Страница 36 из 47
– Некоторые готовы на что угодно, лишь бы не маршировать.
Он поднял взгляд, плотно сжав губы. Рана теперь сильно болела.
Сангвинет опустился перед ним на колено:
– Может, тебе будет интересно, что тебя ранили первым. Дай-ка взгляну. – Он ухмыльнулся. – Еще немного – и все, да? Впрочем, ничего страшного. – Он сжал плечо Браги. – Каждый урок чего-то стоит. Надеюсь, сегодня ты кое-чему научился. И достаточно дешево за это заплатил, – улыбнулся он. – Пришлю врача – тебе нужно наложить швы. Дальше поедешь в фургоне с провиантом.
– Мне что, придется работать при кухне, сэр?
– Нужно же тебе где-то набрать вес.
– Тогда лучше пойду со всеми. Останусь со своим отделением.
– Ты будешь делать то, что тебе сказано, парень. Лень – не слишком подходящее оправдание, чтобы лишиться ноги.
– Сэр…
– Выполняй приказ, Рагнарсон. Не усугубляй одну глупость новыми.
Сегодня Сангвинет разговаривал с ним, как солдат Гильдии с собратом, а не как унижающий достоинство новобранца инструктор на учениях.
В день, когда полк начал долгий подъем по склону, ведшему к Восточной крепости, Бердсонг разрешил Хаакену и Рескирду навестить Браги. Они помогли ему выйти из фургона, чтобы друг взглянул на замок.
– Боги, ну и большой же он, – сказал он.
– Его называют Восточной крепостью, – ответил Рескирд. – Он стоит тут уже восемьсот лет или около того, и его все время достраивали.
Браги огляделся. Как люди Хаммад-аль-Накира вообще выживали в такой пустыне?
Из замка им навстречу вышел гарнизон. Ряды молчаливых темнокожих и темноглазых мужчин, многие с орлиными носами. Они смотрели на них безучастно. Браги ощущал исходящее от них презрение – все они были старыми, закаленными в боях ветеранами. Он изо всех сил старался не хромать, надеясь, что сумеет произвести на них впечатление хотя бы размерами, – Браги был на шесть дюймов выше и на пятьдесят фунтов тяжелее самого крупного из них.
Нигде не было видно женщин, а дети встречались редко.
– И это, как говорят старики, тот самый прием, который оказывают пришедшим на помощь солдатам Гильдии? – пробормотал он. – Где цветы? Где радостные крики? Где девицы, готовые кинуться тебе на шею? Хаакен, вряд ли мне тут понравится. На похоронах я видал людей и то веселее.
Хаакен что-то согласно пробормотал, уныло сгорбившись. Колонна вошла в ворота замка, выглядевшего столь же спартански, как и его защитники. Все вокруг казалось высохшим и пыльным, тусклого бурого цвета. Отряды вступили один за другим в просторный двор под взглядами группы людей, наблюдавших за ними с внутреннего бастиона.
– Видимо, это те самые, что нас наняли, – предположил Браги.
Они ничем не отличались от своих подчиненных, что показалось ему крайне странным.
– Я бы отдал все, что должен мне Хаакен, ради того, чтобы увидеть две вещи: хоть одно дерево и хоть одну улыбку на их уродливых рожах, – пробормотал Рескирд.
Стоявшие на стене спустились и присоединились к Хоквинду. Шло время. Браги хотелось, чтобы все побыстрее закончилось. После похода через пустыню он не желал ничего, кроме галлона пива и мягкой постели.
Наконец что-то произошло. Их лошадей увели, и передовой отряд миновал внутренние ворота. Браги вновь хмуро оглядел крепость, сильно сомневаясь, что тут окажутся сколько-нибудь удобные казармы.
Отряды уходили один за другим. Затем настала очередь новобранцев. Худой юноша из местных подошел к Сангвинету и коротко с ним переговорил. Лейтенант повернулся и заорал. Отряд направился к воротам.
Жилые помещения оказались еще хуже, чем предполагал Браги: двумстам людям приходилось тесниться в пространстве, рассчитанном самое большее на семьдесят. После отбоя наружу или внутрь могла бы проскользнуть разве что змея. Он попытался не думать о том кошмаре, который последует, если в ночи прозвучит сигнал тревоги.
Даже офицерам и капралам пришлось втиснуться в эту переполненную клетку. Для снаряжения места не хватило, и его оставили снаружи. Ворчание и ругательства несколько поутихли. Рескирд пробормотал, что он даже не сможет набрать воздуха в легкие, чтобы высказать все, что об этом думает.
