Страница 31 из 47
Видя, что старый вождь молчит и, против обещания, не поддерживает высказанного предложения. Мак Дайармид продолжал:
- Молодой белый воин пришел в качестве посланника к дакотам. Это звание священно. Белый воин не скрывался под одеянием какого-нибудь купца. Он не хитрил, не говорил, что пришел из Канады. Он пришел как истинный воин, подняв голову и протянув нам руку. Он гость у дакотов. Дакоты должны его выслушать...
Снова последовало молчание; Великий Змей не прерывал его, хотя он должен был высказать свое мнение.
Тогда встал Медведь-на-задних-лапах.
- Вождь Золотой Браслет - наш друг, - сказал он. - Кровь краснокожего течет в его жилах. Он в безопасности среди нас. А все белые, приходящие к нам с востока, - обманщики. Тот, например, о котором говорит вождь, прямо говорит, что он послан Белым Вождем, - следовательно, он наш враг. Он вошел в наш лагерь без позволения и должен умереть.
Не оставалось сомнения в том, что оратор высказал то, что решили в уме все его слушатели.
В это время один сиукс поднялся на ноги.
- Смотрите на меня, - сказал он, - я - Татука. Я был другом бледнолицых. Я жил с детьми на отведенной нам земле. Белые говорили, что мы будем счастливы, спокойны и богаты. Вскоре они предложили нам муки, кофе, сахару и лошадей в обмен за нашу землю. Многие из нас ответили на это отказом. "Они уже раз обманули нас и теперь, без сомнения, лгут. Сохраним наши земли". Но белые продолжали: "Приходите к нам завтра, и вы убедитесь, что мы говорим правду". На другое утро мы пошли на свидание, и внезапно были окружены солдатами; они сказали нам: "Надо уступить". Мы поняли, что попали в западню, и согласились снять лагерь и уйти дальше. И что же? Около месяца они доставляли нам провизию; затем не хватило муки, и начальник белых сказал нам: "Подождите". Мы ждали. Муки все не было. Тогда я начал опять охотиться, чтобы избавить себя и детей от голодной смерти. Я поселился подле форта, где жили солдаты: они иногда бросали мне, как собаке, разные отбросы и кости, и сердце мое переполнялось унижением и стыдом. Тем не менее я оставался там, так как белые давали мне виски за шкуры буйволов. Но однажды белый офицер ударил меня по лицу хлыстом и бил по спине за то, что я не дал его лошади раздавить себя. Тогда мое сердце переполнилось, и я сказал себе: теперь кончено, я возвращаюсь к людям моего племени. Белый, если обнимет краснокожего, то разве для того только, чтобы задушить его, и с ним лучше война, чем мир. Я покинул форт с детьми, но перед уходом сразил моего белого врага перед дверью его собственной палатки. Вот как нужно обращаться с бледнолицыми. Их надо убивать как волков. Я все сказал.
Речь Татуки, произнесенная глухим и сдержанным тоном, произвела такое глубокое впечатление на индейцев, что единый крик вырвался из уст толпы:
- Смерть, смерть им!..
Мак Дайармид сделал еще одну попытку.
- Старейшины племени сиуксов говорят, что все белые - обманщики, - сказал он. - Значит, они забыли о белом, нашем давнишнем друге. - И он указал на Эвана Роя, только что приблизившегося к собранию.
Но Медведь-на-задних-лапах снова выступил вперед.
- Будет с нас разговоров, - сказал он. - Нам нет надобности знать, чего от нас хочет воин с белым лицом. Он храбр, спору нет: трус не посмеет прийти так, как пришел он, но и он не может принести ничего, кроме обмана. Белый Вождь великий воин, но тоже лжец, и мы не хотим слышать того, что он нам предлагает. Если его посланник не хочет быть убитым, как волк в западне, под большим шатром, который мы обрушим на него, и если он на самом деле храбрый, пусть изъявит готовность умереть на костре как воин, который не боится и презирает своих врагов.
Эти слова вызвали такое единодушное одобрение всего собрания, что Мак Дайармид осознал бесполезность дальнейших попыток.
Он направился к священному шатру и, остановившись на пороге, молча пожал руку Армстронга.
- Что же, наконец, они говорят? - спросил молодой человек.
- Они пошили к единогласному заключению предать вас смерти, предложив на выбор умереть под шатром или взойти на костер.
В это время из группы старейшин выступил новый оратор. Его медно-красное лицо и белые перья убора были так ярко освещены огнем, что Франк Армстронг видел его как бы среди бела дня.
- Красная Стрела!.. - прошептал он в изумлении.
Это был действительно павний в костюме сиукса. Все это время он сидел среди других депутатов, а теперь собрался говорить.
Глава 15
КРАСНАЯ СТРЕЛА
Красная Стрела так вошел в роль оратора, имел такой спокойный и торжественный вид, будто всю жизнь занимался тем, что держал речи на подобных сборищах.
- Братья племени дакотов, - говорил он, - я ваш друг и потому осмеливаюсь высказать вам некоторые замечания. Татука прав, называя белых волками. Мудрость Медведя-на-задних-лапах, равная его храбрости, советует без милосердия избивать бледнолицых. Все это так; но я, ваш гость, обращаю взоры на последствия ваших законных действий и спрашиваю себя: не слишком ли поспешно дакоты возбуждают гнев Белого Вождя? Не благоразумнее ли притвориться, будто мы слушаем его предложения, а тем временем готовиться к войне? Заколоть пленников мы всегда успеем, надо выждать удобное для этого время.
При этих словах, произнесенных ясным и отчетливым голосом, Мак Дайармид повернулся к говорившему. Он мог заметить, что эти слова произвели сильное впечатление на все собрание. Павний, видимо, тронул самую чувствительную струну у дакотов, взывая к их политической мудрости.
Золотой Браслет уцепился за эту слабую надежду и вновь вышел вперед, желая поддержать замечание лжедепутата.
- Вождь с белыми перьями говорит как истинный брат наш! - вскричал он. - Я имею верные известия. Я знаю, что белые ждут с нетерпением, что выйдет из поручения, данного молодому воину. Если их посланный будет предан смерти, то прежде чем листья на этих деревьях успеют покраснеть от приближающейся осени, Белый Вождь будет здесь со своими полками. Их придут тысячи, а мы не успеем договориться, не успеем обучиться, получить оружие и патроны, которые я вам обещал... Вот что нужно сообразить и над чем следует призадуматься...