Эротикон

– Ну вот, кажется, получилось! – удовлетворённо произнесла она, когда солнце коснулось своим нижним краем верхушек деревьев. – Теперь можно возвращаться.

Мать Огиро подошла к мальчику, присела на корточки и принялась трясти его за плечо. Тот открыл глаза и с трудом поднялся на ноги.

– Голова болит! – заплакал мальчик, потирая огромную шишку на затылке.

– Не выдумывай! – прикрикнула на него старуха. – Только и умеешь, что ныть и жаловаться!

Когда они подошли к реке, колдунья омыла мальчика водой, набрала светлой глины и замазала ею рану на груди. Перебравшись на другой берег, зашагали в сторону деревни. Мальчик был очень слаб и бледен. Старуха всё время крепко держала его за руку, чтобы он не упал. Но когда скрылось солнце, и наступила ночь, члены его сделались сильными и гибкими. Теперь он бежал впереди, громко втягивая носом воздух, а мать Огиро едва поспевала за ним.

– Наконец-то явились! – встретила их Адичаво, – где вы пропадали столько времени?

– За рекой, в мескитовой роще, – отвечала старуха.

Она посидела немного молча, а потом спросила:

– Где ваши мужья?

– Пошли ловить рыбу. Раньше утра не воротятся.

Тут Огиро сняла с очага горшок с посолем – густо разведённую в воде массу жаренной кукурузы – и разложила его кучками на свежих пальмовых листьях. Поужинав, старуха забралась в свой гамак и захрапела. Женщины покормили детей и тоже улеглись.

– Жалко, нам придётся спать одним, – зевая, заметила Огиро.

– Ты права, – согласилась с ней Адичаво, – с мужчинами время проходит куда быстрей, а так оно тянется безобразно медленно.

– А кто из наших мужей тебе больше по вкусу?

Адичава задумчиво почесала живот.

– Не знаю, – призналась она. – У Амбуамбу пенис больше. Но зато Мурашира горазд на выдумки. Всегда придумает что-нибудь забавное!

– Это точно! – со смехом согласилась Огиро.

Женщины улеглись, каждая возле своего ребёнка, и вскоре заснули. Когда все звуки стихли, сын Адичаво поднялся с постели, подошёл к очагу и нашёл остатки ужина, приготовленного для мужчин. Мальчик ощущал страшный голод и проглотил посоль вместе с пальмовыми листьями. Однако голод не утихал. Мальчик выхватил из клетки ручного попугая, свернул бедняге шею и стал поедать его сырым вместе с перьями. Струйки крови стекали у него по подбородку.

– Чего ты ищешь? – спросила, просыпаясь, Адичаво.

– Есть хочу! – отвечал тот.

Адичаво приподнялась и внимательно посмотрела на сына. «Странно, – подумала она, – прежде я никогда не замечала, что у моего Энохэ такой огромный пенис. Почти такой же, как у его отца!»

– Ложись и не шуми! – сказала она, – а то разбудишь весь дом.

– Мне холодно! – пожаловался мальчик.

– Тогда ложись со мной.

Сын не заставил повторять дважды и забрался под толстый плед, которым была укрыта его мать. «Какой он холодный! – опять удивилась Адичаво, – прямо как вода, текущая из-под ледника». Женщина прислушалась к дыханию сына. «Похоже, заснул», – подумала она и вскоре задремала сама. Мальчик между тем не спал. Помимо голода ему не давала сомкнуть глаз разгоравшаяся в нём похоть. Пенис его делался всё больше и больше. Вытянувшись, словно змея, он обвил ноги женщины и проник к ней в лоно. Адичаво хотела спрыгнуть на пол, но уже не смогла подняться. Сын принялся совокупляться с матерью, нанося ей страшные удары, и наконец пронзил её насквозь. Окровавленный кончик его пениса показался изо рта женщины. Она дернулась несколько раз и затихла. Не теряя ни мгновения, мальчик взвалил труп на плечи и выбежал вон из дома. Едва он успел скрыться, мать Огиро принялась громко причитать и разбудила своими криками всю деревню. Соседи заглядывали в хижину и спрашивали, в чём дело.

– Сын Адичаво убил мать и уволок с собой её труп! – без конца повторяла старуха.

Мужчины вооружились, взяли факелы и пошли в лес. Путь им указывала тянувшаяся по земле струйка свежей крови.

– Далеко ему не уйти, – рассудительно заметил вождь. – Мальчику не под силу долго тащить тело взрослой женщины.

