Бедный бот

«Отдай его нам, Бента!» — сказал один охотник.

Но девушка окинула взором поляну, где зачищали лежбище магусов, оглядела своих соратников и неожиданно подняла дробовик.

«Не делай глупостей, дура!» — крикнул убийца, но, получив порцию дроби, затих навеки.

Два выстрела услышали другие охотники. Два охотничьих трупа, пробитых дробью, обнаружили они у опушки. И прокляли они предательницу Бенту, вставшую на сторону монстров.

В лесу мало шансов уцелеть в одиночку. Тем более будучи изгоем. Хотя один старый хромой охотник в корчме уверял, что у опушки на закате он видел два туманных силуэта: стройную девушку с дробовиком за плечами и магусёнка–подросточка у её ног. Он свистел совсем по–взрослому и пытался научить этому свою новую маму.

Глава 9. Перелесье

Системное сообщение: уровень «Мёртвый лес», локация «Иррациональное перелесье»

Внимание: игрокам настоятельно не рекомендуется посещать данную локацию, возможны сбои!

К Иррациональному перелесью наша троица добралась без приключений; редкие отстреливания от надоедливых обитателей Мёртвого леса не в счёт. Крупное зверьё нам не попадалось: опасные хищники близ посёлка охотников появлялись ближе к ночи.

Умертвив двух конвоиров–охотников, мы с подачи кровожадного Альгарда оказались в затруднительном положении. Посёлок леспромхоза теперь для нас закрыт надолго: чтобы восстановить добрые или хотя бы нейтральные отношения с кланом Грона, потребуется харизмы минимум сто единиц. А у нас на троих её едва единиц сорок наберётся.

К счастью, у моего напарника имелась незатуманенная карта всего Мёртвого леса: когда–то он обошёл здешние места вдоль и поперёк, кроме, разумеется, Иррационального перелесья. В него ни один нормальный старатель не сунется; даже самые тупые монстры обходят это место стороной. Понятно, что чудо–местность моментально обросла слухами и домыслами. Как всегда кто–то кому–то рассказывал, что его знакомый знакомого посещал Перелесье и вынес оттуда какие–то неимоверно ценные уникальные ништяки, которых больше нигде в Омнеотроне не найти. Другой доказывал, что в этом странном месте можно «провалиться под текстуры». Третий якобы знал в Перелесье такие места, где можно было простыми движениями пальцев изменить всю физику Омнеотрона на свой вкус. А один чудак–старатель утверждал, что там есть некий провал, в котором стоит огромный монстрогенератор, каждую минуту порождающий одного–двух монстров.

У нас не было выбора; нам всем троим нужно было попасть к хижине Лицедела, стоящей на западе Мёртвого леса. От неё наши дороги расходились: Эйна направилась бы прямиком к телепорту, который находился почти возле самой хижины — она очень хотела вернуться к своим фермерам. Ну, а мы с Альгардом отправились бы к лагерю его клана, носящего странное название «Спатион». «Заодно тебе физиономию подштукатурим у Лицедела, — пообещал напарник, — Потому как с твоим бандитским интерфейсом соваться в лагерь старателей чревато. Застрелят на подходе»

К сожалению, путь нам преграждало Перелесье, обойти которое до наступления ночи у нас бы не получилось. А ночью в Мёртвом лесу сам скоро станешь мёртвым: ночные хищники только будут рады встрече с тобой. Тем более добыча мы лёгкая: два дробовика на троих да оставшееся растительное оружие, уже начавшее портиться. Пневмоавтоматы подсохли и покрылись трещинами, а скоровьюны, наоборот, начали гнить и издавать неприятный запах. Мы с Альгардом обзавелись трофейными охотничьими комбинезонами, которые защищали от укусов монстров на порядок лучше мастерагусовых курток. Кровь кое–как затёрли сухой травой, а с мелкими отверстиями на груди (от дроби, причём на обоих комбинезонах) пришлось смириться.

— Ну, мальчики и девочки, двум смертям не бывать, а после первой всегда перелогиниться можно, — подбодрил Альгард, после короткого привала с перекусом возле Перелесья. — Двинули!

Эйна проверила лямки рюкзака и подтянула комбинезон. Я понял, что девушка таким образом пытается скрыть своё волнение, и подмигнул ей. Она напряжённо улыбнулась в ответ.

— Хватит заигрывать, Ледогорыч! — осёк меня товарищ. — Не до игрищ! Ты замыкающим пойдёшь.

