Страница 9 из 20
– Я продолжаю снимать, – ответила я, раздраженная и все еще голодная. – Да и потом, в НАСА любой человек с творческой профессией сможет найти вдохновение. Там я встретила больше творчески мыслящих людей, чем за все то время, что работала на телевидении и в кино. – Мои слова показались ему не слишком убедительными. – Я серьезно. Там больше интересных, увлеченных своим делом, брызжущих идеями и открытых инновациям и новым технологиям людей, чем среди всех представителей искусства, с которыми я знакома. – Я проводила взглядом официантку, уносившую прочь тарелку с моим недоеденным буррито.
– Тогда тебе понравится то, что я для тебя приготовил, – сказал мой кавалер. – Слышала когда-нибудь о «Полуночниках»?
Я покачала головой.
– Отлично. Идем. – Он схватил меня за руку. Мы пулей вылетели из ресторана и сели на велосипеды. Сценарист посмотрел на мой велик. – Винтажный, с глухой передачей – очень круто.
У меня все еще урчало в животе, но я упорно крутила педали, стараясь не отставать. Метрах в двадцати от нас, напротив кафе Intelligentsia, собиралась толпа велосипедистов – их там было несколько сотен. Высокие велосипеды, велосипеды для паркура, дорожные и горные велосипеды, напоминающие мотоциклы велосипеды-чопперы, велосипеды односкоростные с глухой передачей – я еще никогда не видела столько разных велосипедов в одном месте. Многие были украшены светящимися неоновыми элементами, которые в вечерних сумерках придавали всему этому сборищу вид цирка-шапито, оказавшегося на автомобильной свалке.
Парень двадцати с небольшим лет, одетый в гоночный костюм и с мегафоном в руках, встал на один из стоявших на веранде столиков. Вокруг раздались аплодисменты и радостные возгласы. Он говорил громко и путано. Я поняла одно: что-то вот-вот должно было начаться.
– Мы можем потерять друг друга в толпе! – крикнул мне сценарист. – Позвони мне, когда все закончится, и мы договоримся, где встретиться.
Он повернулся, приготовившись уезжать.
– Погоди, что это все значит? – Я внезапно запаниковала. Я не хотела показаться занудой, но куда мы, черт возьми, собирались ехать? И как мне потом добираться до дома?
Сценарист исчез в толпе, и вся эта огромная туча велосипедов сдвинулась с места. Словно большое металлическое облако, сотни шумных, сверкающих, фантастических велосипедов единым потоком двинулись вниз по бульвару Сансет – и я вместе с ними.
Ночью пролетающий мимо город выглядел иначе. Нас было так много, что мы катились вперед на идеальной крейсерской скорости. Перед моими глазами разворачивался Лос-Анджелес, который мне не доводилось видеть прежде, потому что я всегда скрывалась за крепостными стенами своей машины. Мне казалось, будто я участвую в городском сафари, только вместо животных вокруг дикие дома, разрушающиеся здания, исписанные граффити стены, эксцентрично одетые пешеходы, заполонившие центр города высотки и светящиеся вывески ресторанов быстрого питания.
Меня обогнал мужчина с густыми усами и колонкой, из которой гремела музыка. Мы все встретили его радостными криками. Теперь у нашей экспедиции был свой саундтрек.
С самого детства я не получала такого удовольствия от катания на велосипеде. Я ощутила давно позабытое чувство свободы. В тот вечер я смогла исследовать те уголки города, где при обычных обстоятельствах ни за что бы не оказалась. Находясь в окружении толпы людей, я могла не беспокоиться о своей безопасности и полагаться лишь на собственные ноги. Дул идеальный прохладный ветерок – достаточно теплый, чтобы не замерзнуть, но в то же время довольно прохладный и не дающий вспотеть. Ночью всем было положено разбредаться по своим пещерам, но, несмотря на это, мы гуляли вовсю. Было в этом нечто волшебное.
Рядом со мной ехала девушка примерно одного со мной возраста в классных гетрах American Apparel и самодельном платье. Ее звали Мини, она работала фотографом и, как оказалось, жила неподалеку от меня в Силвер-Лейке.