И в самом деле, сразу за деревней индейцы наткнулись на растерзанный труп Адичаво. её сын сидел рядом и торопливо засовывал в рот сырые куски мяса.

– Вот он! – крикнул вождь и запустил в голову людоеда свою дубинку.

Остальные индейцы сделали тоже самое. Кто-то ударил мальчика каменным топором и раскроил ему череп. Вождь внимательно осмотрел убитого. Тотчас открылось, что тот не имеет сердца.

– На самом деле это был не сын Адичаво! – объявил вождь. – Это злой дух из леса, вселившийся в его тело.

Столпившиеся вокруг индейцы с удивлением вглядывались в лицо ребёнка, в котором не осталось уже ничего человеческого.

– Злой дух! – повторяли они. – Теперь понятно, отчего этот мальчик так странно вёл себя!

4

Как-то мать Огиро отправилась с маленьким Петекулем в лес за хворостом. День был солнечный. Над цветами с весёлым жужжанием кружились пчёлы.

– Где-то неподалёку их гнездо! – заметила старуха. – Если хорошенько поискать, то можно полакомиться мёдом.

Они стали следить за одной из пчел. Напившись сладкого нектара, она полетела к большому ветвистому дереву.

– Вот оно пчелиное дупло! – радостно сообщил мальчик. – Я вижу его между ветвями.

– Если так, лезь на дерево, – велела ему бабка.

Мальчик быстро вскарабкался по стволу чуть не до самой верхушки и стал лакомиться мёдом. Старуха, задрав голову, наблюдала за ним с земли.

– Эй ты! – крикнула она, – хватит объедаться! Оставь и мне немного!

– Сейчас! – отвечал Петекуль. Он вытащил соты, высосал из них содержимое, а воск швырнул вниз.

– Что это такое? – возмутилась бабка. – Да ты, никак, издеваешься надо мной, негодный мальчишка?

Сверху раздался задорный смех.

Мать Огиро вернулась домой страшно рассерженная.

– Твой сын насмеялся надо мной, – сообщила она дочери. – Но даром ему это не пройдёт!

– Оставь его в покое, – попробовала урезонить её Огиро. – Он всего лишь мальчик. Сам не знает, что творит!

Однако старуха твёрдо решила извести внука со света. Целый день она бродила по лесу, ела ядовитые грибы, жевала горькие травы и бормотала заклинания. Ночью, когда все уснули, она уселась над спящим мальчиком и пустила ему в нос газы из своего кишечника. То же самое она сделала во вторую ночь и в третью.

Последствия её колдовства не замедлили сказаться. Никто не понимал, почему Петекуль стал вдруг худеть и чахнуть. Румянец исчез с его лица, аппетит пропал. Ни игры детей, ни купание в реке его больше не увлекали. Тихий, молчаливый лежал он в своей постели и таял на глазах.

– Что с тобой такое? – спросила не на шутку встревоженная Комлало. – Ты не заболел?

– Сам не знаю! – печально промолвил Петекуль. – Силы покидают меня. К вечеру как будто немного легчает, но утром в теле такая слабость, что даже пальцем пошевелить не могу.

«Что-то здесь не так!» – подумала Комлало. Ей было жаль брата, и она решила узнать причину его недуга. Вечером, когда все поужинали, мать Огиро сказала:

– Пойду-ка я спать.

– Ступай, – отвечала дочь, – мы тоже сейчас ляжем.

Вскоре в доме стихли все звуки. Слышно было только мерное дыхание спящих. Одна Комлало лежала с открытыми глазами. Среди ночи старуха встала с постели, уселась на корточки над спящим Петекулем и с силой испустила ему в нос свои ядовитые ветры. «Так вот кто виноват в его болезни!» – догадалась девочка. Утром, когда они остались одни, Комлало сообщила брату:

– Я всё разузнала! Наша бабушка старается убить тебя своими кишечными газами.

– Кто бы мог подумать? Но она дорого поплатится за это!

Петекуль попросил сестру принёсти ему длинную тонкую тростинку. Затем он взял острую кость и крепко привязал её к палке. Получилась стрела. Вечером он спрятал её в своей постели и сделал вид, что засыпает.

Среди ночи мать Огиро вылезла из гамака и тихо присела над внуком. Петекуль был начеку. Он нацелил стрелу в старушечий зад и всадил её до самого кончика. Бабка, не успев даже ойкнуть, упала мёртвой. Но никаких следов раны на её теле не было видно.