Страница 2 из 13
Сначала ничего не было, однако эти кальциевые выступы детерминируют русло течения капли, и это предопределяет инстинкт падающих капель.
Вначале капля могла упасть в одну или другую сторону, но если из десяти капель семь стекли в одном направлении, оставшиеся три не являются определяющими в отношении инстинкта. Первые семь обуславливают последующие капли. То, что является повторением первого момента, задает условия и направляет в установленное русло все последующее.
Этот образный пример показывает, что сама вода создает свое русло, то есть сама энергия образует собственные места скопления, сама жизнь закладывает собственные повторения, и в местах наиболее частых повторений появляются конденсаты, агломераты, которые в дальнейшем обуславливают породившую их энергию.
В этом смысле инстинкт рождается не интенционально, а исходит из первого модуса, первого основания.
Кальциевая канавка не является интенциональной в движении капли, которая ее выбрала. Если в сформировавшемся маленьком русле возникло бы препятствие, то вода не побежала бы обязательным образом через это препятствие, что могло бы привести к появлению другой дорожки, другого ската, например в глубь стенки, и выстраиванию собственного предпочтительного направления в соответствии с детерминизмом, основанном на первом акте.
Первый акт свободы обуславливает каждый последующий акт, который уже является псевдосвободой. Именно свобода бытия ставит перед собой собственные препятствия и условия.
Такова первая стадия, в дальнейшем достаточно уметь развивать ее, чтобы понять, что через этот процесс мы можем достичь в дальнейшем любого многообразия. Как только приобретается базовый элемент образования инстинкта, становится понятным дальнейшее многообразие. Как только установлен модус, уже детерминировано какое-либо отличие. Всецелостность и это отличие в свою очередь детерминируют любое другое дифференциальное многообразие. Это первое самодвижение индивидуации, то есть в том, как энергия выбирает собственное место, она также уточняет и направление (вторая стадия).
Рассмотрим пример с морем и волной. Если каждая волна рано или поздно образует собственные подводные рифы, откатываясь, порождает равномерные удары, тогда ясно, что совокупность волн или совокупность бурунов является основой взаимодействий. Следовательно, третья стадия наступает тогда, когда мы видим принцип структуры, который каким-либо образом вступает во взаимодействие с другими, то есть первичные движения не детерминируются в одной лишь точке, движение остается всегда в огромной множественности.
Таким образом, для понимания того, как функционирует мое зрение, я не могу ограничиться земным знанием, или знанием планетарной системы. Реальность земли и реальность моего глаза подразумевает существование всего того, что существует, подразумевает существование там, куда еще не сумели проникнуть наши самые мощные телескопы. Следовательно, локализация инстинкта подразумевает соприсутствие части или всего того, что существует. Итак, в момент взаимодействия, конфликта, сопоставления, то есть тогда, когда индивидуация находится во взаимосвязи с подобными конденсациями или движениями в виде осадков, появляется результирующее. Капля, вытекающая из крана, обладает проектом, инстинктом спуска: вода стекает определенным образом, потому что находится во взаимосвязи со спуском в данном направлении, и кальциевое русло формируется вследствие взаимодействия. Есть не только движение воды, но есть также и плотность, направление этой плотности, существует также атмосферное давление. Ясно, что атмосферное давление сформировано одним образом, а основа – другим. С того момента как начинается движение, появляются различные системы, структуры, и различия структур обуславливают самоформирование каждой отдельной структуры. То есть на третьей стадии происходит взаимодействие каждой структуры с другими структурами.
Инстинкт есть место индивидуации жизни, и, естественно, это место, состоящее из силовых точек огромной энергии, всегда развивается в сращении со всеми другими местами, потому что каждое место становится в свою очередь силовой точкой, обуславливающей общую энергию.
Каждое место имеет смысл, если существуют и другие места. Одно место без других мест не имеет смысла.
Третья стадия заключается в повторении исходной единицы. Первая энергия движется, и в этом самодвижении детерминирует место. Это место синхронно другим местам. Это место и другие места детерминируют структуру отдельного индивида (третий момент) – инстинкт есть структура, фиксирующая векторную направленность энергии.
Человек – это комплекс различных неорганических и химических элементов. Это означает, что человек, согласно своей инстинктивной природе, согласно своим фиксированным позициям первичной энергии существования, выживает в той мере, в какой соотносится со всеми другими местами. Чтобы понять суть каждого инстинкта, необходимо восстановить историю всецелого.
Инстинкт приводит к схождению всех частей, эманируемых энергией с первого своего самодвижения. Это эротическая фаза схождения, контакта, когда известные части сводятся воедино. Именно инстинкт вынуждает периметр, внешние условия индивидуации вернуться, отождествиться со сферическим всецелым. Именно жажда заставляет меня пуститься на поиски воды, где бы она ни находилась. Множественность всех этих инстинктов принуждает человека, отдельного индивида к необходимости встречи со всем тем, что внешне кажется разделенным.
Инстинкт – это веха, предельная конкретная граница, маркирующая бессознательное, это та основа, с которой начинается психология.
Как было уже отмечено, вышесказанное выходит за рамки описательной психологии. Фактически, чтобы раскрыть идентичное в отличном, исследование проводится в метафизической редукции. Несмотря на механистические попытки, любая наука фактически приходит к пониманию, что принципы каждого феномена лежат за его пределами. Несмотря на исследование фиксированных структур, наталкиваешься на исторические динамики, то есть на динамические модели, которые осуществляются историческим процессом во взаимодействии с биологическими или химическими данными. Приступая к изучению инстинкта для выявления причинности в природе и обществе, сталкиваешься с невозможностью постичь инстинкт лишь с какой-то одной точки зрения – редукционистской (исследование составляющих структуры), органистической (изучение как части превосходящей совокупности), историко-эволюционистской (результат и основа исторического действия). К этому необходимо добавить понятие целесообразности* во всех его метафизических содержаниях и критических следствиях в отношении научного исследования. После Ньютона и Максвелла волею судеб возникает теория относительности Эйнштейна*: необходимо подготовиться к тому, что наша наука изучает крайние точки, которые относительны по отношению к единой волне, всегда возвращающейся к себе. Но наше бытие «здесь и сейчас» дает нам материально-историческое видение: поэтому даже исследование частей может гарантировать нам всецелое, коим мы являемся.
Если слово «инстинкт» обозначает смысл или заданное направление, индивидуализированный толчок или импульс, то это уже подразумевает значительную степень экспериментально ощутимой дифференциации, вследствие чего мы можем уточнить его. За этим импульсом стоит наша судьба или то, чем мы являемся.
Истинное бессознательное человека укореняется в исходной точке любого другого существования. Но именно поэтому на высших уровнях мы говорим, что человек нуждается в бесконечности, в целом мире, во всецелом, что ничто его не удовлетворит, пока не придаст иллюзию бесконечного. Всецелое инстинктивно заложено в человеке. Свойственный человеку детерминизм заключается в том, чтобы быть всем. То есть быть счастливым, быть наполненным, быть зрелым – это долг, потому что это инстинкт, а не выбор. В каком смысле я говорю об этом. В том смысле, что когда ведущий вал передает движение поршням и полуосям, колеса должны крутиться.