– На съезды «Полуночников», – объяснила она, – всегда собираются сотни людей. Они стараются занять целую дорожную полосу, ну, знаешь, чтобы привлечь внимание общественности к нуждам велосипедистов и все такое.
Она спросила, как я о них узнала, и я рассказала ей о сценаристе и о его внезапном исчезновении.
– Вечная история… – посочувствовала она.
Мы договорились поехать домой вместе. В тот вечер я познакомилась со множеством чудесных людей, от 80-летних велосипедистов-энтузиастов до семей, которые выбрались из дома, чтобы весело провести время вместе. Наконец-то я нашла компанию единомышленников, которой мне так не хватало в этом городе.
Темнота сгущалась, время близилось к полуночи, и, хотя половина участников уже разъехалась, нас все еще было довольно много. Мы свернули на дорогу, которая по крутому склону взбиралась к вершине холма, и я почувствовала, как мышцы на ногах ноют от изнеможения.
Тот молодой парень с мегафоном стоял напротив мастерской какого-то художника-граффитиста и зазывал всех внутрь. Там нам выдали бесплатные баллончики с краской, после чего мы направились на задний двор мастерской, где возвышались четыре бетонные стены, испещренные всевозможными надписями и рисунками. Мы оказались во дворике для граффити.
Мини отыскала меня в толпе и протянула мне серебряный баллончик. Я никогда раньше не пробовала рисовать, и, хотя было очевидно, что стены предназначены именно для этого, мне было трудно заставить себя закрасить те красивые рисунки, которые там уже были.
– Это одна из мастерских «Полуночников», – успокоила меня Мини. – Ничего страшного, правда. – Она взяла в руки золотой баллончик и начертила на стене свои инициалы. – Видишь?
Когда рисуешь граффити, важно почувствовать скорость струи. Краска с силой вырывается из баллончика, поэтому нужно твердо и уверенно рисовать то, что задумал. Я решила придерживаться подхода «меньше думай – больше действуй» и взялась за дело, с любопытством наблюдая за движениями своей руки и гадая, что из этого выйдет. Моя рука взлетела вверх и вновь опустилась, оставив на стене знак бесконечности.
Я была довольна. Правда, будучи неопытным граффитистом, я водила рукой слишком медленно, и в результате мой знак бесконечности потек, оставив на стене серебряные струйки.
– Бесконечность? Ну конечно, ты же из НАСА.
Я обернулась и увидела позади моего сценариста.
– Спасибо. – Я всучила ему свой баллончик и зашагала прочь. Я не хотела грубить. В конце концов, я была ему обязана: вечер прошел чудесно, пусть и не в его компании.
– Ты куда? – Он, казалось, был сбит с толку.
– Домой, – бросила я через плечо.
Мини уже ждала снаружи. Ее не пришлось долго уговаривать ехать домой. Мы обе устали.
Мы сели на велики, присоединились к нескольким соседям по району и покатили домой по тихим улицам. Мини помахала мне на прощание, когда я, свернув на свою улочку, крикнула ей вслед, чтобы она отыскала меня на следующем заезде.
После того вечера наши дороги больше не пересекались. Вскоре я двинулась по совершенно иному пути, в другом направлении и с другой скоростью.
Взобравшись на холм, я увидела метрах в двадцати нашу усеянную цветами и освещенную светом фонарей калитку. Я с упоением глотала ночной воздух, чувствуя глубокое удовлетворение. Каждый раз, нажимая на педали, я упивалась властью, которую дарила мне возможность двигаться; отныне я полагалась лишь на собственные силы.
3
Великие шлюзы, ведущие в мир чудес, раскрылись настежь[7].
Спустя два дня я проснулась утром и поняла, что жутко хочу есть. В животе урчало, но едой этот голод было не утолить.
Спотыкаясь, я добрела до кухни и включила чайник. Тело сладко ныло – результат недавней велосипедной прогулки. Приятное напоминание о том, что хоть и осталось в прошлом, но все же было в моей жизни.
7
Перевод И. Бернштейн.