для занятий по фокусированию внимания. В дальнем углу комнаты была ниша с моими вещами. И хотя любой Мастер мог бы мне достать любую вещь в мгновение ока из любой точки вселенной, просто определив в уме ее параметры, все-таки каждому Ученику надлежало иметь стратегический запас. На случай неожиданного перемещения куда-либо по неопытности обращения с Силами. Ведь каждый знает, что вещь, непосредственно связанную с тобой, пропитавшуюся твоим духом, достать в принципе легко, а на выдергивание из реальности произвольной вещи у Ученика может и не хватить Сил.

Я сел на пол и сложил ноги в «лотос». Закрыв глаза, стал проверять пядь за пядью все свое тело на предмет сбоя в работе органов, нервов, костей и прочего. Не прошло и десяти минут, как я услышал шаги, приближающиеся по каменному полу. Это было проявлением такта и этики, потому как любой из нас мог ходить бесшумно по любой поверхности, а при необходимости просто переместиться в любое место в пределах Замка. Для этого нужно было только знать энергетическую карту здания, чтобы не пересечься с каким-нибудь Сторожевым Лучом или чужеродной энергией, ведь замок был напичкан самыми разными предметами, принесенными Бог знает откуда, и многие из них были сосредоточением Сил, с которыми Ученику было и не справиться. Поэтому для телепортации нужно было знать маршрут, огибающий все эти невидимые ловушки, чтобы сворачивать пространство по чистой от влияний линии.

Стук в дверь. Ну, это уже было совсем чем-то из ряда вон выходящим.

— Аоум! — вошедший откинул капюшон в знак Чистоты Намерения. Им оказался Халла, один из слуг Замка.

«Слуга» было понятие, конечно, относительное. Слуги в замке были не нужны. Просто некоторых провалившихся на экзаменах Учеников переводили на время в ранг «третьей руки», то есть помощников при различных делах и для особых поручений.

— Аоум! — отозвался я.

«А» означало верхнюю Сферу Зарождения Реальности, «о» и «у» означало Настоящее и, соответственно, работу над собой в настоящем и «м» означало нижний Предел Разрушения. Поэтому этим приветствием пользовались только те, кто имели власть над временем и способность менять по своему желанию направление своего Пути.

— Локи, тебя ждут в Зале Плоскостей.

Халла вышел, прикрыв дверь. Прощаться в замке было неуместно. Словом «Аоум» человек сразу говорил и «здравствуй» и «прощай», определяя во времени границы общения. Ведь никто не знал, сколько еще мгновений судьба тебе оставила до Последней Черты, поэтому Ученика сразу учили воспринимать действительность в моменте «здесь и сейчас». Конечно, мы занимались прогнозированием и моделированием своего будущего, но вмешательства сверху никогда не исключались.

Я оделся в свои цвета. Серые шорты были уже затасканы и вытерты, но я всегда больше доверял старым проверенным вещам. Серая майка без рукавов, вся штопанная, но зато удобная и достаточно продуваемая, чтобы не стеснять тело. Серый. Цвет неопределенности и нейтральности. Цвет Проводников. Ученик с момента поступления в обучение сразу проходил тесты по определению его сущности, его реализации. Многие попадали на первый этаж в обучение ремеслу Воина, многие на второй, чтобы стать Выносящими Решение, меньше ребятни попадало в учение к Навигаторам, мне же досталась редкая возможность увидеть шахматные коридоры седьмого этажа и обитающих там Проводников. Ремесло Проводника заключалось в нахождении возможности изменять реальность в экстремальных ситуациях и в прокладывании путей между Системами. Во Вселенной существует немыслимое число миров, и многие из них были настолько закрыты собственным негативным зарядом, что проявление в них своих Истинных Возможностей становилось практически невозможно. Из-за этого многие подданные Систем попадали там в ловушки и подавлялись местной средой. Это грозило им вечным пленом, если не гибелью. Чтобы вытащить их оттуда, нужны были мы.