Шаlava

– Не надо, обойдёмся, – зло сказала Ленка, – подай мои шмотки.

– Да пожалуйста.

Антон взял её трусики, бюстгальтер, юбку и блузку и подал Ленке.

– Может, подотрёшься сначала?

– Так дай что-нибудь.

Антон вышел и принёс полотенце.

– Грудь тоже вытри.

Она посмотрела на свою грудь, по которой стекали мутноватые капли.

– У меня в сумочке салфетки есть. Вы в нас не кончали?

– В презиках были, – ответил он и подал ей сумочку.

– Тогда ладно.

Ленка осторожно протёрла нывшую промежность, кинула полотенце Светке, достала из сумочки салфетки, вытерла грудь и стала одеваться.

Салфетки она кинула на пол – приберут, не обломятся.

– Слушай, у меня там так всё болит, – пожаловалась Светка.

Они медленно шли по улице, держась за руки.

– Да у меня тоже. У них лапы побольше наших, – ответила Ленка, сжала руку в кулак и посмотрела на него, словно сравнивая с тем, что ещё недавно был в ней.

Светка поморщилась.

– Слушай, что они там нам подмешали?

– Понятия не имею. Ты в этом районе хоть раз была?

– Ага. И не один – ездила сюда несколько раз ногти делать.

– До метро далеко ещё?

Светка вытянула руку.

– За тем поворотом. Может, пивка возьмём?

– До дома потерпи. Где ты его пить собралась? На улице?

Светка кивнула.

– Да, ты права. А чё насчёт этих? Может, Серёге позвоним?

Ленка остановилась.

– Слушай, Свет, давай не будем никого в это впутывать, я так вообще хочу забыть, что сегодня было. И вообще, мы ведь хотели оторваться?

– Ага, – сказала Светка, – что ты там говорила про анальное рабство?

Она несколько раз всхлипнула и засмеялась.

– Знаешь, а ведь я почти кончила…

Ленка сняла туфли, прошла в комнату, повесила сумочку на стул и села на кровать.

Блин, до сих пор всё внизу ноет, даже сидеть неудобно.

Она легла на кровать.

Интересно, когда они были в отключке, что эти двое делали?

Надо было запись взять, предлагали же.

От воспоминаний по её телу стало разливаться тепло и Ленка с удивлением заметила, что стала возбуждаться.

Нет, нет, не здесь и не так.

Она встала, разделась и прошла в ванную, где включила душ и, отрегулировав воду до температуры немного выше телесной, направила струи на себя и закрыла глаза.

Надо будет купить для них со Светкой что-нибудь большое.

День прошёл даже лучше, чем она рассчитывала.

Прекрасная пора.

– Знаешь, каждый раз, как он на пару заходит, я представляю, как ты…

Светка не смогла сдержаться и засмеялась.

– Фу, Света, какая ты пошлая! А ведь почти образованная!

Ленка игриво толкнула подругу.

– Да, а помнишь, как он нам Сорокина читал? С придыханием, аж голос дрожал!

Светка снова заржала.

– Да ладно тебе прикалываться, человек в возрасте, с причудами, надо его понять.

– И простить, – добавила Светка, – слушай, а он и правда никогда не пытался на тебя залезть?

– Да сколько раз я тебе уже говорила, что нет. Знаешь, – продолжила Ленка заговорщицким шёпотом, – мне кажется, у него просто не стоит.

– Ха-ха-ха! – засмеялась Светка, – не иначе.

Они подошли к ларьку.

– Бутылку минералки. Ага, вот эту, без газа.

Ленка взяла бутылку и убрала в сумку.

– Пойдём, посидим где-нибудь.

– Вон, лавочка свободная.

Они прошли по мощёной брусчаткой дорожке и сели на лавочку в тени двух деревьев.

Ленка достала бутылку, открыла и стала пить большими глотками.

– Какая ты заботливая, – с иронией заметила Светка.

– Какая есть. Не могу же я разочаровать достойного, во всех смыслах этого слова, мужчину.

– Действительно, как можно.

Они снова засмеялись.

– Вот мне интересно, а почему мы де Сада не проходим? Ведь тоже вроде как классик? – спросила Светка.

Ленка сделала последний глубокий глоток, закрыла бутылку крышкой и выкинула в урну.

– Наверное, просто в школе потом не пригодится.

