Страница 33 из 100
Любимой темой в интервью, щедро раздаваемых Сельмурзаевым, было создание демократического правового государства. Он действительно восхищался демократическими переменами. Потому что знал - в таком государстве, при либеральной власти, источившей некогда мощный стальной каркас Российской Империи, бороться с жесткой родоплеменной ичкерийской структурой невозможно. Уже сегодня горец если и не правит в столице ненавистного государства, то во всяком случае владеет большей частью этого города. И здесь его боятся. Русская скотина работает на чеченца - бухгалтером в банке, шлюхой в офисе, вышибалой в банде... То ли еще будет...
И тех негодяев, которые бросили вызов диаспоре, ждет страшная судьба. "Найдем... Найдем и отрежем все, что торчит", - как заклинание повторял про себя Сельмурзаев. Но против его воли душу царапали сомнения.
- И осторожнее, - напоследок сказал своим братьям депутат.
Когда гости разошлись, у него на душе стало совсем слякотно. Ярость ушла. Зато ощущение, что он совершает ошибку, стало расти, как снежный ком.
Зазвонил один из его сотовых телефонов. Сельмурзаев нажал на кнопку и услышал вкрадчивый голос. Легок на помине.
- Усман Бисланович. Это Феликс. Есть кое-что новое. Мы можем встретиться через полтора часа на прежнем же месте?
- Не лучше ли выбрать местечко поприятнее, - недовольно произнес депутат. - У меня на примете пара неплохих ресторанов...
- Ну зачем же? - укоризненно произнес собеседник. - Здоровье уже не позволяет предаваться чревоугодию. Требуются прогулки, свежий воздух, знаете ли.
- Знаю.
- Будете?
- Буду.
- Тогда я жду.
* * *
На этот раз Сельмурзаев нашел место куда быстрее. На плакате, под которым назначена встреча, рекламу "Мальборо" успели заменить на призыв голосовать за какую-то карликовую политическую партию - близились выборы.
Феликс был одет в то же самое сиротское пальто, безобразную кепку. Только щетина на его щеках стала еще гуще. И в руке была не банка, а бутылка пива. Они устроились на той же лавочке. Контингент вокруг - как в прошлый раз. Мусорное местечко гигантского города, где обитают человеческие отбросы.
Москва. Сельмурзаева тошнило от нее. Он искренне ненавидел этот столп древней и насквозь прогнившей цивилизации. Нельзя сказать, чтобы Усман был особо правоверным мусульманином, но он считал, что гниль нужно стирать с лица земли. Слово пророка могло бы изменить что-то в этом городе, среди этих людей, но оно здесь не приживется никогда. Россия, колосс на глиняных ногах, как правильно называл ее Гитлер, должна быть сметена. Вместе с этими замусоренными улицами, синюшными от пьянства выродками, угасающими наркоманами. Все под бульдозер!
- У меня для вас хорошие новости, - сказал Феликс.
- Весь внимание, - приторно вежливо произнес Сельмурзаев.
- Не скрою, "Легион" умеет путать следы. Но есть люди, которые умеют их находить... Мы обнаружили объект оперативного интереса "Легиона".
- Что это значит?
Феликс поддел пробку бутылки металлическим перстнем, снес ее. Приложился к горлышку. Крякнул. Только после этого пояснил терпеливо ждавшему депутату:
- Мы засекли их связь в одной из контор, ответственных за техническое обеспечение оперативных мероприятий спецслужб. Много "легионеры" не хотели. Им нужна была распечатка телефонных переговоров с одного номера мобильника.
- И что?
- Мы наткнулись на очередной проект "Легиона", - Феликс опять приложился к пиву. - Номер принадлежит пропавшему без вести ученому. Фамилия его Гурвич. До этого погибли двое его коллег. Они разрабатывали перспективную технологию. Спецслужбам этот факт известен, но заниматься расследованием у них нет ни возможностей, ни средств, ни интереса. "Легион" занялся. Они, как стервятники, любят падаль...
- Дальше.
- "Легионеры" пойдут по следу ученого. Вы по их следу. Рано или поздно пересечетесь. А там уж вам карты в руки, уважаемый Усман Бисланович.
- Карты в руки?
- Или кости игральные. Как уж получится... Пока это единственный выход на их структуру. Ловля на живца...
- Мне кажется, Феликс, ты используешь нас, - нахмурившись, произнес депутат. - Хочешь нашей кровью, нашими деньгами, нашими силами...
- Так кто же неволит? Сделаем вид, что не было этого разговора. Расходимся, - на лице Феликса опять появилась бесящая депутата мерзкая кривая улыбочка.
- А если я сейчас кивну своим людям, они тебя скрутят. А потом мы выбьем из тебя дух, допросим в подвале, как мы умеем?..
- Аллах с вами, Усман Бисланович. Что за разнузданные фантазии?.. Во-первых, это технически трудновыполнимо. Вы здесь один. Да и не думаю, что вам станет от этого лучше.
- Это еще вопрос.
- А вот что поимеете серьезные проблемы - это точно... Не хочу вас пугать, но...
- Ладно...
- Тем более, если не разберетесь с функционерами "Легиона", вас ваши товарищи, пребывающие за границами России, могут не понять.
Депутат зло посмотрел на Феликса. В корень глядит, сволочь! Скальпы шакалов, сорвавших операцию с изотопами, нужны, чтобы представить тем, кто дает деньги, поставляет боевиков, поддерживает тлеющий костер террора.
- Ладно, я пошутил, - процедил Сельмурзаев. - Забудем... Говорите дальше...
Но их мирная беседа была прервана самым бесцеремонным образом. Шпана, избравшая скверик как место своего постоянного обитания, подогревшись паленой водярой, начала искать себе развлечения. Далеко им идти не пришлось. Сначала они слегонца отпинали бредущего по скверу бомжа. Потом взор старшего из них - долговязого прыщавого дылды лет двадцати - упал на депутата и его собеседника.
Их было пятеро. Они подкатили к лавке. Главарь потребовал безапелляционным тоном:
- Э, черный, дай на пиво...
Сельмурзаев напрягся. Его глаза превратились в щелочки. Он решил - если этот выродок дотронется до него, то умрет. За поясом депутата был прицеплен ствол, "беретта" - подарок министра внутренних дел России за содействие в вызволении заложников.
- Э, пацаны, пацаны, - Феликс нагнулся, поставив на асфальт ополовиненную бутылку пива. И поднялся, засунув руки в карманы пальто. - Шли бы лучше к общаге молдаван донимать.