Наше дело - табак

Ушакова здесь всегда ждали свободная комната для гостей и добрый ужин. Два года назад он вытащил Палыча - хозяина - из такой передряги, что тот был благодарен до конца жизни. Денег начальник розыска за всю свою службу не брал ни с кого ни копейки, а вот воспользоваться гостеприимством владельца "Хауза" иногда не отказывался.

- Давно не был, - улыбнулся приветливо Палыч, встречая Ушакова у машины.

- Дела, дела, - развел руками начальник уголовного розыска.

Палыч обнял Ушакова,

- Совсем забыл нас, Василич.

- Не совсем, - возразил тот. - Видишь, приехал.

- Молодец...

- Мы со Светкой обнаружили, что двадцать пять лет назад пили шампанское на своей свадьбе. Так что не просто так приехали.

- Серебряная свадьба, - кивнул хозяин "Хауза".

- Старые стали, Палыч, - вздохнул Ушаков грустно. - Совсем старые.

- Кто старые? Мы старые? - усмехнулся Пальл. - Не преувеличивай, Василич. Вся жизнь впереди.

Ушаков кивнул. Он ощущал с болью, как уходят годы, Уходят незаметно, день за днем...

Хозяин указал своему помощнику, облаченному в красную фирменную одежду отеля:

- Вещи в третий номер.

Тот кивнул, подхватил сумки и потащил их к коттеджу.

- А мы идем в ресторан... Стопка водки, как?

- Стопку можно, - согласился Ушаков. Народу в "Хаузе" было немного несколько немцев и один затесавшийся в их компанию швед.

Ушаков хлопнул с Палычем по стопке в баре на втором этаже главного корпуса. Потом еще по одной, стало легко.

- Хватит, - прикрыл он ладонью стопку.

- Пока хватит, - уточнил Палыч.

- Точно... Пошли, прогуляемся, - кивнул Ушаков жене.

Они спустились вниз, по мощеной дорожке прошли к выходу с территории. Вокруг отеля раскинулся лес, волны лизали белый песок, вдали из травы и деревьев поднимались оголенные дюны - с годами они сдвигались, меняли форму. Воздух был упоителен. Жара отступила, клонившееся к горизонту солнце ласкало, а не палило кожу.

- Гутен таг, - поклонился немец - старик-одуванчик, на его руку опиралась седая старушка, тоже улыбнувшаяся.

- Здравствуйте, - улыбнулся в ответ Ушаков, и его кольнуло грустью.

Палыч рассказал, что эти двое стариков-немцев жили в этих местах еще до войны, детьми. То, что для большинства людей на планете было далекой историей Вторая мировая война, бомбежки, проводы частей вермахта на фронт, авианалеты, встреча фюрера, когда воодушевленные толпы мечтали об одном - увидеть его, поймать на себе хотя бы мимолетный его взгляд, а потом огненный вихрь и русские танки на улицах Полесска, - для них это было их личным прошлым. И оно с годами становилось гораздо четче, яснее, понятнее настоящего, которому они принадлежали чисто формально, доживая в нем последние годы.

Ушаковы присели на берегу, на перевернутой лодке, рядом с доской от серфинга, и смотрели на чистую воду.

- Смотри! - с детским восторгом воскликнула Света.

- Ух ты! - присвистнул он.

На отмель в двадцати метрах от них неторопливо выбирался кто-то небольшой, но солидный, черный, влажный.

- Бобер! - ударила слабо, чтобы не спугнуть, в ладоши Света.

- А вон еще один! - ткнул Ушаков в другую тень.

Живности на косе было полно. Зал ресторанчика "Хауза" украшали чучела птиц и животных, которые водятся здесь.

Они сидели, взявшись за руки и глядя вдаль, где уже вспыхивала на вечереющем небе крохотная яркая искра маяка. Все было наполнено чистой грустью. Здесь была другая планета. Куда лучше той, с которой они прилетели. И очень не хотелось возвращаться на грешную землю с грешными делами.

Ужин был отменный - в ресторане при свечах. Света, раскрасневшаяся от вина, смеялась и была счастлива. ., Они раздавили бутылочку, потом другую, налили немцам. Ушаков сразился с двумя фрицами - молодым и пожилым в бильярд и разбил их начисто. Это талант - не убавить, не прибавить. Он вполне мог бы зарабатывать себе на жизнь, гоняя кием шары в бильярдных, так что победить немцев для него никакого труда не составило.

- Капут, Сталинград, - засмеявшись, поднял руки вверх пожилой немец.

Ушаков видел, что немец расстроился. Немцы страшно не любят проигрывать и всегда мечтают взять реванш. Но тут им реванш явно не светил, поэтому просто Ушаков пошел и хряпнул с ними по стакану водки.

Вечер удался. И так бы он и закончился в тишине и дфотворенности, если бы не подлый ящик, работаю-ий в углу. Передавали "Итоги".

- Наш специальный репортаж - из Полесской области, - шевеля усами, многозначительно произнес известный телеведущий, интригуя обещанием очередного разоблачения. - Хочу только заметить, что наша съемочная группа в процессе подготовки этого материала подвергалась невиданному давлению. И у нас были основания опасаться за жизнь журналистов. Нашлись люди, которые помогли им выполнить свой долг. Но об этом в самом репортаже.

- Сделайте погромче, - попросил Ушаков барменшу.

- Я сам. - Палыч взял пульт, сделал погромче и включил видеомагнитофон на запись. И с экрана полезло такое!

В первых кадрах возникла панорама Полесска, порт с ржавыми, вставшими на вечный прикол кораблями. Потом один за другим менялись картинки. Вот логово Шамиля, развлекательный комплекс с казино и стриптиз-шоу "Золотой шельф". Вот его же вотчина - валютный отель "Континенталь". Вот янтарный разрез. Вот погранпункт в Кумаринском районе с вереницей машин перед ним. Все это сопровождалось комментариями о невиданном разгуле преступности в Полесской области. Вспомнил комментатор добрым словом и контрабандистов-сигаретчиков, и потопленный, распроданный рыбный флот, и дикие махинации в торговом порту. И янтарь вспомнил. Ничего не забыл. Со многим Ушаков готов был согласиться. Он хоть сейчас бы подписался под словами о коррупции в окружении губернатора. И о разворованном бюджете. Факты, конечно, были слегка перевраны, слегка подтасованы, но в целом соответствовали действительности. Если бы на этом репортаж и закончился...

- Кто же им информацию дал? - задумчиво произнес Ушаков, глядя на экран.

- А что, трудно эту информацию найти? - недоуменно спросил Палыч.

- Не так легко. Все систематизировано. Как в толково составленной справке.