Страница 4 из 7
Эти герои хотя бы могут устыдиться того, во что превратилась их жизнь, или, по крайней мере, сказать о себе неприятную правду.
Гаев, который завершает череду любителей приятного досуга, правду себе и о себе сказать уже не может. Даже когда видит неизбежность катастрофы, когда плачет о потере сада, он считает себя человеком порядочным и немало пострадавшим. И этим напоминает двух других фразеров и любителей «сладкой жизни» – героев рассказа «У знакомых» Лосева и Панаурова из повести «Три года».
В рассказе «У знакомых» на торги выставляют усадьбу Кузьминки. Усадьба была приданым, которое за короткие шесть лет прогулял муж героини, Сергей Сергеич, «пускавшийся в первые годы после женитьбы на разные аферы. Разорили его и эти дачи, и разные хозяйственные предприятия, и частые поездки в Москву, где он завтракал в “Славянском базаре”, обедал в “Эрмитаже” и кончал день на Малой Бронной или на Живодерке у цыган (это называл он “встряхнуться”)». О нем сказано, что он всегда «подражал кому-нибудь; если закатывал глаза, или небрежно откидывал назад волосы, или впадал в пафос, то это значило, что накануне он был в театре или на обеде, где говорили речи».
Лосев говорит о себе, что он «идеалист, непрактичен, честен, чист душой», с чувством произносит слова: «Мое поле – большой, шумный город, моя стихия – борьба!» И, даже когда рыдает, искренне жалеет себя. Никакая «правда», сказанная адвокатом Подгориным в сердцах, не достигает его ушей, он не может услышать эту правду.
Очаровательный Панауров в повести «Три года» прожил приданое жены и имение. При этом успел завести вторую семью. Однако вполне серьезно и важно уверяет, размышляя о себе самом: «Конечно, я не гениальный администратор, но зато я порядочный, честный человек, а по нынешним временам и это редкость. Каюсь, иногда женщин я обманывал слегка, но по отношению к русскому правительству я всегда был джентльменом».
Когда Чехов описывает, куда из карманов Панаурова в короткий срок утекли десятки тысяч рублей, нетрудно представить разорение Леонида Андреевича Гаева: «Чтобы прожить так много в такое короткое время, нужно иметь не страсти, а что-то другое, какой-то особый талант. Панауров любил вкусно поесть, любил хорошую сервировку, музыку за обедом, спичи, поклоны лакеев, которым небрежно бросал на чай по десяти и даже по двадцати пяти рублей; он участвовал всегда во всех подписках и лотереях, посылал знакомым именинницам букеты, покупал чашки, подстаканники, запонки, галстуки, трости, духи, мундштуки, трубки, собачек, попугаев, японские вещи, древности; ночные сорочки у него были шелковые, кровать из черного дерева с перламутром, халат настоящий бухарский и т. п., и на все это ежедневно уходила, как он сам выражался, “прорва” денег».
Кроме «красивой жизни», на которую тоже ушла прорва денег, «леденцами» Гаева была игра на бильярде[4]. Гаев или говорит речи, или сыплет терминами игры в бильярд. По сути, «проев состояние», он ведет фантомную жизнь. Если все мысли Раневской, о чем бы она ни говорила, заняты ее парижским любовником, Гаев при всех обстоятельствах продолжает играть в бильярд. Он болен этой страстью, как любой игроман.
Вкусная еда и страсть к игре – это все, что осталось у него от прежней жизни. Во втором действии он произносит с удовлетворением: «Вот железную дорогу построили, и стало удобно. (Садится.) Съездили в город и позавтракали… желтого в середину!» И тут же в нетерпении добавляет: «Мне бы сначала пойти в дом, сыграть одну партию…» В третьем действии он признается: «А у меня дрожат руки: давно не играл на бильярде». Бильярдный стол, который стоит в доме, конечно, приобретен для Гаева.
Пришедший в Россию из Европы, бильярд был игрой для состоятельных господ. Как и в других азартных играх, на бильярде проигрывали и выигрывали. Как в любой игре, существовали профессиональные бильярдисты и бильярдные шулера. В письме от 22 апреля 1889 года Чехов описал случай, как однажды ночью он зашел в московский трактир, где «в битком набитой бильярдной два жулика отлично играли в бильярд».
Сам Чехов, по собственному признанию, в молодости играл на бильярде. В его письмах упоминается один из известных русских бильярдистов, автор «Теории бильярдной игры. Руководство для новичков и артистов», А. И. Леман. В этой книге, выдержавшей два издания, в разборе ударов, игр и партий встречаются термины, которыми «оперирует» Гаев: «дуплет», «круазе», «режу в угол».