— По–моему, тут можно и шеренгой идти, — возразил я, немного рассердившись на «игрища». — Всё равно ни дороги, ни тропинки нет…

Не знаю, зачем я начал вредничать. Возможно, напряжение моих спутников передалось и мне. Альгард не ответил ничего, только посмотрел на меня уничтожающе и бойко зашагал по Перелесью. За ним двинулись и мы; безоружная Эйна чуть впереди меня.

Вначале я не заметил ничего ненормального: обычная поляна среди густого мрачного леса, большая и немного вытянутая. Но по мере продвижения по ней стало видно, что заставлена она была совершенно неуместными и странно выглядящими предметами. Они могли вдруг появиться из ниоткуда, а по мере приближения к ним — так же неожиданно исчезнуть. Или, наоборот, появившись, они не менялись в размерах, хоть ты иди к ним, хоть от них. А некоторые, ещё хуже, резко появлялись, заслоняя горизонт своими чудовищными габаритами, а по мере приближения к ним, уменьшались, а иногда и исчезали совсем.

— Не обращайте внимания, — обернулся к нам Альгард. — Тут с геометрической перспективой не всё в порядке. Местами она обратная, а местами её вообще нет.

— Это опасно? — уточнила Эйна.

— Только для психики, — «успокоил» провожатый. — Крыша может съехать напрочь. А так — ничего опасного.

— Чего ж все так шарахаются от этого места, — усмехнулся я, — если тут безопасно?

— Кому охота свихнуться в расцвете сил?

Помимо пляшущей перспективы начали появляться другие поводы для помешательства. Мы прошли мимо газовой плиты («газовая плита» мне знакома, отметил я про себя), стоящей на одной ножке в настолько неустойчивом положении, что для её опрокидывания достаточно было лёгкого ветерка. Тем не менее она не падала. Проходя мимо, я специально ткнул её пальцем; она покачнулась в ответ и снова заняла предельно неустойчивое положение.

— Не трогай! — предупредил меня напарник. — Что за привычка всюду пальцы совать?!

Но самое удивительное в плите было не её положение, а покрытие. Она была покрыта травой. Именно покрыта, а не обросла: полотно жухлой травы плотно облегало каждую деталь странной плиты. Зато соседняя плита, парящая в воздухе в полуметре над землёй, совершенно не имела поверхности. Это было очень странно наблюдать: предмет есть, а поверхности у него нет. Выглядела она абсолютно чёрной, чернее угля и самой тёмной безлунной ночи.

Чуть дальше мы натолкнулись на холодильник (что это такое, я тоже знал). Узнать его можно было только по форме — старомодный такой холодильник, округлый, с массивной дверью и мощной ручкой с защёлкой. Расцветка у него была нелепая: раскрашен он был в два неестественно ярких цвета, фиолетовый и оранжевый. А наискось — идущие мелкие надписи «No texture».

Эйна вдруг взвизгнула и приподняла ногу. Я машинально поглядел вниз. Поверхность земли окрасилась в радужные цвета, такие же безумно яркие, как у холодильника. Сложные многоцветные узоры, покрывающие землю, постоянно двигались, извиваясь словно змеи. От этого возникало чувство лёгкого головокружения и ощущение, что вот–вот узоры выскочат у тебя из–под ног, и ты свалишься.

— Вниз не смотрите! — запоздало предупредил Альгард. — Голова закружится.

— Это не опасно? — вновь спросила Эйна.

— Дождик, и тот опасней! — беззаботно ответил старатель, словно пересекал эту причудливую местность раза по два на дню.

Скоро его беспечность как ветром сдуло. Сначала мы услышали неприятный громкий хлопающий звук, будто трепетала крыльями огромная бабочка. Грохот приближался, он становился настолько сильным, что задрожала под ногами узорчато–бегущая земля. Из пустоты появился грузовик–самосвал, облуплено–ржавый, с вырванной кабиной и спущенными шинами, который уже никогда никуда не поедет. Одно колесо придавило ногу старателю. Мёртвому старателю, который тем не менее трепыхался, пытаясь выбраться. Его тело сотрясала крупная дрожь, от чего нижняя челюсть прыгала, зубы клацали, мёртвые глаза то открывались, то закрывались, а зрачки вращались вразнобой. Он привставал, бестолково размахивая руками, как мельница в ураган, и вновь валился на землю, колотя по ней всеми конечностями в бешеном припадке.