Страница 34 из 101
Прикуривая, она приблизилась к начальнику уголовного розыска, посмотрела ему глаза в глаза, немножко с запозданием затянулась, повела плечами, и он почувствовал, что внутри у него все подвело, а голова пошла кругом. И понял как дикарь Глушак попал в сети этой женщины. Одно ее присутствие навевало туманные мечты. И в ее глазах было обещание и еще что-то, чему и слов нет. Ох, хорошо бы... Но тут Ушаков взял себя в руки и скинул наваждение.
- Спасибо, - прошептала Инесса.
Она прекрасно представляла, какой убойной силы оружием, именуемым женскими чарами, обладает, и не стеснялась применять его.
- Ладно, - несколько резко кинул Ушаков. - Чем вы дальше собираетесь заниматься?
- В смысле?
- От мужа осталась фирма "Восток". Остались дорогая недвижимость, увесистые банковские счета. Вместе с тем остались и договора, и обязательства. Что вы со всем этим будете делать?
- У меня хватит ума распорядиться семейным имуществом, - тоже немного резче, чем надо, произнесла она, и Ушаков понял, что надавил на ее больное место. Да, дама получила то, о чем мечтала, - это видно невооруженным глазом и это не скроет маска скорби и траурное платье от Кардена. Чего она сейчас боится больше всего на свете? Потерять все это. И на эту болевую точку надо давить.
- Теперь слушай меня, Инесса, внимательно. - Ушаков вышел из за стола, присел на стуле напротив гостьи. Он перешел на отечески заботливый тон и на "ты". - То, что ты с нами не желаешь откровенничать, - я понимаю. Ты считаешь, что разберешься с делами "Востока" сама. Только ты еще не въезжаешь, в каком кипящем котле оказалась. И какие черти водятся в нашем табачном омуте. Те, кто убил твоего мужа, могут однажды прийти и к тебе.
Брови ее сдвинулись. Она немного растерянно протянула:
- Я же не знаю...
- Ты теперь наследница. И у тебя будут проблемы. Тебе нужна опора. Нужны люди, которые тебе помогут.
Она улыбнулась и едва заметно подалась к нему навстречу - не так чтобы нарочито, но читался в ее движениях намек на то, что затворницей после смерти мужа она быть не стремится.
- Я понимаю, - произнесла она, потупив глазки.
- Ничего ты не понимаешь, - резко бросил Ушаков. - Тебе нужно выложить все, что знаешь, и не пытаться вести свои игры, Инесса. Иначе кончишь, как муж. А ты за час беседы не сказала ничего... Думай, наследница состояния. Думай...
Она зло посмотрела на него, опять сжав сумку.
- Еще вопросы ко мне?
- Нет больше вопросов. И подумай о нашем разговоре. И вспоминай, вспоминай, Инесса. Чтобы потом не жалеть.
Она посмотрела на него с яростью...
Когда она ушла, начальник уголовного розыска несколько минут просидел неподвижно в кресле и задумчиво разглядывал обитую деревянными панелями стену напротив него. Интересные пироги получаются. Инесса ненавязчиво, но упорно мечтала его притянуть на свою сторону. А так как другими науками не владеет, то решить эту проблему собралась одним, так хорошо известным и безотказным способом. Отсюда вопрос - на черта он ей сдался? Уж не из-за его мужских достоинств - тут он лишними иллюзиями себя не тешил, зная, что таким женщинам нужны богатые, удачливые мужчины, а не тощие безденежные кобели, как он. Тогда что? Поддержка? Власть? Какая такая особенная власть у начальника розыска? Вывод напрашивался сам - ей нужно быть в курсе хода расследования. Зачем? Значит, ей есть что скрывать.
- Поговорили? - спросил Гринев, появляясь в кабинете.
- Она знает больше, чем говорит.
- Обычное дело. Все эти сволочи знают больше, чем говорят. И никогда не поделятся с нами, пока им пальцы в тиски не зажмешь.
- Пальцы в тиски, - усмехнулся Ушаков. - Неинтеллигентно.
- Зато эффективно, - сказал Гринев, шутки эти были в его репертуаре. Знаешь, с кем она от нас уехала?
-Скем?
- Села в "триста восемнадцатый" "БМВ", а, за рулем - Дон Педро.
- Ха, недострелянный, - хлопнул в ладоши Ушаков.
- Он самый.
- Обхаживает, значит, вдову.
- Получается так.
- Интересно получается-то, Михалыч. Интересно...
Глава 5. КЛИНИКА ГУМБОЛЬДТА
Через несколько дней Арнольд начал более-менее ясно соображать, кто он такой и где находится. Он лежал весь в проводах в отдельной больничной палате, рядом пиликала, как в рубке межзвездного корабля, какая-то сложная аппаратура, раскладывая состояние пациента на кривые и графики. Медперсонал над ним толковал по-немецки.
Лена тоже была здесь. Она осунулась, под глазами залегли синие круги.
- Я жив, котенок... Жив, - прошептал он.
- А что с тобой случится? - через силу улыбнулась она и осторожно, едва касаясь, провела тонкими пальцами по его груди. - Ничего.
- Где мы?
- В Германии. В клинике имени Гумбольдта.
- Как я попал сюда?
- Казимир нанял самолет. На нем тебя доставили сюда.
- Доставили, - причмокнул Арнольд, будто пробуя слово на вкус. А оно означало, что из молодого, полного сил и энергии мужчины, ходящего, где захочет, и занимающегося тем, чем заблагорассудится, в миг он превратился в какую-то вещь, в безвольный предмет, как чемодан, - теперь не он идет, куда захочет, а его доставляют, везут, пакуют. - Мне больно... Я не хочу...
Он всхлипнул. Его затрясло.
Лена резко подалась к нему, затравленно заозиралась, глядя, как взвились линии на экранах, и слыша, как тревожно запиликала аппаратура. В палату вбежала медсестра...
Для Арнольда потекли монотонные больничные дни. Постепенно он приходил в себя. Рядом была Лена, он видел, что ей тяжело, она находится на грани нервного срыва, круги залегают под ее глазами все более глубокие, но его почему-то это совершенно не волновало. Были вещи похуже.
Физически ему становилось лучше. После ранения он потерял много крови, едва не расстался с жизнью, но в конечном счете отделался легко и потихоньку шел на поправку. Но этого не скажешь о его душе. Ее стервятниками терзали страхи. Он возвратился с того света, постоял на краю пропасти, и одно воспоминание об этом наполняло его холодным, стискивающим все внутри ужасом. При этом его терзало не столько само сознание того, что человек смертей, и не ощущение того, что он был уже практически за гранью смерти и чудом вернулся обратно. Его терзали острыми осколками от разбитого стекла засевшие в душе мельчайшие детали.