Кроме бильярдной игры, Леман подвизался на почве литературы и журналистики. Чехов отзывался о нем весьма нелицеприятно: «Кто такой Леман? Не тот ли, которого я знал в Москве? Черненький, маленький, куценький, чистенький. Всюду суется и с апломбом». О нем же Чехов иронически отозвался в другом письме: «<…> нужно, чтобы я, умирая, был уверен в том, что после моей смерти <…> товарищи не позволят г. Леману читать на моей могиле речь от имени молодых писателей, к которым г. Леман принадлежать не имеет права, ибо он не писатель, а только прекрасный игрок на биллиарде».
Бильярд как игра, как примета дворянского быта или богатого дома, упоминается в письмах Чехова конца восьмидесятых – начала девяностых годов. В 1888 году в письме к брату Михаилу из Петербурга (Чехов остановился тогда в доме издателя А. С. Суворина) он писал: «Ночь. Слышен стук бильярдных шаров: это играют Гей [сотрудник газеты “Новое время”] и мой Василий [лакей в доме Суворина]».
В 1891 году Чехов нанял в «заброшенной поэтической усадьбе верхний этаж большого каменного дома» у помещика Е. Д. Былим-Колосовского. Именно эту усадьбу, отчасти напоминающую владение Раневской, Чехов описал в письме к А. С. Суворину от 27 мая: «Домина громадный, парк великолепный, река, пруд, и для Вас как раз бы подошло, но телеграфировать Вам остановили меня отсутствие мебели (есть она, но обшарпанная, старинная), отдаленность от станции – 10 верст, неимение рессорных экипажей и многое другое, что длинно было бы перечислять. Помещения так много, что поместились бы и Вы, и мы: Вы в большом доме, а мы в едином из флигелей; но где бы Вы взяли мебели и экипаж? Анна Ивановна [жена Суворина], приехав и увидев обстановку, обругала бы меня мужиком и больше ничего. Если хотите, то дачу эту можно будет приготовить Вам к будущему году. Из нее можно сделать рай. Фортепьяно есть, можете себе представить. И биллиард есть».
Бильярд упоминается в рассказе «Володя большой и Володя маленький», повести «Моя жизнь». В романе «Драма на охоте» рассказчик, Камышев, приезжает в усадьбу приятеля, графа Карнеева. Есть в этой усадьбе необыкновенный фруктовый сад: «Графский сад, по которому мы гуляли, ввиду его поражающей роскоши, достоин особого, специального описания. В ботаническом, хозяйственном и во многих других отношениях он богаче и грандиознее всех садов, какие я когда-либо видел. Кроме вышеописанных поэтических аллей с зелеными сводами, вы найдете в нем всё, чего только может требовать от сада взгляд прихотливого баловня. Тут и всевозможные, туземные и иностранные, фруктовые деревья, начиная с черешен и слив и кончая крупным, с гусиное яйцо, абрикосом. Шелковица, барбарис, французские бергамотовые деревья и даже маслина попадаются на каждом шагу… Тут и полуразрушенные, поросшие мхом гроты, фонтаны, прудики, предназначенные для золотой рыбы и ручных карпов, горы, беседки, дорогие оранжереи… И эта редкая роскошь, собранная руками дедов и отцов, это богатство больших, полных роз, поэтических гротов и бесконечных аллей было варварски заброшено и отдано во власть сорным травам, воровскому топору и галкам, бесцеремонно вившим свои уродливые гнезда на редких деревьях!»
Характерна деталь, подчеркивающая небрежение графа Карнеева как владельца сада и скорое разорение еще недавно богатейшего имения. Камышев и Карнеев направляются к желтой каменной беседке, «в которой когда-то был буфет с биллиардом, кеглями и китайской игрой». В беседке их ожидает весьма странное зрелище: «На старом, полинявшем биллиарде с порванным сукном лежал старик невысокого роста в синем пиджаке, полосатых панталонах и жокейском картузике. Он сладко и безмятежно спал. Вокруг его беззубого, похожего на дупло рта и на остром носу хозяйничали мухи. Худой, как скелет, с открытым ртом и неподвижный, он походил на труп, только что принесенный из мертвецкого подвала для вскрытия».
4
См.: Стрельцова Е. И. Игрок Гаев, или Поле бильярдного стола // Чеховская карта мира. Материалы международной научной конференции. Мелихово. 3–7 июля 2014 года. Мелихово, 2015. С. 353–365; Балин И. В. В мире бильярда. Ростов-на-Дону, 1999.