– Приношу извинения от имени моего отца, – сказал юноша-проводник. – Вы прибыли раньше, чем ожидалось, и в то время, когда большая часть наших воинов сражается с Учеником. Вас переведут в помещения получше, как только их оборудуют, – некоторых, возможно, уже завтра. Ваш командир уже встречается с моим отцом, обсуждая расписание нарядов. Тех, кто назначен на посты далеко отсюда, незамедлительно переведут поближе к ним.
Он говорил по-итаскийски, в нос, но намного чище, чем Браги или его брат. Взглядом он встретился с Браги. Оба юноши мгновение удивленно смотрели друг на друга, будто увидев нечто, чего не ожидали. Браги тряхнул головой, пытаясь прочистить мозги.
– Что такое? – спросил Хаакен.
– Не знаю. Как будто я увидел… не знаю.
Он в самом деле не знал, но теперь отчего-то не сомневался, что этот стройный смуглый странный юноша сыграет весьма важную роль в его жизни.
Хаакен был заинтригован. Взгляд его оживился, чего не было уже много месяцев.
– У тебя такой вид, Браги… Что случилось?
– Какой вид?
– Такой же, как у мамы, когда ей является видение.
Браги фыркнул, не принимая всерьез способность матери якобы видеть будущее.
– Если бы ей и впрямь являлось видение, Хаакен, нас бы тут не было.
– Почему? Она вполне могла знать. Просто ничего не сказала, потому что все равно ничего нельзя было поделать. Разве нет?
– Все это чушь. Она притворялась, чтобы напугать других и заставить их поступать так, как хочется ей. Это всего лишь игра, Хаакен.
– Это как раз ты говоришь чушь. Мог бы и сообразить.
– Эй, Рагнарсоны, может, все-таки успокоитесь? – рявкнул Сангвинет. – Или, по крайней мере, говорите по-итаскийски, чтобы вас понимали!
Покраснев, Браги посмотрел на напряженное лицо лейтенанта и тут же снова перевел взгляд на юношу-проводника. Его вновь охватила дрожь, причем юноша, несомненно, ощущал нечто похожее. Браги подумал, что, возможно, ему все-таки кое-что передалось от матери.
– Меня зовут Гарун бин Юсиф, – сказал юноша. – Мой отец – валиг Эль-Асвада. У вас это называется «герцог». Пока вы здесь, я буду с вашим отрядом как переводчик и… который помогает людям общаться. Есть для этого слово по-итаскийски? – обратился он к Сангвинету.
Лейтенант пожал плечами – итаскийский тоже не был для него родным.
– Посредник, – подсказал сержант Трубачик.
– Да, теперь вспомнил. Посредник. Если у вас возникнут проблемы в общении с моим народом – обращайтесь ко мне, особенно по спорным вопросам. У нас слишком разные культуры, – возможно, мой народ кажется вам столь же чужим, как и вы нам. Но мы должны встать бок о бок против Ученика.
– Гип-гип-ура, – чересчур громко пробормотал Рескирд. – Какая радость. Почему бы ему не рассказать, что такого особенного в этом самом Эль-Мюриде?
– Четыре часа наряда вне очереди, Драконобой, – добродушно-медоточивым тоном бросил капрал Бердсонг. – Хочешь попробовать еще?
Рескирд судорожно сглотнул ком в горле и замолк.
– Я и мой наставник Мегелин Радетик, которого представлю вам позже, – единственные, кто здесь говорит по-итаскийски. Если у вас возникнет крайняя необходимость пообщаться и вы знаете даймиельский – попробуйте на нем. Многие из наших работали с караванами и немного говорят по-даймиельски. Но говорите медленнее и проявляйте терпение.
Хаакен поднял руку:
– Где тут можно чего-нибудь выпить?
– Есть резервуар с водой. – Гарун повернулся к Сангвинету, который тихо объяснил ему истинную суть вопроса. Он озадачился. – Спиртные напитки запрещены. Их не разрешает наша религия.
Послышался недовольный ропот.
– Проклятье! – заорал кто-то. – Что это за дьявольская дыра? Ни баб, ни выпивки, одна жара и грязь… И ради этого мы должны рисковать жизнями?
Юноша в замешательстве повернулся к Сангвинету, ища помощи. Браги толкнул в бок Хаакена, стоявшего ближе всего к громкоголосому жалобщику. Хаакен взял его за плечо и крепко сжал. Протесты смолкли.