Моя чужая

Оля вздохнула, поднимаясь:

— В подвале. То у Ритки, то в нашем доме под лестницей. Мы его прячем от ловцов.

— А у вас холодно зимой? — спросил я, и девчонка как-то странно посмотрела на меня.

— А ты что, не знаешь? — Я покачал головой. Какое то время мы шли молча, я чуть позади. — Никит, ты не здешний?

Я пожал плечами:

— Родился здесь, а потом мама по работе уехала сначала в Оман, а потом мы долго жили в Афганистане, пока там не началась война.

— Ух ты! — Оля повернулась ко мне — глаза круглые от удивления. — Ты, значит, афганец?

— Нет, я русский, — улыбнулся. — Просто моя мама работала там в посольстве.

Зря мы завели этот разговор. Перед глазами встали родные мне места, лица друзей, наш просторный дом. Теперь это позади, и кто знает, вернусь ли я когда-нибудь обратно. Все, что осталось у меня — это воспоминания, знание языков и восточной культуры.

— А в какой школе ты будешь учиться? — Оля с интересом разглядывала меня своими тёмными и тёплыми, как крепко заваренный чай, глазами.

Я пожал плечами.

— Наверное, какая ближе.

— Значит в нашей! — Она подпрыгнула и восторженно захлопала в ладоши. — Я иду в седьмой класс, а ты?

— Да не знаю я ничего, — я и вправду не знал.

Вполне возможно, мне тоже придётся вернуться на год назад и стать великовозрастным семиклассником. Вот черт. Мне почти пятнадцать, но из-за беспорядков в Афганистане, я пропустил почти весь учебный год.

Пока я пытался отогнать невеселые мысли, моя новая приятельница торопливо что-то щебетала о своих одноклассниках, а Дик, радостно виляя хвостом, подпрыгивал и пытался достать до лица девчонки розовым языком.

***

По всей вероятности, мы гуляли дольше отведённого нам времени, потому что когда подошли к дому, у подъезда уже стояла взволнованная и сердитая мама Оли. Увидев нас, она уткнула руки в бока, а я почувствовал себя виноватым, словно злодей, похитивший невинную принцессу.

— Ольга, где тебя носит?! Немедленно домой! Когда я тебе сказала быть дома?

— Ой, мамочка, я не взяла часы…

— Дома поговорим, — она кинула на меня колючий взгляд.

Оля только и успела, что быстро обернуться — от жалкого выражения лица девчонки у меня внутри все перевернулось.

В ту ночь, лёжа в кровати, я никак не мог заснуть от переполнявших меня впечатлений дня — глядел в потолок и думал об этой девчонке. Оля. Даже ее имя мне нравилось — мягкое и звенящее, идеально подходившее ей. Стоящая она, как сказала бы моя мама — с ней не скучно — раз, не выпендривается — два, а ещё она очень красивая.

Глава 3

Мелкие люди всегда слишком малы для больших и добрых дел,

но зато большие и охочие до дел маленьких и подлых.

(Джулиана Вилсон)

Артём издали заметил приближавшуюся парочку, прищурил глаза и, обернувшись к своим верным друганам, свистнул. Парень узнал эту девчонку. Она училась в его школе и Артём уже давно заглядывался на неё. Миленькая блондинка с двумя хвостами по бокам, за которые так и подмывало подергать. Часто видел ее бродившей по Сиреневому бульвару с подружкой и занимавшуюся ерундой — обвязыванием бинтами деревьев. Несколько раз Артём даже специально ломал ветки, чтобы только увидеть ее — знал, что появится со своей санитарной сумкой, переброшенной через плечо, и начнёт бинтовать. Частенько за ними бегал беспородный пёс, насколько Артём знал, бездомный. С детства боявшийся собак, он именно поэтому не решался подойти к девчонкам. Да и что он скажет им? Предложит прогуляться, купит мороженное? Мальчишки из его компании поднимут его на смех. У них только на уме одно — гонять футбольный мяч и лазать по помойкам. Интерес к слабому полу в их четырнадцать лет ещё не возникал. Артём был другой. Глупое детство закончилось года два назад, когда он стащил обнаруженный в родительской спальне журнал с фотками голых тёток и мужиков. Именно тогда парнишка начал смотреть на девчонок совсем другими глазами, невольно представляя по-своему все, что находится под школьной формой.