– Ага, а Сорокин, значит, пригодится?

– Да вряд ли.

– А ты спроси.

– У кого?

– У Германа.

– Делать мне больше нечего.

Из сумки раздался сигнал сообщения.

– Это он, – сказала Ленка, достав телефон, – всё, я побежала.

Она поцеловала Светку в щёку.

– Вечером зайдёшь, расскажешь, – крикнула Светка вслед.

Ленка обернулась.

– Обязательно!

Дверь бесшумно открылась.

– Здравствуй, Леночка!

Мужчина лет шестидесяти, с почти полностью поседевшими висками, но, благодаря подтянутости сумевший сохранить к своим годам достаточно моложавый вид, впустил Ленку в квартиру.

– Здравствуйте, Герман Семёнович, – поздоровалась Ленка.

На Германе Семёновиче был длинный бордовый халат и мягкие тапочки, а в руках он держал бокал с красным вином.

Каждый раз, приходя в его квартиру на набережной, Ленку немного смущал царивший в ней аристократизм, все эти ковры, картины, зеркала в позолоченных рамах, различные дорогостоящие безделушки, да и сам хозяин, похожий не на преподавателя ВУЗа, а на какого-нибудь лорда в сотом поколении.

– Надеюсь, ты сегодня с утра не мылась? – спросил Герман Семёнович.

– Нет, вы же вчера звонили, предупреждали.

– Хорошо, хорошо. И в уборную не ходила?

Ленку подобные вопросы уже давно не смущали.

– Нет.

– Умничка. И джинсики специально надела, как я просил.

Ленка вспомнила, как Светка с утра над ней смеялась, когда увидела её в джинсах. Джинсы, ещё и в такую жару!

– Ты же вся сопреешь в них, – сказала она.

Ничего, так надо. Как говорится, всё во имя искусства!

– Проходи, проходи, Леночка, – он указал ей налево.

Ленка знала, что раньше в этой комнате жил сын Германа Семёновича и Розы Абрамовны, но он уже давно уехал, стал большим человеком и находился, по большей части, в Европе, так что комната уже много лет пустовала.

Ленка сняла босоножки, повесила сумку, прошла в комнату и встала в центре.

Герман Семёнович зашёл следом, поставил бокал на стол, опустился перед Ленкой на колени и, немного повозившись с пуговицей и молнией, стянул с неё джинсы до пола, а Ленка, переступив с ноги на ногу, отодвинула их в сторону.

– Сладкая моя, – дрожащим голосом прошептал Герман Семёнович, взялся обеими руками за её бёдра и уткнулся лицом в трусики.

Он жадно дышал, явно наслаждаясь запахом немытого тела и мял её задницу, а Ленка, вздернув голову и закрыв глаза, думала, как же ей хочется в туалет.

Наконец, Герман Семёнович слегка отстранился, убрал руки с её бедер и медленно, испытывая явное удовольствие от каждого миллиметра обнажавшегося тела, снял с девушки трусики.

– Волшебно, – прошептал он, дрожащими руками развязал пояс на халате, под которым ничего не было и лёг на пол.

– Садись.

Ленка, разведя ноги в стороны, села на его лицо и преподаватель стал шумно вдыхать в себя её запахи и увлажняя промежность горячим дыханием.

Ленке всё труднее было сдерживаться.

– Давай, – попросил он.

Она расслабила мышцы внизу живота, с облегчением выдохнула и в этот момент раздался крик и кто-то, с силой схватив её за волосы, отшвырнул в сторону.

– Шалава проклятая! – кричала Роза Абрамовна, – тварь поганая!

Ленка, с мокрыми ляжками, хотела встать, но Роза Абрамовна снова схватила её за волосы и начала возить по полу, свободной рукой нанося удары.

– Проститутка, тварь! Тварь!

Герман Семёнович встал с пола.

– Розочка, а ты что так рано?

Роза Абрамовна отвлеклась и отпустила Ленку, чем та быстро воспользовалась, схватила с пола трусики и джинсы и выскочила в прихожую

– Извращенец старый! – раздавались крики Розы Абрамовны, – импотент вонючий!

Ленка подняла с пола босоножки, взяла сумку.

Ключ был в двери.

Она открыла дверь, выбежала в подъезд, поднялась на этаж выше и оделась.