Артём повернулся к пацанам, обсуждавшим последний футбольный матч между «Спартаком» и «Зенитом»

— Слышь, братва, вы видите эту собаку?

— Ага.

— Надо ее хорошенечко отделать.

— Как это? — Ванька, кучерявый мальчуган, нахмурился.

— Ну как как, сказал отделать, чего непонятного? Чтобы кровь шла. Палками можно. Чтобы до крови и кости были сломаны.

— Тём, ты чего, сдурел, что ли?

Тот пожал плечами.

— Так надо. Хотите денег подзаработать?

Мальчишки нерешительно переминались, лица испуганные и удрученные.

— Ну хорошо, — Артём вздохнул. — Просто поймайте эту псину и держите. Я и без вас справлюсь, дел то. Но, — он поднял указательный палец вверх. — Денег заплачу в два раза меньше.

Добившись их согласия, парень радостно хохотнул. Пол дела сделано. Осталось только дождаться удобного момента.

***

Маруся сидела перед зеркалом, расчесывая свои длинные чёрные волосы, доводя их до блеска. Сын ещё спал и она не торопилась с завтраком. Приготовить кашу или омлет занимает не более десяти минут, а вот на то, чтобы сделать себя красивой и готовой к новому дню, уходит намного больше времени. Она привыкла всегда выглядеть на двести процентов — обязывала работа и, хотя она уже целый месяц в отпуске, привычка осталась. Вполне возможно, ее вновь отправят в одну из ближневосточных стран на непонятно какой период времени, а может повезёт и она останется здесь, в Москве. Ей уже почти сорок лет и она устала от неопределенности и неустроенности. Хотелось пришвартоваться к какому-то одному берегу, наладить жизнь, и личную в том числе. Всвязи со спецификой работы она не могла расчитывать ни на какие серьёзные отношения. Да что там говорить — из-за своей деятельности ей пришлось расстаться с мужем. Где он сейчас, в каких краях? Последний раз она слышала, что он живет в пригороде Торонто и по-прежнему занимается тем же, чем и она. Маруся любила его и знала, что муж отвечает ей взаимностью — просто они оба на службе Родине, а это важнее их чувств.

Но больше всего женщину волновал подрастающий сын, уже тинэйджер. Ну сколько можно таскать его за собой? Не дай бог у него будет такая же судьба, как у его родителей.

Маруся отложила щётку, слегка прищурилась, вглядываясь в своё отражение. За стеной послышался скрип дивана — просыпался Никита.

Женщина встала, слегка потянулась. Как хорошо, что они здесь! Никите нужна стабильность — совсем скоро он превратится в мужчину. Сыну необходимо хорошее образование, достойная работа и, конечно, семья. Через пару месяцев мальчишке стукнет пятнадцать лет — возраст, когда начинают бушевать гормоны, когда в голове одни девчонки и ветер.

Маруся вздохнула. Пока Никита ее только радовал. Вращаясь среди сотрудников дипмиссии и их семей, сын приобрёл хорошие манеры и научился следить за внешним видом. В то же время Никита дружил и с местными мальчишками, от которых научился настоящим мужским навыкам — умению постоять за себя, не дать в обиду товарищей и крепкой мужской дружбе.

От стука в дверь Маруся встрепенулась:

— Входи, Ник.

С улыбкой, любуясь, смотрела на сына, застывшего в проёме двери — взлохмаченная со сна копна волос, глаза еще полузакрытые, но уже светятся радостью от ожидания приключений нового дня, на губах улыбка. Тело загорелое и хоть по-мальчишески худощавое, но уже с неплохо развитой мускулатурой. Для своего возраста Никитка был силён и ловок.

— Ма, доброе утро, — подошёл, обнял. Эх, ведь совсем скоро перерастёт ее.

— И тебя с добрым утром, сынок. Пойдём в кухню. Что ты хочешь на завтрак?

Он улыбнулся:

— Что приготовишь, то и хочу.

Маруся поставила турку с молотыми зёрнами кофе на конфорку, достала пакет с мукой.

— Хочешь оладушек? — Сын смешно нахмурился, и Маруся рассмеялась. — Ну да, оладушек. Пора тебе привыкать к русской кухне. А позже схожу в магазин и куплю квас.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.